Имя театрального режиссера Романа ВИКТЮКА постоянно на слуху. Секрет его популярности - прежде всего, конечно, в таланте, но еще и в неожиданности, непривычности всего того, что он делает. Не потому ли каждая новая его постановка становится сенсацией?
- Вы поставили "Служанок", "М. Баттерфляй", теперь вот "Лолиту", собираетесь снимать картину по Леопольду Захер-Мазоху. Почему вас интересуют все сексуальные влечения, которые общество считает ненормальными?
- Да почему ненормальными? А Данте, любивший Беатриче, которой было 9 лет? Просто до сих пор наше общество жило среди ложных представлений. И мы теперь лишь вскрываем то, что было от нас упрятано. Ведь это же не просто сексуальные проблемы, проблемы любви - это проблемы всей жизни. Взять того же Мазоха - я считаю, XX век подтвердил, что вся наша жизнь -это сплошной мазохизм, самоистязание. Наше существование при социализме было мазохизмом, и до сих пор возвращаться сюда из поездок, с гастролей - это тоже своего рода мазохизм. То есть он проник не только в секс, но и в искусство, в политику, быт, перемешался со всем.
Или есть у меня идея поставить пьесу Волкова "Даная" - о женской любви. Я хочу посвятить этот спектакль Марине Цветаевой: там будет и ее увлечение Софией Парнок, их переписка, поэзия одной и другой.
- Но как все эти разные произведения уживаются в структуре "театра Виктюка"?
- Мне кажется, сейчас, в конце столетия, во главу угла должен встать синтез. И в искусстве должна быть своеобразная эклектика из всего того, что было найдено в XX веке. Практически это и есть мой стиль - сознательный эклектизм, стирание граней жанров и стилей.
- Вы и актеров подбираете самых неожиданных - Наталью Макарову, Эрика Курмангалиева. Чем диктуется такой выбор?
- Пьесой. Такова структура нашего частного театра - для каждого спектакля я подбираю свою труппу, которая идеально, как мне кажется, соответствует данной пьесе. Поэтому я всегда говорю, что актеры, которые у нас работают, - это поштучный товар. Их нельзя заменить одного на другого. Если кто-то заболевает, спектакль отменяется.
- А "Венеру в мехах" Мазоха вы собираетесь снимать со своими актерами?
- Конечно. Этот фильм так и задумывался. Я давно уже вижу своих ребят в кино, вижу, что у них это неплохо получается, - и вот возникла идея сделать фильм для тех, кто играет в нашем театре.
- Раз уж мы заговорили о кино, каковы ваши пристрастия в кинематографе ?
- Одно пристрастие - Висконти.
- В одном своем интервью вы сказали, что театр не нужен народу. Для кого тогда вы работаете?
- Для себя. Вообще же я думаю, что театр должен существовать, как и существует он во всем мире, для избранных. Театр элитарен по самой своей природе, он предназначен для тех, кому искусство действительно необходимо для постижения прежде всего самих себя. И тогда естественно, что круг интересующихся театром будет избранным. Театр должен быть аристократичен, аристократичен - значит качественен.
- А роль театра в общественной жизни - какой вы ее видите?
- Это зависит от структуры, в которой театр функционирует. Скажем, во времена застоя естественной функцией театра было открывать раны. Поэтому тогда были Вампилов, Петрушевская, Рощин - те драматурги, которые имели смелость говорить о том, что неблагополучно. Теперь же все это на виду, и наши задачи изменились. Нельзя без конца говорить человеку о том, что у него плохо, - он может потерять веру. И я думаю, что как раз вопросы веры, духа выходят сейчас на первый план. Только сегодня они требуют новых подходов и новой формы.
- Отсюда ваш интерес к пластике?
- Пластика мне интересна, потому что человек, я думаю, на 90% говорит неправду: "Мысль изреченная есть ложь" - это Тютчев. Слово, особенно в XX веке, - всего лишь шифр. В пластике же мы реализуем себя куда более откровенно. Пластика- это постижение подсознательного. Вот почему я думаю, что в ближайшее время в театре произойдет великий поворот к структуре пластики.
- А никогда у вас не было желания уехать и работать за рубежом - может быть, там ваши устремления скорее поймут?
-Уехать совсем? Что вы, нет! Там же театр совершенно не нужен. Это сытое общество, сытые люди, у которых все есть, и только для лучшего пищеварения нужна какая-то развлекательная структура - театр. У них в этом смысле такой же упадок, как у нас, и даже еще хуже.
- Вы так пессимистично говорите...
- А я и есть пессимист. Наш век - плебейский. Цивилизация, поглотившая культуру, выдвигает свое бесовское искусство. Мы же лишь пытаемся ему противостоять.
- А как вы живете за стенами театра?
- Никак не живу. Я с утра до ночи то в одном, то в другом храме - то за границей ставлю что-то, то здесь. Иногда нахожу время послушать музыку - вот единственное мое увлечение. А что может быть еще? Другого спасения нет.
- О некоторых своих планах вы уже рассказали, а какой из ваших замыслов вам самому кажется самым грандиозным?
- Поставить первую строчку Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово..." Взять Слово и показать, как на протяжении веков оно существовало, как пришло к нынешнему обесцениванию слов, довести до наших дней через Джойса, Кафку, абсурдистов, постмодернистов - и все это средствами театра. Представляете, какой мог бы получиться спектакль!
Беседовал О. ГОРЯЧЕВ.
Нападки на Мирзоева. В японском стиле