5 июля в одном из цехов московского производственного объединения "Станкостроительный завод имени С. Орджоникидзе" состоялась необычная встреча. По инициативе Советского комитета защиты мира к рабочим в гости пришли руководители МИД СССР, активисты этого комитета.
На вопросы ответили первый заместитель министра иностранных дел Ю. М. ВОРОНЦОВ, заместители министра А. А. БЕССМЕРТНЫХ, И. А. РОГАЧЕВ, представители Комитета защиты мира.
Значительная часть вопросов, заданных рабочими, касалась советских солдат, попавших в плен в Афганистане.
- Эту проблему мы сейчас не просто ставим, мы боремся за то, чтобы ребята вернулись домой, - сказал Ю. Воронцов. - Пропало без вести 312 человек. Часть из них погибла, и мы просто не можем это подтвердить фактами, но многие находятся в плену. Мы ведем переговоры с Международным Красным Крестом, с Пакистаном. Я лично говорил с президентом Зия-уль-Хаком. Он сказал хорошие слова: "Я сам солдат и знаю, что значит оказаться в плену. Я буду вам помогать". К сожалению, это только слова. До сих пор Пакистан никого не нашел. А американцы нашли - но для того, чтобы перетащить несколько человек на территорию США. Мы знаем, что они там, но встреч с ними нам не дают. Их судьба нелегкая - они запуганы, их действия контролируются. А один - и это нам тоже известно - оказался в американской тюрьме якобы за "неподобающее поведение". Это где-то в районе Сан-Франциско. Мы сейчас добиваемся возможности посетить его.
И. Рогачев ответил на вопрос, почему до сих пор не состоялась советско-китайская встреча на высшем уровне. Он, в частности, сказал:
- Два года назад китайский руководитель Дэн Сяопин, встречаясь с американскими журналистами, заметил, что он уже в преклонном возрасте, не выезжает за рубеж, но вот в Москву, на встречу с М. С. Горбачевым, он бы поехал, если бы СССР воздействовал на Вьетнам и побудил его вывести войска из Кампучии.
Наша позиция такова. Мы готовы к переговорам в любой момент. Мы готовы обсуждать на них любые вопросы, но не должно быть никаких предварительных условий. Поэтому, как мне кажется, ответ за китайской стороной. Я лично убежден, что советско-китайская встреча на высшем уровне состоится.
Был задан вопрос: "Сейчас много говорится об ошибках нашей дипломатии в годы застоя. Но почему-то никто ни разу не сказал, совершались ли такие ошибки сейчас, в последние два-три года. Или их не было?"
Отвечая на него, руководитель научно-координационного центра МИД СССР В. Шустов отметил, что подобные вопросы уже свидетельствуют о нарастании процесса гласности. Конечно, отметил он, недоработки у нас есть, но не обо всех можно сейчас говорить, чтобы не нанести ущерба нашим взаимоотношениям с партнерами и нашим собственным интересам.
Возьмем проблемы взаимоотношений с развивающимися странами. Мне кажется, что мы еще плохо проанализировали наши неудачи, не разобрались в этой сфере. Ведь мы обратили огромные средства на строительство в этих странах гигантских предприятий. А средства, видимо, надо было направлять на более необходимые объекты - развитие сельского хозяйства, кустарных ремесел.
А. Бовину был адресован следующий вопрос: "Было ли в прошлом и есть ли в настоящее время благополучное правовое государство с одной партией, в котором нормально функционируют демократические институты? Если нет, то считаете ли вы это возможным?"
- Самое трудное для нас как раз и заключается в том, что мы пытаемся решить задачу, которую раньше никто решить не смог, - сказал А. Бовин.
- Демократия с однопартийной системой - это безумно трудная задача, и все же мы сейчас пытаемся найти подходы.
Может быть, я слишком консервативен, но я не представляю себе возврат у нас к многопартийной системе. Нужно другое - попытаться сделать нашу однопартийную систему действительно демократичной.
Коснувшись этой же проблемы, А. Бессмертных отметил:
- Например, наличие двух партий в США влияет на процесс избрания тех или иных кандидатов на выборные должности. Но все обязательства совершенно забываются после того, как выборы прошли. У нас, я считаю, надо обеспечить многообразие взглядов и мнений внутри нашей партии, надо, чтобы носители этих взглядов могли попадать в различные выборные органы, сферы управления. Это и будет настоящей демократией.
История близкая, но неизвестная