Без женщин, как известно, жить нельзя на свете. Эту истину с приходом советской власти мужчины стали толковать весьма своеобразно: не в радость им стала жизнь без женщины на тракторе, при ремонте железных и прочих дорог, в горячих цехах и шахтах. "Новое мышление" несколько поправило мозги советскому мужчине, и он, слава Богу, вдруг осознал, что "женщина с кувалдой" вовсе не украшение общества, а его позор. В последнее время в силовых структурах на "мужских" должностях стали появляться женщины. Сегодня наша беседа с пресс-секретарем службы внешней разведки Татьяной САМОЛИС.
- Как случилось, что вы, женщина, оказались в таком чисто мужском ведомстве - службе внешней разведки? Этому вы обязаны каким-то профессиональным качествам или человеческим?
- Думаю, что главную роль здесь сыграло время. Когда после августовского путча распался КГБ и внешняя разведка выделилась в самостоятельную структуру, ее возглавил Е. Примаков. Это был период сильного "наката" на службу госбезопасности, которую не ругал и не клеймил тогда только ленивый. И хотя к разведке негативное отношение, возможно, было не столь явным, новый шеф, начав реформирование этой службы, решил сделать ее более открытой. Так возникла должность пресс-секретаря, на которой, как я думаю, Примаков хотел видеть журналиста, во-первых, никогда не связанного со спецслужбами, во-вторых, известного общественности своими либеральными взглядами, и, в-третьих, женщину. Последнее условие, видимо, объяснялось разгоревшимися вокруг госбезопасности страстями, а представительница слабого пола как связующее звено между службой разведки и прессой могла бы несколько мягче и деликатнее их притушить.
- Судя но тому, что в средствах массовой информации вашему ведомству не слишком достается, вам это удалось. Вы теперь военный человек?
- Нет.
- Но ваша должность соответствует какому-то воинскому званию?
- Если бы ее занимал военнослужащий, то он был бы в чине полковника. Я же вполне обхожусь без погон.
- Много ли женщин работает в разведке?
- Это главным образом секретари, машинистки, сфера обслуживания. Немало их в "среднем" звене - среди переводчиков, референтов. Причем они всегда специалисты очень высокого класса и очаровательны. На руководящей работе женщин нет, что, думаю, связано со стереотипом мышления мужчин. Не хотелось бы объяснять это боязнью конкуренции.
- А в самом шпионаже или, как у вас называется, "на оперативной работе"?
- Здесь женщины практически не используются. Сама "работа в поле" (на нашем языке) связана с большим числом людей, которые помогают разведчику. Среди них могут быть и женщины. Кстати, возможность более широкого использования прекрасного пола на службе внешней разведки есть в планах ее руководства.
- Правда, что многие валютные проститутки "работают" на разведку?
- Вероятно, это было бы весьма интересно и даже захватывающе, да и желающие нашлись бы, но к их услугам наше ведомство не прибегает.
- На пресс-конференциях вам часто задают всякие каверзные и нелицеприятные вопросы типа: "Применяется ли у вас психотронное оружие?", "Используете ли вы зомбирование?" и т. п. Как вы выкручиваетесь?
- Когда я поступала сюда на работу, в разговоре с Е. Примаковым сразу поставила условие: "Врать не буду". Я очень болезненно отношусь к возможности быть пойманной на лжи. Неважно, завтра или через несколько лет. Поэтому, в тех случаях, когда нельзя сказать правду (специфика ведомства), стараюсь либо отшутиться, либо перевести разговор на другую тему, наконец, просто отказаться от комментария, но только не лгать.
- Мы с вами долго вместе работали в "Правде" и, помнится, после вашего обзора читательских писем "Очищение", где впервые в центральной прессе здорово досталось партноменклатуре, Е. Лигачев устроил разнос редколлегии. Вам тоже перепало. Реакция - чисто женская: заплаканные глаза. В службе внешней разведки всплакнуть не приходилось?
- Стыдно сказать, но у меня, что называется, слезы близко. Это осложняло нередко какие- то и жизненные, и рабочие моменты. Но без малого за три года работы в СВР таких ситуаций, чтоб наворачивались слезы, не возникало. Это вовсе не говорит о том, что все легко и просто, но царящая здесь атмосфера как-то исключает подобное.
- Вы с самого начала перестройки были ярой сторонницей демократических перемен. Те результаты, которые мы сегодня имеем, вас не разочаровали, не оттолкнули от политики?
- О результатах, думаю, смогут говорить, в лучшем случае, наши внуки. Сейчас же лишь начало процесса, тяжелого и болезненного. А мы нетерпеливы, нам хочется сегодня, при нашей жизни, ощутить "за что боролись". Но, как справедливо заметил один далеко не глупый человек, превратить плановую экономику в рыночную все равно, что из яичницы вновь сделать сырые яйца.
- В пути по служебной лестнице мужчины вам больше помогали или мешали?
- Знаю, что мужчины нередко с ревностью относятся к женским удачам. Да и вообще, стараются не допускать "слабый пол" туда, где, по их мнению, "бабам делать нечего". Меня сия чаша миновала. Скорее наоборот, обычно встречала мужскую поддержку, этакое покровительственное отношение. Иногда даже было обидно. Вот, думаю, если б это удалось мужчине, то никто и внимания не обратил бы, а у женщины получилось - и уж как все радуются, прямо и не знают, куда ее выдвинуть. Мне такой подход казался каким- то недостойным, унизительным, что ли...
- Вам нравится полагаться только на себя?
- Ни в коем случае. Мне просто необходимо чувство зависимости от мужчины. Я должна знать, что рядом есть человек, который в любой момент может и совет дать, и разделить бремя ответственности. Такая, вроде, самостоятельная, а раз - и за мужчину спряталась. Причем для этой роли подходит как коллега по работе, так и муж, и даже сын. Тем более что у меня он уже взрослый: в этом году закончил институт.
- Кстати, как семья отнеслась к тому, что вы оказались в разведке?
- Пожалуй, с интересом. Прежде всего потому, что мы всегда были далеки от этой сферы. Знаете, бывает, что друг дома врач, или актер, или космонавт.
- А друга Штирлица не было?
- Да, Штирлица не было. И тут я оказалась, как говорится, в самом "логове". Масса новых впечатлений, знакомств, контактов. К тому же мои близкие видят, что я там "пришлась ко двору", и их это радует.
- Контакты с журналистами, пресс-конференции, съемки на телевидении требуют постоянно быть в форме. Удается?
- Стараюсь. Хотя сразу скажу: никаких "своих" модельеров, крутых парикмахеров и визажистов у меня нет. Как и у многих женщин, есть "своя" девочка, которая стрижет. А уж все остальное - по привычке - собственными силами.
- Ваша работа требует еще и находчивости, уверенности в себе. Как насчет комплексов? У вас они есть?
- Вот с уверенностью в себе весьма проблематично. Мне часто ее не хватает, и это вносит немало сложностей. И еще очень остро реагирую на недоброжелательство. Понимаю, что надо уметь от себя отталкивать то, что мешает, но не могу. Наверное, тоже комплекс.
- Работа в военном ведомстве предполагает некоторую "непринадлежность" самому себе. Это как-то повлияло на семейный быт?
- Нет. Всегда вела дом сама, и изменить здесь что-либо просто невозможно.
Беседовала Ольга ВЕЛИКАНОВА.
Женское счастье: советы экстремала