Этому казанскому пареньку всего 18 лет. Отучившись зимой на водительских курсах от военкомата, он готовился к службе в армии. Летом Андрей получил повестку и явился с вещами на призывной пункт. Через две недели он вернулся домой. Сестра ахнула, увидев грязного и оборванного брата с гниющими язвами по всему телу. Уже около полутора месяцев он скрывается от милиции и сотрудников военкомата, приходя домой в условленный час пообедать и поужинать. Андрей боится, что его снова смогут отправить туда, откуда он сбежал.
НАЧАЛО ПУТИ
АНДРЕЙ РОМАНОВ: Перед самой отправкой в часть нас, 150 призывников, построили на перроне, и прапорщик, браво улыбаясь, объявил всем провожавшим - мол, не беспокойтесь, сыновья ваши будут служить в безопасной мотострелковой части недалеко от города Пятигорска. Нас погрузили в два пассажирских вагона и повезли. Отъехав от Казани на приличное расстояние, прапорщик еще раз подтвердил, что беспокоиться нечего, мы будем служить в безопасном месте, ни о какой Чечне речь не идет. Через трое суток мы остановились на безлюдной станции и простояли довольно долго. Одинокий прохожий поведал нам, что мы находимся в Северной Осетии. Естественно, мы тут же обратились за разъяснениями к сопровождавшему нас военному. Он невозмутимо ответил, что, видимо, машинист перепутал направление, и сейчас мы двинемся обратно. И действительно через какое-то время наш состав двинулся в противоположном направлении. Но все наши сомнения окончательно были развеяны в 23.00, когда мы оказались во Владикавказе. Всех призывников построили на перроне и объявили, что служить мы будем здесь, во внутренних войсках. Тут обман обнаружился окончательно. От нас с самого начала скрывали, что служить мы будем в Чечне.
ВОИНСКАЯ ЧАСТЬ
ОТ ВОКЗАЛА нас повезли по проселочной дороге на грузовой машине. Через пятнадцать минут мы оказались в части. Там нас вновь построили, и уже командир части прочитал лекцию о том, что бежать отсюда практически невозможно и бессмысленно. За каждым кустом таится смерть. Даже если нам удастся покинуть пределы подразделения, нас обязательно поймают осетины или ингуши, сначала отрежут детородные органы, а потом убьют. Потому как русских они ненавидят лютой ненавистью.
Всех вновь прибывших разбили по ротам и отвели в так называемые казармы, которые представляли собой обыкновенные маленькие палатки, с матрасами на голой земле. Но прежде нас накормили консервированной кашей и дали немного черного хлеба - это и есть основная солдатская пища (на завтрак, обед и на ужин - одно и то же). Нет ни чая, ни кофе, единственная жидкость - сырая вода, которая бежит из крана в полуразрушенном двухэтажном доме. Часть, в которой нам суждено было пройти курс молодого бойца, насчитывала около 250 человек одного призыва под командой пятерых офицеров и прапорщиков. Оружие выдавали не всем, а только двум солдатам, заступающим на сутки в караул - на охрану части. Ребята, прослужившие несколько недель, поведали о том, что накануне нашего приезда осетинскими снайперами были убиты два охранника. Все это происходит якобы потому, что ингуши воюют с осетинами из-за земли, а наша часть как раз находится на границе ингушских и осетинских владений. Но нас "успокоили", пообещав, что через два месяца за нами прибудет техника, и мы будем переведены в Грозный для того, чтобы охранять город от боевиков.
ПОБЕГ
ПРАКТИЧЕСКИ всю ночь я провел без сна, думая о том, что нас попросту хотят превратить в пушечное мясо. За два месяца невозможно научить человека профессионально воевать. Нас обязательно убьют, поэтому единственным выходом из этой ситуации будет побег.
Переспав ночь и не дождавшись обеда, мы - двенадцать казанских призывников - сделали попытку бежать, но, пробежав метров триста, были пойманы офицером. Он вернул нас в часть.
К вечеру этого же дня мы предприняли вторую попытку бежать. На этот раз нас оказалось гораздо меньше - четыре человека, остальные были запуганы до полусмерти офицерами. Наша четверка двинулась в сторону Грозного. Переведя дыхание на двенадцатом километре, мы оказались в маленькой ингушской деревушке под названием Майская. Там на три дня нас приютила ингушская семья. За хлеб и чай мы помогали вскапывать огород, делали легкий ремонт дома. Они нам и поведали, что вокруг находятся осетинские поселения и лучше не попадать к ним в руки, потому что те фазу сдадут нас в часть. По их словам, через этот поселок прошло очень много беглых солдат Российской армии.
Парень из этой деревушки проводил нас особой дорогой до Минеральных Вод. Денег и документов (кроме водительских прав) ни у кого из нас не было, поэтому, чтобы не нарваться на контролеров, мы выходили почти на каждой станции. Питались хлебом, выпрашивая его у прохожих под видом того, что стали жертвами грабителей. В Минводах по городу курсировали патрульные внутренних войск. Чтобы не привлекать их внимания, мы разделились и шли друг за другом на небольшом расстоянии. Хоронясь от "вэвэшников" таким образом, мы потеряли одного товарища, а с двумя другими судьба рузлучила меня в Армавире. Всю ночь я искал их, а в шесть часов утра сел на товарный поезд и стал добираться до дому в одиночку.
На станции Морозовская я пришел в медпункт и сказал, что мы ехали с друзьями в Казань, но по дороге нас ограбили и избили. Мне не поверили, подозрительно косились и обвиняли в дезертирстве. Поняв, что могу застрять здесь надолго, я отправился на вокзал ожидать ночной поезд Симферополь - Казань. Начальнику поезда мне в очередной раз пришлось наврать, что, мол, у меня свадьба в пятницу, мне нужно быть дома. Она спросила меня: "Ты действительно казанский?". По ее глазам я понял, что ей очень жаль меня, тут поезд тронулся, и она впустила меня в вагон. Не можете представить, с каким облегчением я вздохнул. На десятые сутки с начала моего путешествия я оказался дома.
Друзья мои чуть позже тоже добрались домой. Что нас ждет дальше, мы не знаем, но служить в такой армии не хотим!
Записал Владимир ПОЛУПАНОВ.
Полк особого назначения