Нет у нас человека, которому не пришлось бы отведать диоксина. Разница лишь в дозах. Он - в воздухе, в воде, а особенно - в пище (молоке, рыбе, сосисках и т.д.). А ведь это самый сильный яд, созданный руками человека. Дети-уроды, подавление иммунной системы человека (причем даже малыми дозами) - это далеко не полный "послужной список" диоксина. Он - детище устаревших технологий. А они у нас сегодня - повсеместно.
ИСТОЧНИКИ микродоз диоксинов - выбросы городских мусоросжигателей и двигателей внутреннего сгорания. В России сжигается 2-3% бытового мусора (Москва, Мурманск, Сочи, Пятигорск, Владимир, Владивосток), а на Украине - 8% (Киев, Харьков, Севастополь). Проблемы со здоровьем людей от сжигания бытового мусора уже есть (Москва). Но основной удар здоровью наносят не измеряемые, не нормируемые (власти очень не любят их упоминать) выбросы печей сжигания отходов хлорных производств - "Химпром" (Уфа, Новочебоксарск, Сумгаит, Усолье-Сибирское, Зима-Саянск, Первомайское), "Каустик" (Стерлитамак) и "Галоген" (Пермь). А еще есть "Краситель" (Рубежное), "Наирит" (Ереван), "Алтайхимпром" (Славгород) и т.д.
Серьезный источник диоксинов в городах - хлорирование питьевой воды. Фенолы, загрязняющие воду, превращаются в хлорфенолы, а те - в диоксины. Гигиенисты говорят, что их там мало, какие-то микродозы (отечественных измерений, за исключением Уфы и Чапаевска, нет). Однако умалчивают о том, что накапливаются диоксины годами, зато из организма человека выводятся за 5-6 лет и лишь наполовину. По данным экологов, фенолами загрязнены все реки.
Сельские жители получают диоксины с хлорными пестицидами, попутно с которыми они всегда образуются по технологии выпуска. Гербициды 2, 4, 5-Т и 2,4-Д уфимского "Химпрома", 2, 4-Д сумгаитского "Химпрома", гексахлоран и линдан Чапаевского и Сумгаитского заводов всегда и повсюду несли в себе диоксины, как и пропанид из Дзержинска (ПО "Синтез"). Хлорные диоксиногенные технологии действуют на ПО "Химпром" и "Каустик" (Волгоград), "Оргсинтез" (Новомосковск), "Капролактам" и "Оргстекло" (Дзержинск) и т.д. Действуют они и при отбеливании целлюлозы на многочисленных комбинатах (Архангельск, Котлас, Амурск, Байкальск, Светогорск, далее - везде). Не везде диоксины искали, однако они найдутся с вероятностью восхода солнца - таковы наши технологии.
Что же нам делать? Необходимо уже сегодня, сейчас начать большие работы по обеззараживанию от диоксинов упомянутых городов. Неизбежно исключение всех диоксиногенных технологий. Все это норма для цивилизованного мира, потому что лучшее лекарство от диоксинов - это их не производить. Режимы печей сжигания хлорных и бромных отходов должны быть подвергнуты ревизии и ужесточены, а свалки отходов - превращены в цивилизованные хранилища. Питьевую воду необходимо очищать активированным углем. И коммунальным службам придется делать это (а санитарной службе - следить) уже сегодня, даже в условиях рынка: наше здоровье еще дороже. Кстати, нюхать хлорируемую воду вместо измерений не стоит, так как, превратившись в диоксины, хлорфенолы уже не пахнут. Их можно измерять отечественными хроматографами.
Необходима сертификация пестицидов на диоксины.
Местным органам здравоохранения (Уфа, Чапаевск, Дзержинск, Усолье-Сибирское и т.д.) еще не поздно завести регистры пострадавших от острого отравления диоксинами. А центральным -признать профессиональной болезнь хлоракне, спутник острых поражений диоксиноподобными веществами (в Европе это сделали еще 40 лет назад).
Все упомянутое - в пределах возможностей местных органов власти.
Л. ФЕДОРОВ, доктор химических наук
Что будем пить завтра?