Сергея ВИНОГРАДОВА зрители впервые узнали как "Мадам" в спектакле Романа Виктюка "Служанки". Этой ролью началась его актерская судьба. Сегодня актер на гребне популярности: занят в театре, снимается в кино. Зрители видели его в фильмах "Патриотическая комедия", "Не стреляйте в пассажира".
- Ты прославился как Мадам, и с тех пор в театре, в кино у тебя сложился эдакий "голубой" имидж. Как ты сам к этому относишься?
- Я не считаю, что театр Виктюка - гомосексуальный театр. Скандальный - да, но не "голубой". Хотя Виктюк, конечно, во многом выехал на "Служанках" и "М. Баттерфляй" с их гомосексуальной интригой. Но что до меня, то я уж точно не гомосексуальный актер. Я никогда не был гомосексуалистом, просто меня влечет красота. Я ищу красоту, а публика это воспринимает как некие гомосексуальные намеки. Мне это непонятно, потому что для меня красота не имеет пола. Мне легко играть женщину, потому что разницы между вхождением в мужскую и в женскую роль нет, есть просто вхождение в образ, в роль. У меня часто спрашивают: "Когда-то Флобер сказал: "Эмма - это я", - могли бы вы сказать, что Мадам - это вы?" Я всегда отвечаю: "Нет". Потому что у меня роман с этой женщиной. Она приходит во время спектакля и уходит после него. Но в момент игры у меня с ней роман как с женщиной, которую я люблю, с которой я близок, с которой я иногда ругаюсь, мирюсь, с которой я вместе плачу, по которой тоскую.
- Как уживаются в театре две индивидуальности - Роман Виктюк и Сергей Виноградов?
- Мне часто говорят; "Сережа, в театре Виктюка есть Виктюк, и этого достаточно". Я не берусь судить: достаточно или нет, я просто хочу работать. Я - "сын" Виктюка, но для меня и для него должно быть естественно, что дети вырастают. И он сам смотрит на меня уже не как на ребенка, а как на выросшего сына - более требовательно, более ревностно и, пожалуй, настороженно. Сейчас вот дал мне возможность выпустить спектакль у себя в театре со своими любимыми актерами - Олегом Исаевым и Людмилой Погореловой, которые играют главные роли в "Лолите".
- Ты молодой актер, а пробился довольно легко...
- Помню тот день, когда, стоя у театра "Сатирикон" после показа курса, я говорил, что больше никогда не войду в это здание. До того унизительна была эта процедура с переодеванием в маленькой комнатке, когда неважно уже - мальчики, девочки... Но вдруг одному мне из целого курса делают предложение. Через два месяца "Служанки" - опять везение. Женщина, которая в театре вроде общей мамы, которая проработала всю жизнь с Аркадием Исааковичем, растила Костю, - она увидела, как я в буфете пью кофе, подозвала его и говорит: "Котечка, посмотри, вон Мадам стоит"...
Наверное, самое важное - не изменять самому себе. А последнее - как в "Алисе": "Чтобы стоять на месте, нужно бежать. Чтобы двигаться вперед, нужно бежать еще быстрее." И все это время я "бежал еще быстрее"...
- А есть ли вообще смысл идти сегодня в актеры ?
- Боюсь, что для многих - нет. С моего курса в театрах работают, наверное, человек шесть. Кто-то ударился в коммерцию, многие уехали - продают пиццу в Нью-Йорке, воспитывают детей, метут улицы.
Ситуация изменилась в худшую сторону. И одна из причин в том, что некуда стало тянуться. Нет звезд. Звезды для широкой публики закончились на Харатьяне. А старые звезды представляют жалкое зрелище. Они "почетные гости", которых еще принимают, но за их старые заслуги. Идет колоссальнейшая смена поколений, когда звезды вчерашние уже никому не интересны, а молодой поросли нет. То есть она есть, но бьется в потолок лбом, потому что пробить потолок сил пока нет. Единственное, что остается, - не бояться. Я так учу своего маленького сына: если ты испугаешься бегущей на тебя собаки, она укусит, не испугаешься - пробежит мимо.
- А ты сам чего-нибудь боишься?
- Очень многого боюсь. Но это не панический страх, а что-то, что постоянно сидит в глубине. Есть вещи внутри меня, которые, я знаю, могут меня повести. И я боюсь и не люблю этого - не люблю, потому что не знаю. В детстве у меня была болезнь, которая называется "невроз навязчивых состояний". Однажды я забыл на кухне включенный газ, и с тех пор у меня появился комплекс: я начал проверять, выключен ли газ, выключил ли я свет, закрыл ли квартиру. Остатки этого комплекса живы во мне и до сих пор. Например, в "Служанках" мы работаем с радиомикрофонами. Чтобы проверить, работает он или нет, нужно подуть в него, и тогда там загорается лампочка. Я дую 11 раз. Если не 11, то у меня начинается паника. Я делаю так: сначала 5, потом 3, 2, 1.
Главная проблема состоит в том, что я не умею говорить "нет". Просто слишком жалею людей, слишком много думаю, какое впечатление произведет на них мой отказ. Наверное, я очень неловко себя чувствую в жизни, часто нервничаю, не могу рассчитать время, рассчитать деньги... А вот в театре, на съемках чувствую себя гораздо увереннее.
- Ты действительно ведешь дневник?
- Перестал. Но у меня есть блокноты, которые пронумерованы. В них я собираю сколки от жизни - истории, свидетелем которых я был или которые мне рассказывали, случайные вещи, которые привлекли мое внимание. Этих блокнотов безумное количество. И когда у меня наступает какая-то остановка внутри, когда я чувствую, что мне нужна подпитка, или когда мне нужно придумать какой-то ход в пьесе, от чего-то оттолкнуться, играя роль, я открываю восьмой или девятый номер и упиваюсь этим чтением.
Еще я делаю очень странные вещи. Я, например, нахожу на помойке стулья, которые наполовину изломаны, сгорели, и, скажем, из пяти стульев делаю один. Причем использую разные стили, разную окраску. У меня есть, например, серия, которая называется "раненый стул". Сейчас я начал серию "сонных стульев" или "стульев мечты". И это тоже меня питает, придает уверенность в себе.
Беседовали Л. ВИННИК и О. ГОРЯЧЕВ
ИНТЕРВЬЮ ПО ПРОСЬБЕ ЧИТАТЕЛЕЙ. Для мужчины важно быть богатым