Древнегреческий мудрец Солон говорил, что судить о человеке можно лишь после того, как он закончил свой земной путь, ибо для правильной его оценки важно не столько то, как он жил, сколько то, как он умирал.
ДАВАЙТЕ попробуем именно с этим критерием подойти к такой личности, как Наполеон. И сравним его закат и уход с закатом и уходом другой личности того же исторического масштаба - Александра I, бывшего сначала его другом, а потом - непримиримым врагом.
Что скрывал Наполеон?
КАЗАЛОСЬ БЫ, что в биографии Наполеона может оставаться неизвестным, ведь она восстановлена исследователями так подробно, что её можно расписать по дням и даже по часам. Однако же целый пласт его жизни, может быть самый важный, остался скрытым от публики. Намёк на это сокровенное в его душе впервые прозвучал в беседах с генералом Бертраном на острове Святой Елены, когда одиночество и мысли о близящейся смерти делали в глазах Наполеона суетными дипломатические и политические соображения и заставляли быть искренним, как на последней исповеди. Но общество не захотело принять этот непривычный для себя образ, а дневники Бертрана были напечатаны только через тридцать лет после смерти Наполеона, в 1849-1859 гг.
Главное, что открылось о Наполеоне в этих записях, - его глубокая религиозность. Именно её он тщательно скрывал от окружающих: "Об этом я сейчас очень жалею", - сказал он Бертрану. Подтверждением того, что Христос был для него живой реальностью, без соединения с которой человек - ничто, является то обстоятельство, что наиболее настойчивой просьбой к губернатору острова была просьба пригласить священника, чтобы причаститься. Месса была для Наполеона необходима как воздух. То, что его вера пришла не на склоне лет, а жила в нём смолоду, доказывается его легендарной отвагой в сражениях, особенно ярко продемонстрированной на Аркольском мосту. Бонапарт чувствовал свою харизму и был уверен, что Бог отведёт от него все пули. Так оно, видимо, и было. И надо подчеркнуть, что его вера была не "бытовой", не семейной традицией, впитанной им в детстве на "отсталой" Корсике, а вполне сознательной и богословски весьма зрелой.
Человек с таким интеллектом не мог не размышлять о религии, и в результате этих размышлений, которыми он поделился с генералом Бертраном, он выделил и подверг уничтожающей критике главный недостаток протестантизма, который делает эту религию ересью, - отсутствие мистики, неверие в таинства, - с такой чёткостью, которая сделает честь любому профессиональному теологу. А в конце этой беседы сказал: "Конечно, схизматики ближе нам, католикам, чем протестанты". Схизматиками во Франции называли православных.
Александр шёл иным путём
ЕСЛИ император французов был изначально верующим, но в обществе, "просвещённом" Вольтером и совершившем богоборческую революцию, стыдился это показывать, то у русского императора всё обстояло наоборот. В стране формально православной ему необходимо было посещать богослужения и в своих речах и указах непременно упоминать Бога. Однако либеральное воспитание, которым руководил швейцарец Лагарп, не сделало его по-настоящему верующим, и лет до тридцати он, скорее всего, оставался в душе скептиком и агностиком. Но натура его была очень восприимчива к мистической стороне бытия, и в этом он был родственен Наполеону.
В двадцатых годах XIX века царь был уже глубоко православным человеком, избрав в качестве духовника архимандрита Фотия, непримиримого борца с протестантским духом, закравшимся даже в Священный синод. Именно по настоянию Фотия он сместил проникнутого этим духом министра духовных дел и народного просвещения Голицына и запретил в России масонские ложи.
