На первый взгляд успех налицо: и война вроде бы прекращена, и Чечня пока сохранена в составе России. Но какую Чечню мы получим в итоге и какую цену придется заплатить за это самой России?
ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ
РОССИЯ с облегчением встречает мир - Чечня же празднует победу. И вести чеченцы себя будут именно как победители, которых, как известно, не судят. Боевики никуда не денутся, и разговоры об их разоружении уже мало кто воспринимает всерьез. Так же в скором времени будут грабить трейлеры и поезда, захватывать заложников, так же фактически развалится и без того хилая правоохранительная система, зато российский преступный мир получит еще несколько тысяч профессиональных бойцов. А из карманов российских же налогоплательщиков на бесконечное восстановление Грозного и других городов будут регулярно идти (и регулярно не доходить до адресатов) немалые финансовые средства. Они нам - преступников, мы им - деньги. Такой оригинальный бартер. То есть Россия получит ту же криминально- финансовую дыру, которую уже имела в течение трех с лишним лет. Отсюда сам по себе возникает вопрос: зачем тогда воевали и угробили кучу денег и массу народа, если все вернулось на круги своя?
А ЕСЛИ ЧЕЧНЯ БЕЗ РОССИИ?
ИДЕЯ отделения Чечни от России (вернее - России от Чечни) не нова. Первым о ней сказал Александр Солженицын, затем ее активно лоббировал влиятельный член Совета Федерации Николай Гончар. Совсем недавно, в период предвыборной кампании, о ней много говорил Александр Лебедь.
Вкратце она такова. В Чечне после вывода войск проводится референдум о независимости. Если он дает положительный результат, то производится официальное размежевание с сохранением в составе России казачьих Наурского и Щелковского районов, по непонятному принципу переданных Чечне в 1957 году. Гончар предлагает даже референдум провести порайонно, и те из них, что захотят остаться в России, должны получить такое право. Вводятся пограничный и таможенный режимы.
Планы неплохие, но рассчитаны, похоже, на мирную, а не послевоенную ситуацию и страдают, если так можно выразиться, некоторой мягкостью. В нынешних условиях нужно идти еще дальше. Например, обменять русских из Грозного на чеченцев, проживающих в казачьих районах. И тех, и других примерно по сто тысяч, так что обмен будет не особо затруднителен. Для спокойной жизни обязательно придется строить автодорогу и железнодорожную ветку в обход территории Чечни. Такая же участь ждет и нефтепровод. Пограничный режим должен быть очень жестким, а четырехсоттысячную чеченскую диаспору в России придется автоматически объявить гражданами иностранного государства со всеми правовыми последствиями.
Противники такого плана обычно приводят три основных аргумента: наличие в Чечне нефти, дороговизна издержек развода и возможный распад России как цепная реакция на прецедент. Они легко опровергаются.
Нефти в Чечне добывалось два миллиона тонн в год: менее одного процента общероссийской добычи. А по некоторым экспертным оценкам, затраты только на нынешнюю войну обошлись российскому бюджету в 10 миллиардов долларов, что составляет сумму годовых доходов всей страны от экспорта нефти.
Не выдерживает критики и дороговизна финансовых издержек. В правительстве Чечни корреспонденту "АиФ" сообщили, что даже в самые благополучные времена республика была дотационной, причем дотации составляли до 70% ее бюджета, а сейчас и все сто. Только в этом году и только на восстановление Грозный получил уже пять триллионов из обещанных шестнадцати. Между прочим, по данным, озвученным директором Федеральной пограничной службы Андреем Николаевым, километр хорошо оборудованной границы стоит чуть больше миллиарда. Примерно столько же - километр дороги с твердым покрытием. Периметр Чечни без Надтеречных районов составляет около четырехсот километров, объездная автотрасса - чуть более двухсот. Итого шестьсот миллиардов, с нефтепроводом получится два-три триллиона. Вот такая арифметика. То есть отделение Чечни обойдется дешевле средств, направленных в Грозный только в этом году. А уж если посчитать все расходы, включая военные, за два года, то картина будет еще более впечатляющей.
Наконец, крайне маловероятен распад России. Во-первых, пик парада суверенитетов давно уже прошел. Потенциально сепаратистские регионы (Башкирия, Татарстан, Якутия) под шумок набрали себе столько полномочий, что едва справляются. В Якутии даже вместо районов ввели улусы. Но при этом никто из их лидеров не догадался, к примеру, создавать свою армию. Им и так совсем неплохо: полномочий много, налогов же меньше, чем в русских регионах. От добра добра не ищут. Тем более перед глазами живой пример той же Чечни, как до войны, так и после.
КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ
РАЗВИТИЕ абсолютно независимой Ичкерии может иметь несколько вариантов. Когда эйфория пройдет, выяснится, что работать в полуразрушенной республике мало кто хочет, хорошо же жить хотят все. А когда у людей мало еды, но много оружия, это обычно добром не кончается. Возможен раскол республики на равнинную и горную часть.
Но гораздо интереснее (после российского щедрого подарка чеченцам в виде полной свободы) может развиваться ситуация в СНГ. Подобного прецедента, то есть отделения части территории путем обычного референдума, еще не было ни в одной из республик бывшего СССР. А желающих хватает. Лидеры и народы Абхазии, ПМР, Карабаха и других аналогичных регионов зададутся вопросом: а почему чеченцам можно, а нам нельзя, чем мы хуже? Могут начать и действовать. По мятежным автономиям новых государств чередой пойдут референдумы о независимости, сменяющиеся рейдами войск метрополий для восстановления конституционного порядка.
Но и этим вряд ли закончится. Тенденция роста сепаратизма идет по всему миру. Наблюдая за Россией и СНГ, оживятся курды в Турции, католики в Ольстере, баски в Испании и другие сепаратистские группировки, получившие мощный моральный импульс. На подходе и новые кандидаты. Через десять лет испаноязычные жители будут составлять большинство в крупнейшем и богатейшем штате США - Калифорнии. И наверняка найдутся у них свои партии и лидеры, которые и объяснят подопечным, что Калифорния была отнята у Мексики в то же время, когда Россия завоевывала Чечню. Но Россия своих уже отпустила, а вот Америке надо бы помочь восстановить историческую справедливость...
В общем, Москва оказалась перед редким выбором. Придерживаться общемирового принципа борьбы с сепаратизмом и пытаться удержать Чечню - это бесперспективно с точки зрения национальных интересов. Вспомнить же о своих интересах и освободиться от тяжкого чеченского бремени - означает косвенно повлиять на ситуацию в некоторых странах, включая нынешних союзников. С учетом сегодняшней финансовой зависимости России от международных институтов пока реализуется первый вариант. И тем не менее уже пора определяться, что важнее: блюсти общемировые интересы за свой счет или позаботиться о своих интересах, предоставив другим странам самим решать собственные проблемы.
("Огонек")
В ЧЕЧНЕ ПРОЖИВАЮТ 150 ТЫСЯЧ РУССКИХ. Что там, в Чечне?