Историки считают, что первые варианты игральных карт появились в России в XVII веке. Реакция власти была весьма жесткой. Царь Алексей Михайлович велел бить игроков кнутом и рубить им пальцы на руках. Спустя полвека Петр I распорядился накладывать на "любителей азарта" неподъемные штрафы. Лишь Елизавета Петровна, а вслед за ней и Екатерина II попытались найти компромисс с картежниками, разделив игры на дозволенные и недозволенные. Последующие императоры старались в целом следовать этому примеру.
НОВОЙ власти, появившейся на авансцене в октябре 1917 г., карты, как "родимое пятно капитализма", пришлись совсем не по душе. В Петрограде учредили должность комиссара "по борьбе с алкоголизмом и азартом". Здания картежных клубов передавались пролетарским организациям, прекратился выпуск карточных колод.
Вскоре выяснилось, что репрессии против картежников не дают ожидаемых результатов. Игроки переместились из клубов на квартиры, в ход пошли самодельные карты. Играли даже в святая святых - на территории Смольного. В последнюю ночь 1920 г. дежурный, совершая обход здания, наткнулся на группу красноармейцев, игравших в карты на деньги... В год введения нэпа - 1921-й - вновь были разрешены производство и продажа карт.
НЭПМАН РЯДОМ С ПРОЛЕТАРИЕМ
В 1923 г. социологический опрос выявил, что московские и питерские рабочие тратят на карточные игры столько же времени, сколько на такие занятия, как танцы, охота, катание на лыжах и коньках, игра на музыкальных инструментах, шашки и шахматы вместе взятые.
Уже к середине 20-х гг. казино и клубы работали во всех крупных городах СССР. Очевидцы отмечали, что там собираются не только процветающие нэпманы, но и плохо - а подчас и грязно - одетые "пролетарские массы". Отчисления от доходов шли на помощь голодающим Поволжья, инвалидам войны, пациентам российского Красного Креста, бывшим беспризорникам...
Одной из черт эпохи были крупные растраты казенных денег, совершавшиеся совслужащими в пылу азарта. Это становилось одним из аргументов центральной власти, а также органов НКВД-ОГПУ на местах, ратовавших за немедленное закрытие игорных заведений. Местные власти, заинтересованные в денежных поступлениях, сопротивлялись как могли, идя на первых порах лишь на частичные ограничения (например, в буфетах при клубах была запрещена продажа спиртного).
И все же победа осталась за центром. Свертывание нэпа не могло не затронуть таких его атрибутов, как "злачные места". В 1927 г. Совнарком СССР ввел предельно жесткий порядок действия игорных заведений, а в 1928 г. закрыл все клубы и казино.
С ГИТЛЕРОМ В КОЛОДЕ
ТРУДНО сказать, почему власть категорически отказалась использовать естественное влечение человека к игре в своих целях - хотя бы для пополнения бюджета. (Ссылки на моральные аспекты здесь вряд ли уместны: ведь не гнушались же параллельно из года в год наращивать продажу спиртных напитков.) Снова, как и в годы "военного коммунизма", тяга людей ощутить азарт была обречена принимать уродливые формы.
Правда, бывали своеобразные исключения. В тяжелейший период войны власть, по-видимому, поняв, что возможности советского агитпропа исчерпаны, обратилась к нестандартным приемам пропаганды. Так, в январе 1942 г. в блокадном Ленинграде была выпущена особая колода карт, где в сатирической форме изображались Гитлер и другие главари "третьего рейха".
"Антикарточные" законы, принятые в сталинское время, оставались в своей основе неизменными и в последующие годы. Хотя карты свободно продавались в киосках, пристрастие к игре по-прежнему считалось недостойным советского человека. В 70-е гг. факт сбора приятелей на частной квартире для игры в карты - если "органы" квалифицировали это как "содержание игорного притона" - мог повлечь за собой пятилетнее пребывание вдали от родного дома. Советский турист, проявивший повышенный интерес к западным игорным заведениям, мог после "сигнала" товарища по группе стать "невыездным"...
Неудивительно, что одним из первых проявлений новых рыночных веяний второй половины 80-х гг. стал выход из подполья игорных домов и казино, куда - опять-таки в духе времени! - устремились разбогатевшие "новые русские".
Александр ЧИСТИКОВ, кандидат исторических наук
Народы Севера: быть или не быть