О причинах разрушения почвы и о том, что в нашей стране делается для сохранения и повышения ее плодородия, наш корреспондент Л. Ершова беседует с членом- корреспондентом АН СССР, президентом Всесоюзного общества почвоведов В. Л. КОВДОЙ.
КОРР. Виктор Абрамович, в одном из своих выступлений вы говорили о том, что в последнее время в сельском хозяйстве отдача от капиталовложений падает. Если в первые послевоенные годы каждый вложенный рубль приносил на 20- 30 руб. дополнительной продукции, то к 70-м годам эта цифра снизилась до 10-15 руб., а теперь и вовсе - до 4-5 руб.
Почему вложенные государством средства не дают запланированную отдачу? Ведь по сравнению с первыми послевоенными пятилетками и техника стала совершенней, и удобрений мы производим больше.
КОВДА. Да, это так, но вы забыли главное условие урожаев - почву. А это очень важный элемент всего биосферного и геосферного механизма. Она влияет на состав атмосферы, регулирует сток рек, испаряет влагу. Она кормит нас. К сожалению, мы слишком привыкли к земельному изобилию и, как говорится, "что имеем, не храним". Сегодня ученые с тревогой отмечают, что плодородие наших почв снизилось почти вдвое. Чтобы справиться с поставленными в Основных направлениях сельскохозяйственными задачами, мы должны обновлять и улучшать нашу землю, коренным образом меняя принципы подхода к земельным проблемам.
Некоторые хозяйственники пытаются оправдать нынешнее положение вещей и отставание от урожайности сельского хозяйства западных стран, в частности США, невыгодными для нас климатическими условиями. Действительно, хотя на долю СССР приходится 14% мировых сельскохозяйственных угодий, больше половины их расположены в районах с неблагоприятным климатом, в так называемых зонах рискованного земледелия. Мы находимся севернее США, и поэтому растить хлеб нам сложнее. Но мы обладаем и большей частью самых плодородных земель в мире. Не случайно в Париже в Международной палате мер в качестве эталона плодородия лежит кубометр нашего, воронежского чернозема. Правда, он был представлен Докучаевым около ста лет назад и сейчас сохранился только в лабораторных образцах. А сегодня в опасном состоянии в нашей стране находится больше 120 млн. га пахотной земли (около 53%). Ежегодно в результате эрозии теряется 1,5 млрд. т плодородной почвы.
КОРР. От чего же уменьшилось плодородие наших земель?
КОВДА. Десятилетиями мы вкладывали деньги только в строительство осушительных и оросительных систем, забывая, что мелиорация земель - это и химические добавки, и уже разработанные противоэрозионные мероприятия, и повсеместное внесение органики.
В Нечерноземье, например, до сих пор не завершено известкование кислых почв, а это фактически сводит на нет эффективность вносимых в почву удобрений. Мы делали ставку на орошение, на водную мелиорацию, но ведь большей части земли требуются другие виды мелиорации: кулисные посадки деревьев, правильные севообороты, травосеяние, система паров.
Дорогостоящая же практика орошения черноземов привела к тому, что две трети мелиорированных земель не дают плановых урожаев. А при небрежном орошении структура почв быстро разрушается, они заболачиваются, засоляются, плодородие теряется. Не оправдало себя и неквалифицированное вмешательство в определение последовательности проведения сельскохозяйственных работ - сев, уборка "по команде" сверху. Ведь в нашей стране десятки видов почв, для каждого существуют свои сроки сева. А хозяйства зачастую вынуждены были пахать по переувлажненной либо пересушенной почве.
КОРР. Работники сельского хозяйства жалуются на нехватку удобрений, а почвоведы говорят об их избытке. Где истина?
КОВДА. Вы не правы - почвоведы говорят о вреде избыточного внесения удобрений. Удобрений нам пока не хватает. Нам нужно, чтобы их было раза в 2 больше, чем теперь. Более того, те, что есть, плохо хранятся, вносятся небрежно и с опозданием.
Львиная доля удобрений также приходится на хлопчатник и свеклу, а зерновым культурам перепадает мизер. Кроме того, часто в хозяйствах не соблюдают научные рекомендации удобрения почвы - получается "где густо, а где пусто". Сегодня в СССР в почву в среднем вносится 20-30 кг азота на гектар, а есть районы, где вносят 200-300 кг азота. При этом происходит минерализация природных запасов азота, загрязнение окружающей среды и питьевых вод. Пока, разумеется, речь идет только о локальных загрязнениях почвы. Но, к сожалению, мы знаем факты отравления недоброкачественными продуктами, "перекормленными" азотными удобрениями. Много азота вносят в почву в личных хозяйствах Средней Азии. Кое-кто сразу понял, что, используя азотные удобрения, можно очень быстро получить большой урожай, а о качестве продуктов не подумал.
