В ночь со вторника на среду Румынское телевидение показало в записи суд над Николае и Еленой Чаушеску. Предлагаем подробное изложение процесса (почти стенографический отчет), приведенное агентством "Франс Пресс".
ПЕРВЫЙ СЮЖЕТ. Николае и Елена Чаушеску входят в комнату, где находятся солдат и врач. Врач, обращаясь к Николае Чаушеску: "Сейчас я измерю ваше артериальное давление". (Слышен телефонный звонок). Врач (измеряет давление): "Шестьдесят, семьдесят... Вы можете что-то сказать о своем здоровье?". Ответа нет.
Врач подходит к Елене Чаушеску: "Пожалуйста, ответьте, не больны ли вы, нужна ли вам медицинская помощь?". Елена: "Мне ничего не нужно".
Следующая сцена - Николае и Елена Чаушеску сидят за столом. Слышен голос человека, которого до конца передачи так ни разу и не покажут. Без сомнения, это обвинитель военного трибунала: "У вас есть возможность сказать, почему, от имени народа, вы сделали то, что сделали. Защите нечего сказать?". Раздается еще чей- то голос: "Встать, это трибунал". Николае Чаушеску: "Я признаю Конституцию страны". Голос обвинителя: "В течение 25 лет ты унижал народ, а течение 25 лет ты умел только одно - говорить".
Н. Чаушеску: Я не признаю никакого трибунала, я признаю только Великое национальное собрание. Это государственный переворот.
Обвинитель: Мы вас судим согласно Конституции страны. Сейчас не время преподавать нам уроки. Мы прекрасно знаем, что нам надо делать, и знакомы с законами.
Н. Чаушеску: Я не буду отвечать ни на один вопрос.
Обвинитель: У обвиняемого и его жены были шикарные туалеты, они устраивали ослепительные приемы, а народ имел лишь 200 граммов колбасы - и чтобы их получить, необходимо было предъявлять удостоверение личности. Ты разорил народ, и даже сегодня ты это отрицаешь. Он не хочет говорить, подлец. Мы знаем все. Господа представители правосудия, господин председатель, уважаемый трибунал, мы будем судить Николае и Елену Чаушеску, которые совершили действия, несовместимые с правом человека, которые действовали против народа. За преступления, которые он совершил, и за жертвы (погибших по его вине) я требую смертной казни.
Дальше зачитывается обвинительный акт.
Обвинитель: Обвиняемый Николае Чаушеску, встаньте. (Чаушеску не встает.). Ты слышал обвинение?
Н. Чаушеску: Я буду держать ответ только перед Великим национальным собранием, я не признаю этих обвинений. Я хочу говорить только перед Великим собранием.
Обвинитель просит секретаря занести это в протокол.
Н. Чаушеску: Я ничего не подпишу.
Обвинитель: Вы знаете положение в стране. Не хватает медикаментов, продовольствия, электричества. В домах нет отопления. Кто дал приказ совершить геноцид в Тимишоаре? (Молчание.)
Обвинитель - секретарю: Отметьте, он отказывается ответить на этот вопрос.
Обвинитель: Кто дал приказ стрелять по толпе в Бухаресте? Даже сейчас продолжают стрелять в невинных людей. Кто те фанатики, которые стреляют?
Н. Чаушеску: Я не буду отвечать. На Дворцовой площади не стреляли, никто не был убит.
Обвинитель: На сегодняшний день в разных городах насчитывается более 64 тысяч жертв. Ты довел народ до нищеты. Многие образованные люди, ученые покинули страну, чтобы спастись от тебя. Кто те иностранные наемники, которые стреляют? Кто пригласил их сюда? (Молчание.)
Елена Чаушеску: Это провокация.
Н. Чаушеску: Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Обвинитель: Она более разговорчива.
Е. Чаушеску: Да.
Обвинитель: Перед вами безграмотный ученый, которая не умела ни говорить, ни читать.
Е. Чаушеску: Я задаю себе вопрос: что мои коллеги (интеллигенция этой страны) скажут, слушая все это?
Обвинитель: Какие причины мешают вам ответить?
Н. Чаушеску: Я буду отвечать только перед Великим национальным собранием и перед рабочим классом. (Оба говорят вполголоса.). Я признаю только рабочий класс. Перед авторами государственного переворота - я не буду отвечать. Это вы пригласили наемников. Мы имеем другой орган власти. Никто в этой стране вас не признает, и по этой причине народ продолжает сражаться до сих пор.
Затем Н. Чаушеску обвиняет шпионские службы иностранных государств во вмешательстве во внутренние дела Румынии с целью дестабилизировать обстановку в стране, нанести ущерб ее суверенитету и независимости.
