В КОНЦЕ июня - начале июля 1942 года в одно из воскресений пасли мы лошадей в урочище Броды в Брестской области. Коней было несколько десятков - нас, малолетних пацанов, столько же.
Вдруг кто-то обратил внимание на немецкий самолет. Летел он над полем медленно и низко, с необычным тарахтеньем мотора, прямо на ольховый лес.
Затрещали сломанные ветки, и самолет скрылся из виду. Мы бросились к ольшанику. Самолет, как выяснилось, спланировал удачно и почти горизонтально "сел" на деревья. Немецкие летчики, не обращая на нас никакого внимания, отправились в ближайшее местечко Лысково.
Поездка за подмогой, по-видимому, окончилась ничем. Летчики вернулись, приставили к самолету лестницу и... стали в нем жить. Активных партизан в наших краях в то время еще не было.
Как оказалось, самолет был загружен большим количеством листовок, которые планировалось разбросать над расположением советских войск. До сих пор помню эти бумажные четырехугольники с русским текстом на одной стороне и немецким - на другой. В них советских солдат призывали к "благоразумию", говоря о том, что сопротивление бесполезно, что советское руководство давно уже сдалось на милость победителей. В доказательство приводилась фотография: сын Сталина Яков Джугашвили в окружении немецких офицеров.
"Брехня, - отмахивались мужики. - Сын Сталина не может сидеть в немецком плену. Батька не позволит".
Потихоньку потянулись к самолету и взрослые сельчане из окрестных деревень. Дело в том, что с начала войны стала резко ощущаться нехватка курева. На огородах мужики начали сами выращивать табак, но раздобыть бумагу для закрутки папирос не могли даже самые смекалистые.
Так что авария немецкого самолета стала для заядлых курильщиков подарком судьбы. Листовки немцы охотно меняли на продукты, особенно почему-то на яйца. Через некоторое время в округе не осталось ни одной хаты, где бы не было листовок. И когда самолет в конце концов сняли с ветвей и увезли, сельчане не очень опечалились: запасов бумаги для курения должно было хватить на годы вперед.
Летом 1944 года в наши края пришла Красная Армия. Началась и массовая мобилизация мужского населения на фронт. Естественно, что каждый курящий мужик брал с собой и пачку самосада, и пачку листовок на закрутку. И вот тут-то выяснилось, что немецкие листовки действительно способны приносить ущерб нашей армии - правда, совсем не тот, на какой рассчитывали их изготовители. Судьбы многих людей, подобравших эти бумажки, оказались безжалостно исковерканы. Например, как рассказывал мой односельчанин С. А. Вятковский, за пристрастие к "самокруткам" в добротной бумаге ему чуть не пришлось поплатиться головой. Кто-то обратил внимание на то, во что он завертывал табачок, и "стукнул" в Особый отдел.
"Отвечай... твою мать, по чьему заданию распространяешь фашистскую пропаганду!" - орал на Вятковского "особист". Спасло беднягу только то, что текст листовок был явно устаревшим: положение на фронте к тому времени сложилось в нашу пользу.
...А вообще-то, вспоминая тот "бартер" 1942 года, наши мужики и сейчас усмехаются и подтрунивают друг над другом.
В. Д. Зданович, г. Барановичи, Брестская область.
"Не преступи мя!"