Настоящие морские волки - это те, что ходят особой неспешной походочкой вразвалку; те, у кого татуировка на полживота и зуб золотой; те, что насквозь просолены водами четырех океанов и обветрены всякими там муссонами и пассатами; и те, что трепаться понапрасну не любят. И зря я так обрадовался, когда в московскую мою квартирку занесло попутным ветром из Буэнос-Айреса старинного приятеля Леху, бывшего советского, а ныне "ближнезарубежного" моряка с рефрижераторного судна. На все уговоры поведать о палубном житье-бытье, потравить морские баечки он неизменно зевал и категорически утверждал, что никакой выдуманной всякими писаками романтикой на корабле и не пахнет, а значит, и говорить не о чем.
- Ты, небось, напишешь, что я "просоленный", да? А я уж скорее "проржавленный" - питьевая вода у нас была препаршивая на вкус и со ржавчиной. Со жратвой тоже беда - сплошные кальмары! На первое и на второе, а как-то раз наш распроклятый кок даже компот из них, окаянных, сбацал! Я их терпеть не могу, поэтому пришлось полрейса просидеть на хлебе с маслом.
И совсем бы были эти кальмары никчемными для экипажа существами, если бы стармех не наладился самогончик из них гнать. Мы сначала попробовать как-то не решались, но боцман, отчаянный мужик, как жахнул - глаза сперва на лоб, но потом аж закрякал от восторга. С тех пор кальмаровый первач у нас вроде национального блюда.
А вообще-то, пока плавали под родимым флагом, кормежка была - хоть вешайся. Потом нас иностранная фирма зафрахтовала, и сразу совсем другая песня началась. Деликатесы всякие: бананы, кокосы и прочие финики. Зарплата, ясное дело, в долларах. По сравнению с западными моряками мы, конечно, получаем просто гроши, но по нашим московским меркам за шесть месяцев можно стать миллионером.
- А скажи-ка, Лех, тяжелая у тебя работенка? Ну, там, вахты стоять, авралы всякие, шторма - это ведь не мед?
- Гм... Вахта у меня начинается в четыре утра. Заканчивается в восемь. Пошел - позавтракал. Поспал. Поиграл на компьютере. Телевизор посмотрел, если, конечно, он что- то берет. Собаку подразнил.
- И все же будь человеком, вспомни какой-нибудь занятный случай!
- Один раз работали мы в трюме. Ну, все дела сделали, вылезли, второй помощник люки задраил, и никто впопыхах не заметил, что одного матроса внизу забыли. Хватились его через пару дней. Сначала думали, вывалился, болезный, за борт на корм акулам, а потом вспомнили: батюшки, да он же вторые сутки в трюме кукует. А там, между прочим, температура минус 27 градусов - мы же все-таки плавучий холодильник! Бросились скорее открывать. Выпустили бедолагу - ну как есть пингвинчик! Потом этот пингвинчик носился по всему судну за вторым помощником, норовя звездануть чумичкой.
А вот еще случай. Поймали раз акулу. Не то чтобы очень большую, но человека такая тварь уделать может. Вспороли брюхо, вытряхнули всякие там кишки и, конечно, поинтересовались содержимым желудка., что, как ты думаешь, обнаружили? Помятую банку из-под пива, разжеванный левый ботинок, металлический значок "Вся власть Советам!" и... фотографию Хасбулатова. Уж каким таким демократом закусила она у берегов Южной Америки - остается только гадать...
Кстати, забыл вам сказать: по судовой роли Леха - матрос второго класса, проще говоря - матрос-уборщик, поэтому вахта его состоит в том., чтобы отдраить до блеска палубу и кучу служебных помещений. Можно сказать - после капитана он второй человек на судне...
Кошмары нашего городка (10.07.2002)