Кроме этого, из почвы идет утечка таких необходимых для растений микроэлементов, как бор, марганец, цинк, медь и другие.
Правда, в научно-производственном объединении "Минудобрения" исследованы принципы переработки отходов цветной и черной металлургии в высококачественные удобрения с микроэлементами. В двенадцатой пятилетке уже намечен выпуск этих удобрений.
КОРР. Можно еще добавить, что каждый рубль, затраченный на химические средства повышения урожайности сельскохозяйственных культур, приносит дополнительно продукции на 7-8 рублей. Так что удобрения нам необходимы - важно использовать их с толком, на пользу земле.
КОВДА. Конечно, нам нужно повышать культуру общения с почвой, помня, что многие удобрения, а также пестициды с большим трудом выводятся из почвы. К тому же пестициды вымываются дождями и скапливаются в водоемах, отравляя рыбу.
КОРР. Вы обрисовали достаточно печальную, хотя и объективную картину. Поэтому закономерно возникает вопрос, в частности к вам как ученым: что делается для кардинального разрешения ситуации? Ведь, кроме использования пестицидов, например, существуют и биологические методы борьбы с вредными насекомыми и сорняками. Работают ли советские ученые в этом направлении?
КОВДА. Безусловно. И эти исследования уже дали хорошие результаты. Например, в нашей печати писалось, что в Институте биоорганической химии им. М. М. Шемякина химическим путем синтезированы феромоны для многих сельскохозяйственных вредителей. Феромоны - это особые ферменты, вещества, выделяя которые насекомые и животные как бы осуществляют "связь" друг с другом. А значит, их можно использовать как ловушки для вредителей, подавая специальный сигнал для сбора в одном месте.
Другой метод борьбы - это синтез так называемых антиювенильных гормонов, приводящих к вырождению популяции. Хотя гормональные препараты действуют медленнее, чем ядохимикаты, но зато от них не страдают сельскохозяйственные растения. К тому же насекомые адаптируются, привыкают к пестицидам, а гормоны действуют всегда безотказно. В Институте им. М. М. Шемякина уже разработана технология промышленного получения антиювенильных гормонов из дешевого химического сырья - теперь дело за промышленностью.
Надо сказать, что ученым очень нужна объективная информация о положении дел с почвой. Ведь хозяйство может быть передовым, но, собирая сверхурожаи, истощать почву. Поэтому я считаю целесообразным создание независимой вневедомственной почвозащитной службы. Кроме того, важен хороший контакт между учеными и работниками сельского хозяйства. Ведь если даже самые лучшие рекомендации ученых не выполняются, трудно ждать хороших результатов.
Например, ученые давно определили, что продольная (вдоль склонов) запашка усиливает сток воды и эрозию земли. А механизаторам проще и выгоднее именно она, к тому же часто сельскохозяйственная техника отремонтирована кое-как и поперечную запашку сделать на ней невозможно.
Большие надежды в решении этих проблем я возлагаю на Агропром. До сих пор механизация, мелиорация, химизация в самом земледелии были совершенно разрознены. Если все это будет объединено в едином комплексе, ситуация сразу изменится. Причем заказ на проведение мелиоративных работ должен давать колхоз или совхоз. Сверху мелиорацию планировать невозможно. Почвозащитные системы земледелия в СССР разработаны и внедряются на площади более 40 млн. га. Они приносят хорошие результаты - важно расширять эту практику. Оправдали себя и проводимые с борта самолета дистанционные методы определения влажности почв и уровня залегания грунтовых вод.
КОРР. Виктор Абрамович, мы предъявляем претензии к работникам села, к промышленности, критикуем систему управления. А если самокритично посмотреть на деятельность ученых - своевременно и достаточно ли настойчиво били тревогу! Насколько хорошо вооружили практиков научными разработками?
КОВДА. К сожалению, и у нас не все благополучно. Репутация советских почвоведов в мире чрезвычайно высока. Они ведущие эксперты ООН по вопросам земледелия. Но часто серьезные теоретические работы остаются оторванными от жизни и сельскохозяйственной практики. Ученый, завершав исследования и защитив, скажем, диссертацию, считает часто, что он выполнил свою миссию и больше беспокоиться не о чем. Хорошие результаты приходят только тогда, когда ученые и колхозники работают вместе, там, где в хозяйствах есть почвенные лаборатории. К сожалению, их сейчас не так много, как хотелось бы. На мой взгляд, надо расширять сеть первичных научных звеньев в колхозах и совхозах, чтобы почвоведы могли работать не с лабораторными образцами, а на реальном поле бок о бок с агрономами, работниками агропромышленного комплекса.
В 1981-1985 гг. темпы роста аграрного производства в странах СЭВ были выше темпов роста населения. СЭВ: на пути к самообеспечению продуктами питания