Обвинитель: Почему сражается народ?
Н. Чаушеску: Народ сражается за независимость и национальный суверенитет.
Обвинитель: Ты сказал, что государственный переворот был совершен иностранными агентами?
Н. Чаушеску: Я, простой гражданин, с надеждой, что придет день, когда ты скажешь правду...
Обвинитель: Ты знаешь, ты смещен - так же, как и она - со всех своих должностей в государстве и правительстве?
Н. и Е. Чаушеску: Да.
Обвинитель: Ты знаешь, что правительство смещено?
Н. Чаушеску: Ты должен уважать законность. Я президент Румынии и верховный главнокомандующий вооруженными силами. Я ни к чему не стремлюсь, я простой гражданин.
Обвинитель: Простой гражданин или президент?
Н. Чаушеску: Президент Румынии к верховный главнокомандующий вооруженными силами. Я буду отвечать только перед Великим национальным собранием.
Е. Чаушеску: Какой фарс, те, кто организовал государственный переворот
Обвинитель: Почему ты унижал народ. Крестьяне, которые производят хлеб, приезжали в города, чтобы его покупать. Почему ты довел народ до голода?
Н Чаушеску: Я не отвечаю. Но я хочу сказать, как простой гражданин, что народ имел 200 килограммов зерна на человека, а не на семью.
Обвинитель: Это неправда, это ложь.
Н. Чаушеску: Что?
Обвинитель: На бумаге ты писал одно, но действительность была совершенно иной. Ты никогда не думал об этом? План разрушения деревень, ты не думал о нем?
Н. Чаушеску: Никогда в деревнях не было такого богатства, как сегодня. Я построил больницы, школы, ни в одной стране мира нет ничего подобного.
Обвинитель: Последний вопрос. Я видел виллу вашей дочери (Зои), у нее были золотые весы, на которых она взвешивала мясо (для собак), привозимое из-за границы.
Е. Чаушеску: Какая вилла? Она живет в квартире, как и все. У нее ничего нет. Она жила, как все... Невероятно, какой позор!
Обвинитель: Пусть Чаушеску расскажет о своих счетах в швейцарских банках.
Е. Чаушеску: Доказательства, доказательства, доказательства.
Н. Чаушеску: Нет никаких счетов, вы провокатор.
Обвинитель: Хорошо, хорошо, нет никаких счетов, но если бы они существовали, согласны ли вы, что деньги перейдут румынскому государству?
Н. Чаушеску: Это провокация.
Обвинитель: Ты подписываешь заявление?
Н. Чаушеску: Я не делаю никакого заявления, трибунал незаконный, я признаю только Великое собрание.
Обвинитель (обращаясь к Е. Чаушеску): Может быть, ты захочешь сказать больше? Что ты можешь рассказать о кабинете N 2? (Кабинетом N 2 называли роскошный кабинет, который Елена Чаушеску занимала в здании Центрального Комитета. - Прим. "Франс Пресс".). Что знаешь ты о геноциде в Тимишоаре?
Е. Чаушеску: Нет.
Обвинитель: Ты занималась только наукой, полимерами, (Елена Чаушеску, президент Академии наук, имела, под своим началом группу химиков, которые писали научные труды, в частности, по полимерам, а она подписывала их своим именем. - Прим. "Франс Пресс".).
Н. Чаушеску: Существуют труды, опубликованные за рубежом.
Е. Чаушеску: Я президент Румынской академии наук, я первый заместитель премьер- министра.
Обвинитель: Что ты знаешь о Тимишоаре?
Е. Чаушеску: Я не буду отвечать ни на один вопрос. (Так же, как и супруг, она говорит очень тихо, оба время от времени делают протестующие жесты.).
Обвинитель: Но о тех молодых людях, которые были убиты в Бухаресте, что вы можете сказать? Террористы принадлежат к "Секуритате", нет? "Секуритате" не подчиняется Верховному командованию?
Н. Чаушеску: О геноциде в Тимишоаре? (Он хочет ответить, но обвинитель прерывает его.).
Обвинитель. С тобой я уже закончил, я говорю с ней. Как умер генерал Миля (он был убит в дни, когда проходило восстание в Тимишоаре, выдвигается версия, что он отказался подавить выступление. - Прим. "Франс Пресс".).
Е. Чаушеску: Спросите у врача и у людей.
Н. Чаушеску: Я проведу расследование.
Обвинитель: Почему ты обвинил Милю в предательстве и почему ты сказал, что он покончил с собой, стремясь избежать возмездия.
