Мы думали, что знаем об истории Октября все - столько нас этим пичкали. А оказалось... Впрочем, давайте послушаем, что рассказывает петербургский историк, руководитель авторского коллектива учебника "История Отечества" В. ОСТРОВСКИЙ.
В советской исторической науке традиционно за точку отсчета берется разгром газеты "Рабочий путь" (одно из названий "Правды") рано утром 24 октября. Но мало кто знает, что эта типография располагалась на Кавалергардской улице, примерно в 5 минутах спокойной ходьбы от Смольного. 24 октября городская милиция (несколько гимназистов) пришла в типографию, чтобы по решению городской Думы в очередной раз конфисковать тираж за призывы к вооруженному восстанию и свержению законного правительства.
Через несколько минут после начала "разгрома" типографии об этом было доложено председателю Петросовета Л. Троцкому, который "послал туда до полуроты солдат" (как он пишет в своих мемуарах). На деле исполнили приказ и дошли до Кавалергардской десятка полтора солдат. Бой был неравный и короткий - молоденькие милиционеры бежали.
С этого момента начинаются попытки Временного правительства установить хоть какой-то контроль над порядком в городе, а в ответ на это тов. Троцкий и его единомышленники в Смольном как бы отбирают город по частям.
А где же Владимир Ильич? В это время он сидит в своем последнем подполье - в квартире Фофановой. Почему же товарищи в критический момент его не вызывают? А потому, что они считали его самым настоящим экстремистом. Первый раз он предлагал устроить восстание, как известно, в июльские дни. Оно провалилось. Во второй раз - 14 (27) сентября, когда собралось так называемое "демократическое совещание". Но тогда большевики не решились, так как большинство в руководстве партии понимало, что силы неравные. А в третий раз они просто решили Ильича не привлекать к этому делу, считая, что все и так сложится само. И они оказались правы, потому что власть в те октябрьские дни практически повисла в воздухе. Как известно. Керенский 24-го уехал в Псков и Остров искать поддержки в войсках. Правда, не в женском платье и не на американском автомобиле. Хотя, действительно, автомобиль с американским флагом из посольства за ним был прислан, но Керенский сказал, что "премьер России не может ездить под чужим флагом", и уехал на собственном.
Город остался практически без власти, и 24, 25 октября постепенно стал переходить в руки сил, базировавшихся в Смольном. Вот как это приблизительно происходило. Некто Пестковский, член Военно- революционного комитета, идет коридором Смольного и встречает своего товарища по польскому землячеству Дзержинского. Феликс говорит: "Сейчас выпишем тебе мандат и поедешь брать почтамт". По пути Пестковский встречает еще одного знакомого, и они вдвоем едут на попутном автомобиле брать почтамт. Там идут в караульное помещение и попросту договариваются с солдатами. Примерно так же были "взяты" телеграф, телефонная станция, а кадры из многочисленных кинофильмов с матросами, стрельбой и барышнями, падающими в обморок, - не более чем миф. По сути дела, ни 24-го, ни 25-го жертв не было.
Вечером 24-го Ильич вопреки всем запретам, без вызова ЦК приходит в Смольный. Он как бы почувствовал, что события проходят мимо него.
Город жил нормальной жизнью. До позднего вечера 25-го ходили трамваи, в том числе и мимо Зимнего. Все заводы работали нормально.
Силы сторонников Смольного практически насчитывали 12 - 14 тыс. чел. Их противников - приверженцев Временного правительства - не более 5 - 7 тыс.
Ночь с 25-го на 26-е. Владимир Ильич уже провозгласил на съезде Временное правительство низложенным, переход всей власти к Советам, зачитал Декреты о мире и земле.
Но остатки Временного правительства - Кишкин, Прокопович, Малянтович, другие - еще находятся в Зимнем. Где-то в начале 1-го ночи уже 26 октября группа примерно в 300 человек вышла из-под арки Главного штаба и направилась к Императрицыному подъезду. Среди них был Джон Рид. Телефонист Зимнего записал в своем журнале: "К дворцу приближается какая- то делегация, в количестве примерно 300 чел".
"Делегация" перелезла через поленницу дров (которые были заготовлены на зиму, но еще не завезены в склады) и подошла к подъезду. Дверь была закрыта, солдат побежал в ближайшие казармы Преображенского полка за ломом или другим подручным средством. Дежурный по полку его "послал": "Полк спит, а тут шляются всякие, революцию устраивают". Однако к половине первого дверь все-таки удалось открыть, и "штурмующие" вошли во дворец и практически больше часа бродили по дворцу: заблудились.
В 1.50 неподалеку от Малахитового зала были обнаружены остатки Временного правительства. Антонов-Овсеенко начал составлять протокол ареста. Вся процедура заняла примерно двадцать минут, и с тех пор часы на каминной полке остановлены на 2.10.
О молодежи, сексе и насилии