Встречи на полях сражений
ЕСЛИ встать на людной улице и спрашивать прохожих: "Кто выше как полководец - Наполеон или Александр I?", почти все скажут: "Конечно, Наполеон". Но распространённое мнение не всегда верно, и это как раз такой случай. В подтверждение превосходства военного гения Наполеона приводят Аустерлиц, но это же некорректно! Во-первых, при Аустерлице русское войско входило в состав объединённой русско-австрийской армии, и план сражения, оказавшийся неудачным, был разработан австрийцем Вейротером. Во-вторых, у Александра, которому было лишь 28 лет, отсутствовал какой-либо военный опыт, а 36-летний Наполеон уже имел за плечами множество блестящих побед. И руководил сражением не Александр, а Кутузов.
Да, Наполеон взял тогда верх, но ведь победителем надо считать не того, кто выиграл сражение, а того, кто выиграл всю кампанию. А по этому критерию несомненным победителем надо считать Александра, разгромившего Наполеона в очной встрече под Лейпцигом и затем триумфально вошедшего во главе русской армии в Париж. Этим была поставлена точка в осуществлении дальновидного замысла, возникшего у Александра вскоре после Аустерлица, вероятнее всего в 1806 году. В его основе лежало убеждение царя, оказавшееся совершенно правильным: время работает на нас, а не на Наполеона. Поэтому войну с ним надо максимально отсрочить.
На первом этапе он очаровал Наполеона, встретившись с ним в Тильзите и притворившись его искренним другом и восторженным почитателем. Вспоминая, как царь там его провёл, Наполеон назвал его на острове Св. Елены "хитрым византийцем эпохи упадка".
На втором - когда интересы двух империй начали приходить уже в явное противоречие, Александр стал разыгрывать из себя слабовольного, колеблющегося человека, которого и чисто дипломатическим нажимом можно принудить к заключению выгодного для Наполеона мира. Это тоже дало отсрочку. Но мудрее всего он повёл себя, когда война всё-таки началась и французская армия форсировала Неман: не возглавил войска и предоставил сначала Барклаю, а потом Кутузову заманивать противника в глубь России. Здесь неизбежно должна была подняться дубина народной войны против оккупантов.
Расчёт Александра был точным. Но, если бы он заранее поделился им с царедворцами, всё бы расстроилось. Подумайте: один во всей России Александр понимал, что происходит и что надо делать, и на протяжении нескольких лет носил это в своей душе!
Последний экзамен
ГОСПОДЬ был милостив к двум гигантам, чьё противостояние составляло главное политическое содержание эпохи. Он не дал им умереть в тщеславии и гордыне, и оба получили возможность в уединении и тишине подготовиться к кончине и покаяться. К Александру это относится в той мере, в какой верно утверждение, что он не умер в 1825 году в Таганроге, а ушёл в затвор и потом объявился в Сибири под именем старца Фёдора Кузьмича. До странности схожи их судьбы, не правда ли? Но есть и разница: русский император покинул вершину славы и могущества добровольно, а французского пришлось свергнуть оттуда с помощью герцога Веллингтона. Насколько же спасительным для них оказался этот поворот судьбы?
Александр достиг подлинного смирения. Когда его как беспаспортного приговорили к наказанию кнутом, он не стал заявлять о своём высоком происхождении и принял бичевание молча, подражая Христу. А на закате жил в безмолвии и молитвах, стяжав дар исцелений.
Ну а что Наполеон? Шесть лет, проведённых на пустынном острове, и для него не прошли даром - он перебирал в памяти и пересматривал всю свою жизнь. Правда, говоря о своих неудачах, он винит в них в основном не себя, а других. Конечно, не нам судить, спаслась ли душа этого несомненно великого человека. Ведь это именно он встряхнул начавший сползать к пошлому буржуазному существованию мир и поднял на невиданную высоту блеск и величие Франции.
Невероятно, но факт
Вопреки устойчивому мнению Наполеон был для своего времени высоким мужчиной. Его рост составлял 169 см, в то время как Людовик XVI едва дотягивал до 159 см. Миф о низкорослости Бонапарта возник из-за несоразмерно крупной головы и худощавого телосложения, влиявшего на общее восприятие императора.
Эрнст Фукс: "Господь Россию не оставил"