В ходе событий в Прибалтике остро встал вопрос о средствах массовой информации, и в первую очередь о радио и телевидении. Ведь если различные партии, организации и даже отдельные лица могут выпускать газеты, и их влияние будет зависеть от числа подписчиков, то система Гостелерадио сохранит структуру ведомства-монополиста.
Вспомним, что в Литве русскоязычное население не получало полной возможности выразить свою точку зрения по телевидению и позвало на помощь военных. С другой стороны, многие были недовольны и тем, что по Центральному телевидению так и не выступил ни одни представитель законного руководства Литвы. (Правда, идея захвата Останкино, слава Богу, никем не высказывалась.) И в то же время ЦТ регулярно зачитывает сообщения "теневиков" из Комитета национального спасения, состав которого никто не знает.
Гласность и плюрализм мнений, провозглашенные М. С. Горбачевым, предполагают право каждого услышать разные точки зрения и составить свое мнение о событиях. Что же мы имеем на шестом году перестройки? Об этом говорят журналисты и политики.
Информация, прозвучавшая 13 января в программе "Время", сильно отличалась от той, что была в некоторых радиопередачах и прессе, даже советских. Мы обратились с вопросами к политическому обозревателю Д. БИРЮКОВУ.
- Я обратил внимание, что в Вильнюсе вы снимали улыбающиеся лица, словно не чувствовалось напряжения. Бросилось в глаза, что некоторые кадры повторяются - в начале были кадры с беззаботными молодыми людьми, они же появились в конце. У вас был недостаток материала или именно так строился сюжет?
- Нет необходимости так или иначе построить материал не было. Материала у нас было достаточно, времени мало...
- Что такое Комитет национального спасения?
- Я не могу ничего сказать о нем, так как члены комитета в целях безопасности себя не называют.
От их имени выступает профессор Ермолавичюс. Говорит, там представлено чуть ли не 16 организаций и партий, но я с ними не сталкивался.
Теперь об объективности и субъективности. Я слушал комментарии радио "Свобода". Меня обвиняли в субъективности, а я тут же профессионально увидел их субъективность. В моей фразе одно слово было переставлено. А меня обвинили в неуважении к демократическим представителям, которые вышли на Красную площадь. Я не отказывал им в праве выразить их мнение...
- Да, но вы сказали о них "нашлись и такие, которые"...
- Но они действительно "нашлись" в процентном отношении. А что в этом плохого? Я вообще" в силу своих человеческих убеждений считаю, что все мы имеем право на свою точку зрения. Не боюсь открытой дискуссии. Я против запрета. Пусть выскажутся все лица, хотя, будем честны, до сих пор в пропаганде, и с той и другой стороны, определенные рамки есть.
На вопросы нашего корреспондента ответила ведущая ТСН Т. МИТКОВА, которая 13 января была в эфире всего несколько секунд.
- Татьяна Ростиславовна, в эфире вы все сказали, что хотели, или у вас были иные планы?
- Я не сказала и одной десятой того, что мы предполагали сказать и показать. Мы смонтировали небольшой ролик о событиях минувшего дня в Литве из кадров, которые получили от наших коллег с Латвийского телевидения. Мы располагали материалами Шведского телевидения и еще кое-какими. Планировали показать полумиллионный рижский митинг с выступлениями Раймондса Паулса, военных. Хотели дать репортаж наших корреспондентов о митинге в Москве, который, между прочим, отражал разные точки зрения на события в Литве. И практически ничего не сделали.
- Получается, что то, что вы хотели выпустить в эфир, не прошло лишь потому, что это противоречит официальной информации?
- Наше руководство, снимая с эфира сюжеты, которые должны быть в выпусках ТСН, не утруждает себя аргументацией. В тот вечер, когда первый зам. председателя Гостелерадио СССР П. Решетов потребовал папку с материалами для передачи и получил ее за 20 минут до эфира, я уже была уверена, что репортажи из Москвы и из Риги будут сняты. Но такого еще не было: он вычеркнул все сюжеты.
- И все же вы что-то успели сказать?
- Я отказалась читать текст о Комитете национального спасения, который написал сам Решетов за полчаса до эфира. Прочтя его, я скомпрометировала бы себя не только как журналист, но и как личность. На что Решетов сказал, что, если мы это не дадим в эфир, он закрывает ТСН. Тогда мы с коллегами предложили, чтобы текст читала диктор.
- В "микрофонных материалах" у вас написано, что дальше следует клип. Но зрители увидели кадры октября 1988 г., когда жители Литвы приветствовали решение о признании преступным пакта Молотова - Риббентропа. Звучала классическая музыка. Это же Решетов не снял...
