Скажите откровенно, будут или нет в эпоху гласности открыты архивы такого ведомства, как Министерство обороны? М. Рудина, Москва
На этот вопрос отвечают кандидаты исторических наук генерал-майор Л. Ивашов и полковник А. Емелин.
ДО НЕДАВНЕГО времени военные архивы ограничивали доступ ко многим документам и материалам центральных органов Министерства oбороны. В результате во многих военно-исторических трудах неполно освещалась деятельность центрального аппарата МО СССР.
В апреле 1989 г. приказом министра обороны СССР снят гриф секретности и признаны утратившими силу приказы народного комиссара обороны СССР, изданные в 1937 - 1941 гг. Речь идет о приказах и директивах К. Е. Ворошилова, о постановлениях Главного Военного Совета Красной Армии, о документах, в которых подводились итоги боевой подготовки войск, утверждались общевоинские и боевые уставы и т. д.
В настоящее время военные историки готовят сборник документов "История строительства Красной Армии: 1937-1941 гг. в приказах народного комиссара обороны СССР", который выйдет в Воениздате.
Чтобы не быть голословным, предлагаю для "АиФ" текст приказа N 082 от 21 июня 1937 г. По нашему мнению, этот документ является ключевым для понимания ситуации, сложившейся в Красной Армии к середине 1937 г. Приказ публикуется в открытой печати впервые.
Приказ наркомов обороны и внутренних дел СССР "Об освобождении от ответственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и о своих сообщниках".
N 082. 21 июня 1937 г.
В ряде военных округов имели место случаи явки с повинной лиц командного, начальствующего и красноармейского состава, замешанных в деятельности контрреволюционных фашистских и вредительских организаций или знавших об их существовании, но не сообщивших об этом органам Советской власти.
Рассмотрев эти случаи чистосердечного раскаяния в своей преступной деятельности и добровольного, полного и всестороннего сообщения о ней командованию и органам Народного комиссариата внутренних дел, а также полностью назвавших всех своих сообщников и лиц, о преступной деятельности которых им было известно, приказываем:
1. Командирам, начальникам, военным комиссарам, военным прокурорам и особым отделам ГУГБ НКВД СССР военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях и без утайки рассказавших обо всем, как ими совершенном, так и назвавших всех своих сообщников и единомышленников, задержанию и аресту не подвергать и против них уголовного преследования не возбуждать. Соответствующее распоряжение всем органам прокуратуры одновременно с этим дается прокурором Союза Советских Социалистических Республик т. Вышинским.
2. Военным советам округов (армий, флотов) немедленно доносить народному комиссару обороны СССР о всех случаях добровольной явки с повинной раскаявшихся преступников, виновных в участии в контрреволюционных заговорах против Советского правительства и назвавших всех своих единомышленников и соучастников, а также лиц, им известных, как враги народа.
Одновременно представлять свои соображения как о возможности, в каждом отдельном случае, оставления раскаявшегося и прощенного преступника в рядах РККА, так и о дальнейшем его служебном использовании в армии.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, кораблях, складах, штабах, управлениях и учреждениях Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. ВОРОШИЛОВ. Народный комиссар внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Н. ЕЖОВ.
КОММЕНТАРИИ ЮРИСТА
Публикуемый документ заслуживает пристального внимания. Его анализ помогает оценить состояние законности в стране в середине 1937 г. и понять, с помощью каких средств в Красной Армии была развернута кампания борьбы со "шпионами и вредителями", которая привела к уничтожению цвета командного состава и подрыву боевой мощи в канун войны.
Прежде всего о правовой природе документа. Перед нами приказ, то есть подзаконный акт, выпущенный двумя ведомствами - Наркоматом обороны и Наркоматом внутренних дел страны. Это не закон, и, как каждый подзаконный акт, он должен был опираться на закон и не мог ему противоречить. Между тем уголовный закон, действовавший в то время, не содержал нормы, которая освобождала бы от уголовной ответственности лиц, замешанных в деятельности контрреволюционных фашистских и вредительских организаций, в случае явки с повинной, чистосердечного раскаяния и сообщения сведений о сообщниках.
Действовавший в то время Уголовный кодекс РСФСР, например, рассматривал участие в преступленияx преследующих цели "восстановления власти буржуазии", возможность "нанести совершением преступления ущерб интересам государства или трудящихся, хотя бы пpеступление и не было направлено непосредственно против интересов государства или трудящихся", а также "совершение преступления группой или бандой", как отягчающие обстоятельства (ст. 47 УК РСФСР в редакции от 6 апреля 1927 г. и 10 апреля 1930 г.).
Преступления, наносящие ущерб военной мощи, совершенные военнослужащими, карались расстрелом (ст. 58-1б УК РСФСР в редакции 20 июля 1934 г.).
Добровольный отказ лица от совершения преступления влек ответственность за уже совершенные фактически действия.
Таким образом, приказ N 082 от 21 июня 1937 г., подписанный Ворошиловым и Ежовым, был незаконным, а его авторы явно превысили свои полномочия.
Как видно из текста приказа, "соответствующее распоряжение" было дано также органам прокуратуры прокурором СССР А. Вышинским, который, будучи обязан осуществлять высший надзор за законностью в стране, являлся одним из главных действующих лиц в трагедии беззакония 30-х годов.
М. ГРЕКОВ, юрист.
ПОПРАВКА (06.07.1993)