Н. Чаушеску: Миля был предателем. Он ушел один и решил покончить с собой. Офицеры доложили, что он не выполнил приказов по восстановлению порядка.
Обвинитель: Мы можем сотрудничать. Вы же оба умные люди. Какими деньгами платили за ваши публикации за рубежом?
Е. Чаушеску: Гм, конечно...
Н. Чаушеску: Почему Миля нас предал?
Обвинитель: Елена Чаушеску, у тебя не в порядке с головой?
Е. Чаушеску: Это пошлая провокация. У тебя нет стыда.
Обвинитель: Я задаю этот вопрос потому, что, если вы окажетесь не в состоянии (отвечать), у вас есть шанс. Я делаю последнюю попытку, задавайте вопросы.
Е. Чаушеску - супругу: Ничего не говори, ты видишь всего лишь...
Н. Чаушеску: Я не признаю ни поражения, ничего.
Е. Чаушеску: Никакого трибунала. Я ничего не подписываю. С 14 лет я боролась за народ, и народ - это наш народ.
Голос за кадром объявляет, что суд удаляется для совещания.
Картинка прерывается, потом снова слышим голос обвинителя: Мы считаем, что обвиняемые виновны по статьям 162, 163, 165 и 357 уголовного кодекса. Чрезвычайный военный трибунал объявляет сегодня, 25 декабря, следующий приговор: конфискация всего имущества и смертная казнь...
После этого выступает адвокат, который также остается за кадром: Как адвокат, я исполню свой долг, как я бы это сделал в отношении любого человека. Совет Национального спасения принял меры по отстранению от власти правительства и всех руководящих органов. Следовательно, как адвокат, я считаю, что все юридические формы для того, чтобы отдать под суд двух обвиняемых, были соблюдены. Согласятся они поставить свои подписи или нет, имеются доказательства, и их можно судить... Перед лицом доказательств я заявляю, что они виновны. Тем не менее я прошу трибунал, чтобы решение, которое будет принято, не стало сведением счетов...
Далее перечисляются пункты обвинения. Адвокат ни разу не возражает.
Обвинитель: Очень трудно принять решение, потому что, даже представ перед правосудием, обвиняемые отказываются признать геноцид - не только в Тимишоаре и Бухаресте, но и в течение всех 25 лет преступлений. Преступлений, которые заключаются в том, что народ голодал, был лишен отопления и электричества, преступлений (и это самое главное) против мысли. Невинные дети были раздавлены танками. Вы одели офицеров "Секуритате" в военную форму, чтобы настроить народ против армии. Если еще бы вы расстреливали таких стариков, как вы... Вы же вырывали у них в больницах кислородные трубки, вы взрывали склады с кровяной плазмой (Н. Чаушеску улыбается). Вы заявляете, что Совет Национального спасения незаконный, однако в 1947 году, когда была взята власть у бывшего короля Румынии Михая, была точно такая же ситуация. Но король имел больше достоинства, чем вы... У вас была возможность попросить политического убежища в Иране, сохранить все свои счета в иностранных банках. (Чаушеску смеется.)
Е. Чаушеску: Да-да.
Обвинитель: А сейчас вы издеваетесь над трибуналом. (Н. Чаушеску с вызывающим видом смотрит на часы.)
Обвинитель: Сколько времени люди должны вас терпеть - в ежедневном страхе быть в любой момент арестованными, в страхе, что тебе вколют наркотик и отвезут в психиатрическую клинику?
Е. Чаушеску: Пусть мои коллеги скажут, правда это или нет.
Обвинитель: Твоей самой большой ошибкой было то, что после преступлений в Тимишоаре ты собрал толпу. Ты принял гнусное решение собрать народ.
Е. Чаушеску: Они говорят, что убивали детей. Это неправда.
Обвинитель: Обвиняемый Николае Чаушеску...
Н. Чаушеску: Я не обвиняемый, я президент Румынии и верховный главнокомандующий вооруженными силами. Я хочу отвечать перед Великим национальным собранием.
Он поворачивается к жене: Что ты сказала?
Обращаясь к обвинителю: Ты предаешь народ, ты разрушаешь независимость Румынии.
Обвинитель: Мы не будем вступать с тобой в спор.
В этот момент (судя по шуму стульев) члены трибунала поднимаются со своих мест.
Е. Чаушеску: Нет, дорогой, мы не встанем...
Обвинитель: Чрезвычайный военный трибунал единогласно приговорил обвиняемых к конфискации имущества и смертной казни...
Н. Чаушеску: Я не признаю...
Обвинитель: Решение обжалованию не подлежит.
Винокур в кольце лжи