- Он этого просто не видел. Мы понимали, что не имеем права заканчивать передачу мажорно, да еще на фоне телевизионной вакханалии типа "Александр-шоу". Люди ведь погибли! Во всех цивилизованных странах отменяются развлекательные программы. Ведь когда у нас умирал партийный или государственный руководитель, в эфире звучала только классическая музыка... Мы тоже искали эмоциональную точку. Поэтому и дали запись оркестра Русланова, исполнившего музыку Хачатуряна из "Маскарада", и кадры из фильма Андрея Никишина "После летаргии". Мы сказали этим все, о чем нам не дали возможности сказать в эфире.
- Будет ли и дальше ТСН?
- Не знаю, но похоже, что нас ждет судьба "Взгляда".
Вопрос Л. КРАВЧЕНКО, председателю Гостелерадио СССР:
- Почему в то время, когда погибли люди в Литве и объявлен республиканский траур, первая программа ЦТ как ни в чем не бывало показывает, в том числе и на Литву, "Александр-шоу" - с хохотом, полуголыми девочками. Насколько это морально? Ведь на ЦТ есть практика снятия программ, например "Взгляда".
- Я не мог танцевать в эфире. (Очевидно, имеется в виду заменять своими танцами намеченную передачу. - Ред.). Это же телевидение! Я вынужден вам с горечью сказать, что убийства каждый день происходят - в Карабахе, там-сям. И тогда что делать? Телевидение превратить в симфонический оркестр?
Наш собеседник - главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" С. КОРЗУН.
- Вы назвали передачи о Литве "Литовским супермарафоном". Откуда вы черпаете информацию?
- У нас своя волна, мы независимы. Идет информация, и мы ее подаем такой, какой она приходит к нам из разных источников: постпредства Литвы в Москве, Верховного Совета Литвы, независимых информаторов, собственных корреспондентов в Вильнюсе и Каунасе.
- Ваша станция рядом с Кремлем. К вам приходят собеседники оттуда?
- Нет. Они не обращались к нам, хотя мы готовы предоставить эфир любому. У нас были попытки установить контакт с руководством Министерства обороны, но безрезультатно.
А. БИНЕВ
* * *
13 января программа "Время" сообщила о решении коллегии Гостелерадио СССР закрыть агентство "Интерфакс".
Точка зрения Гостелерадио была изложена при этом подробно. Высказаться же потерпевшей стороне возможности не дали. Наш корреспондент М. ДМИТРИЕВ встретился с генеральным директором "Интерфакса" М. КОМИССАРОМ.
- Вас и других сотрудников обвинили в том, что вы одновременно являлись сотрудниками радио и получали деньги в двух местах.
- Во-первых, "Радио" создавало из своих сотрудников рабочую группу для издания "Бюллетеня". Во-вторых, совместительство разрешено. В-третьих, мы работали по 12- 13 часов, по выходным и праздникам. В-четвертых, наша информация шла во все редакции Иновещания: т. е. мы не занимались чем-то отвлеченным, а создавали то, что и должна создавать наша редакция, - информацию.
Руководство Гостеле радио пытается свести все до уровня бытового конфликта, спора вокруг финансов.
- Итак, обвинения в меркантилизме вы отвергаете. Что же, по- вашему, стояло за действиями Л. Кравченко?
- То же, что стояло, когда он изгонял АТВ или закрывал "Взгляд". Правда, в нашем случае он проявил себя откровенней всего. На коллегии он заявил: "Арестовать оборудование, работу немедленно прекратить".
Коллегия еще не закончилась, а у нас уже отключили связь. Демонстративно с корнем вырвали телефонные кабели, пересчитывали стулья и полки, двери блокировали милиционеры...
Небольшой "Интерфакс" фактически начал вытеснять с информационного рынка гигантский ТАСС, который до последнего времени возглавлял Кравченко. Но главное не в этом. Все знают, что нас поддерживали несколько ближайших соратников Президента, те, кто начинал вместе с ним перестройку. Нанося удар по "Интерфаксу", Кравченко, кому- то что-то доказывал...
- Вы не думаете, что он действовал так бесцеремонно потому, что был уверен в поддержке Президента?
- Знаете, когда Кравченко вернулся в Гостелерадио, в "Известиях" было опубликовано его интервью "Я пришел, чтобы выполнить волю Президента". Но мне кажется, что своими действиями он дискредитирует Президента.
ИНТЕРВЬЮ ИЗ СТЕН ТЮРЬМЫ. А в "Матросской тишине" - полумрак...