На пути их любви стояло множество преград - политические интересы двух стран, спецслужбы, ярость диктатора. Они выдержали все испытания. Но судьба оказалась жестокой...
В НАУЧНОЙ среде академик Виктор Маслов - такая же звезда, как, скажем, Дмитрий Хворостовский в оперном искусстве. Лауреат множества премий - Ленинской, двух Государственных, Демидовской, "Триумф"... Если бы Альфред Нобель не был обижен на математиков и включил бы царицу наук в свое завещание, Маслов давно стал бы и нобелевским лауреатом.
ВИКТОР Павлович живет в дачном поселке под Троицком. Дом построен по его собственному проекту: архитектура - хобби ученого. В рабочем кабинете - стеллажи книг до потолка. А на стене - портрет миловидной вьетнамской девушки. За этим портретом - огромная и очень важная часть жизни академика Маслова.
Она приезжала к нему в парике и темных очках
В НАЧАЛЕ 70-х преподаватель МИЭМ Виктор Маслов разменял пятый десяток. Часто заглядывал на родной физфак МГУ. Там и заметил однажды обаятельную иностранную студентку. Та застенчиво улыбнулась и скрылась за дверью лаборатории.
Маслов, доселе неженатый да и не думавший об этом всерьез, попросил разрешения читать на физфаке лекции. Хотелось чаще видеть эту девушку. Впрочем, вскоре судьба сама свела их. У Виктора было много знакомых среди вьетнамцев, и однажды в компании он с удивлением и радостью увидел приглянувшуюся ему красавицу. Ее звали Аннь. Полностью - Ву Аннь Ле. В свои семнадцать девушка успела повоевать в партизанском отряде, вступить в компартию Вьетнама и теперь вот приехала в Москву учиться.
Так и начался их роман. Вместе с ним начались проблемы. Аннь тщательно скрывала от окружающих свои отношения с Масловым. Приезжала к нему в гости в светлом парике и темных очках. И дело не в том, что она была студенткой, а он преподавателем. Все вьетнамцы, учившиеся в СССР, вынуждены были проявлять осторожность. Отношение к европейцам на их родине было далеко не теплым. Во Вьетнаме даже был закон, запрещавший браки с иностранцами.
Аннь нервничала, как оказалось впоследствии, не только поэтому. Иногда она пропадала недели на полторы, ничем не объясняя своего отсутствия. Маслов не знал, что и думать. В конце концов он не выдержал и сделал девушке предложение. Та промолчала и... через несколько дней исчезла опять. В этот раз надолго.
"Она вышла замуж и уехала во Вьетнам", - сообщили профессору в деканате. Заодно рассказали о ее происхождении. Аннь оказалась дочерью Ле Зуана, первого секретаря ЦК компартии Вьетнама, человека жесткого и бескомпромиссного. Ле Зуан был выходцем из древнего феодального рода, исповедовал чуть ли не националистические идеи. В общем, Маслову можно было забыть о своем романе со студенткой. Однако не забывалось.
И тут она вернулась. Не по своей воле, родители заставили: "Как же так? Ты ведь не закончила университет!" Роман закрутился с новой силой. "Я вышла замуж, чтобы забыть тебя. У нас с тобой все равно нет никакой перспективы", - говорила Аннь. Ее мужем стал вьетнамский студент. Она его, разумеется, не любила. Нашли объяснение и регулярные отлучки девушки. Когда Ле Зуан прилетал в Москву, он требовал, чтобы любимая дочь была рядом с ним. И в зарубежные поездки часто брал ее с собой.
- Он возлагал на нее большие надежды, - продолжает Маслов. - Аннь была очень простой девушкой, прямолинейной. Ле Зуан ей как-то говорит: "Брежнев рассказал, в СССР хороший урожай хлопка собрали". А она в ответ: "Может, он и хороший, но у нас в общежитии все простыни рваные". Я ей делал замечания: что ж ты болтаешь, они же все подумают, что это я тебя учу антисоветской пропаганде!
