В ноябре 1950 г., когда фронт корейской войты подошел вплотную к границам СССР и Китая, на помощь режиму Ким Ир Сена двинулись сотни тысяч военнослужащих КНР, получивших в литературе название "китайских добровольцев"... Как постепенно выясняется, не все среди них были китайцами. Екатеринбуржец Евгений Петрович ЗВЕРЕВ, приславший нам свои воспоминания, отрывки из которых мы публикуем, увидел события тех лет глазами советского зенитчика, одетого в китайскую военную форму.
ЗАЧИСЛЕНИЮ в списки нашей "добровольческой зенитно-артиллерийской дивизии" предшествовала беседа в окружной военной комиссии, где нужно было выразить согласие "оказать интернациональную помощь народам Кореи и Китая". Обещали все тот же оклад да мизерные полевые. Насколько я помню, случаи отказов были единичными: раз посылают, значит - надо.
МЫ ЕДЕМ НА ВОЙНУ
КАК нам объявили, "в целях экономии горюче-смазочных материалов и моторесурсов" отправка на вокзал Иркутска проводилась в пешем порядке.
Многодневный путь в товарных вагонах-теплушках оставил на фоне всего иного самые светлые воспоминания. Просыпались, когда хотели. Физзарядки не было. После завтрака никому не возбранялось снова забираться на нары и спать хоть до обеда. В вагоне не запрещалось курить, и по вечерам, окружив раскаленную докрасна печку, рассказывали друг другу самые смачные небылицы.
Первые воздушные атаки американцев на наш эшелон имели место в Китае, в Аньдуне, при выгрузке эшелона. Мы поняли, что прибыли на фронт.
СМЕКАЛКА - ОНА И В АЗИИ СМЕКАЛКА
НА ТЕРРИТОРИИ Северо-Восточного Китая нас переодели в китайскую военную форму - ботинки вместо сапог, стеганые брюки и телогрейку, набитую морской травой. Выдали удостоверения личности на китайском языке, которого никто из нас не знал. Одна батарея была направлена на охрану объектов в Корее, остальным ставилась задача охранять аэродром Мяу-гоу в Китае.
Американским реактивным самолетам мы противопоставили нашу русскую смекалку. Из орудий малого калибра сформировали и отправили в Корею так называемые "кочующие батареи". Днем они вели бои с истребителями, а поздним вечером покидали свои позиции, так как для ночной стрельбы по бомбардировщикам были непригодны.
Принимая огневые позиции кочующих батарей за вновь появившиеся огневые точки зенитчиков, американские самолеты-разведчики наводили на них бомбардировщики. По ночам те выбрасывали на оставленные позиции огромное количество бомб. Однако поутру кочующие батареи вновь возвращались на те же места, а самолеты-разведчики снова заносили их на свои карты как неподавленные огневые точки.
Так продолжалось очень долго. Помню, что, пытаясь "достать" ускользающую батарею, американские бомбардировщики "срезали" одну из сопок почти до самой подошвы.
ВОСТОК - ДЕЛО ТОНКОЕ
ИЗМАТЫВАЛИСЬ мы очень сильно, зачастую спали прямо в орудийном окопе - на снарядном ящике или в нише для снарядов. От комаров не спастись: влажный субтропический климат, близость залива, наполненные водой рисовые чеки - все это превращало север Кореи в рай для насекомых и в ад для нас.
Очень тяжелыми были и условия для строительства инженерных сооружений. В землю зарыться невозможно - на глубине штыка лопаты проступает вода. Окопы строили из соломенных мешков, заполненных землей.
Организм требовал овощей, фруктов и соков. Начпрод упорно не желал изменять рацион питания, ссылаясь на нормативные требования, которые, по его словам, менять было никак нельзя.
ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ
НОВАЯ огневая позиция нашей батареи располагалась у моста через реку Ялуцзян, соединявшего Китай с Кореей. По ночам обычно появлялись три колонны американских бомбардировщиков по 20 - 25 самолетов в каждой. Громовые раскаты и бескрайнее огненное зарево создавали чудовищную картину.
Все яснее нам становилось превосходство американцев в вооружении. Наши МиГи намного уступали их истребителям в скорости и маневренности. Потолок действия наших зенитных пушек позволял "дотягиваться" до самолетов противника только тогда, когда они, пикируя на объект, спускались на меньшие высоты.
По субботам и воскресеньям белые американские пилоты практически не летали. Зато нас одолевали летчики-негры, зарабатывая двойную-тройную оплату за работу в выходные. У сбитых негров спрашивали: будете опять воевать, если попадете к своим? Они отвечали: да, будем, хорошо платят...
Подбитые американцы обычно старались дотянуть до Западно-Корейского залива, где находился американский флот. Вообще у американцев поиск сбитых летчиков был поставлен очень хорошо. На выручку одного выбросившегося с парашютом летчика могли отправить кучу вертолетов, самолетов, морских судов.
У нас сбитый летчик обычно спасался сам или в лучшем случае при помощи товарища.
О ТЕХ, ЗА КОГО МЫ ВОЕВАЛИ
ПОСЛЕ окончания налета на батарею приходили корейские или китайские мальчики с мисками и тарелками, выкрикивая по-русски одну и ту же фразу: "Хлеба давай!" Выходя из столовой, мы захватывали с собой кусочек хлеба, немного каши или супа и отдавали детям. Они соблюдали строгую очередность: ребенок, получивший какую-нибудь пищу, уходил домой или становился в конец очереди за добавкой.
Взрослые китайцы в Аньдуне относились к нам очень дружелюбно. Всегда можно было рассчитывать на помощь, если, скажем, застревал в грязи грузовик или нужно было срочно разгрузить дрова. Бывали случаи, когда женщины-китаянки пытались уступить место в автобусе советским офицерам. Когда умер Сталин, все китайцы и корейцы вокруг нас несколько дней ходили с черными повязками на рукавах.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В ДЕКАБРЕ 1954 г. мы распрощались с Китайской Народной Республикой. Как только эшелон пересек границу и остановился у ближайшей станции Отпор, личный состав нашего полка выскочил из вагонов и стал целовать землю.
Одно из самых обидных воспоминаний моих однополчан по возвращении на Родину связано с церемонией вручения наград. Мы давно знали о том, что она готовится, и надеялись хотя бы на вечер отдыха в Доме офицеров или в клубе. Однако нас собрали в нетопленой комнате, куда вошел генерал в расстегнутой шинели, сразу же заявив, что у него мало времени. Его помощник начал торопливо зачитывать фамилии, офицеры стали вставать со своих мест, образовалась толчея. В результате многие награды попали не по адресу. Хорошо, что кто-то догадался заранее написать на коробочках фамилии: офицеры сами потом поменялись орденами и медалями. Генерал объявил, что награды ко многому обязывают награжденных, и быстро удалился. Новый командир полка - человек с четырьмя классами образования - сказал, что мы теперь должны быть достойны полученных наград...
ОТ РЕДАКЦИИ. На сегодня Министерство обороны признает следующие цифры наших потерь в Корее: всего за период войны советские авиационные соединения потеряли 335 самолетов и 120 летников. Общие потери наших частей и соединений составили около 300 человек.
Армейский Мойдодыр