А спецслужбы не дремали. В КГБ знали, что у советского ученого роман с дочерью Ле Зуана. Сообщили отцу, но он не поверил. Подумал, что Аннь просто дружит со стареньким профессором МГУ.
Комната с железной дверью и бойницами
АННЬ была беременна. Она срочно развелась со своим вьетнамским мужем, а Маслов тем временем продумывал операцию под названием "женитьба". Сложностей было хоть отбавляй. Браки с иностранцами регистрировали только в двух загсах. Один был в Москве, другой - в Загорске. Соваться туда смысла не было: Ле Зуану доложили бы о предстоящем бракосочетании. И Маслов схитрил. Будучи прописанным в Троицке, он обратился в исполком, где у него было много знакомых: "У нас в институте грядет переаттестация. Узнают, что женился на иностранке, - выгонят. Распишите нас тайно". Правда, секретаря исполкома пришлось отвлекать: в день свадьбы приятель Маслова специально пригласил эту даму на концерт, чтобы не задавала лишних вопросов. А друг Виктора Булат Окуджава обещал: "Будут трудности - приведу иностранных журналистов".
Рожала Аннь тоже втайне. Для отвода глаз ей оформили командировку в Киев на несколько месяцев. Она же безвылазно жила на даче у Маслова, а осенью легла в роддом, где работал еще один друг ее мужа. 31 октября 1977 года родилась Лена.
Теперь Аннь решила, что хватит прятаться от отца, и все ему рассказала. Ярости Ле Зуана не было предела. Аннь вернулась, даже не попрощавшись с отцом. И начала бояться мести. Маслов оборудовал в доме комнату с железной дверью и бойницами. Когда он отлучался, жена, прихватив ружье, пряталась там вместе с ребенком.
Время шло, и вскоре родилась вторая дочь, Таня. Из Вьетнама поздравить семью с пополнением приехали многочисленные родственники. Ле Зуана среди них не было. Хотя поговаривали, что ему не терпится увидеть старшую внучку. Масловы и не возражали. Когда главный вьетнамский коммунист в очередной раз прилетел в Москву, ему организовали свидание с внучкой. Он водил девочку в цирк, угощал бананами и ревновал, когда она принимала гостинцы из других рук. Маслову казалось, что все самое страшное уже позади. Но судьба готовила новый удар.
Аннь опять ждала ребенка. УЗИ показало: будет мальчик. Когда начались схватки, ее увезли в роддом 4-го управления. Утром она родила сына, но открылось кровотечение. Маслов не находил себе места. Из операционной понуро спустился врач: "Мы делали все, что могли..." Следующие несколько дней Виктор Павлович просто не помнит - провалялся в бреду с высокой температурой. Потом очнулся: надо действовать! Он уже был готов к тому, что Ле Зуан не отдаст ему новорожденного. Дело в том, что во Вьетнаме намечались выборы, и его противники готовились разыграть карту "дети Ле Зуана - заложники СССР".
Маслов попросил в роддоме справку, оформил метрику. Сына два месяца продержали в больнице под присмотром врачей. И все-таки увезли во Вьетнам. Виктору обещали, что через два года мальчика вернут, но на самом деле ждать пришлось вдвое дольше. И на этом мытарства не кончились. Маленького Антона в Москве поместили в спецсадик. Маслов писал во все инстанции с просьбой не отпускать сына за пределы страны. Грозился стать "вторым Сахаровым", обратиться за поддержкой в ООН, даже до Горбачева, только ставшего генсеком, достучался. А в конце концов просто выкрал Антона из спецсадика, захватил дочерей и укатил к знакомым в Беловежскую Пущу. Через несколько месяцев ему сообщили: Ле Зуан отказался от идеи забрать внуков во Вьетнам. Говорят, он отреагировал так: "Ну раз этот человек так любит своих детей, пусть остаются с ним..."
Недавно дети академика Маслова Лена и Антон ездили во Вьетнам погостить. Принимали их там очень тепло: их бабушка по материнской линии еще жива. Сам Ле Зуан умер в 1986 году. Виктор Маслов своего тестя ни разу и не видел.
Островки радости