Вячеслав Федорович ИВАНОВ - народный врач СССР, заслуженный врач РСФСР, кандидат медицинских наук, работает более 37 лет в системе Четвертого Главного управления Минздрава, из которых 33 года был лечащим врачом Председателя Совета Министров СССР Николая Александровича Тихонова.
Мне довелось встретиться с Ивановым в его кабинете в больнице на Мичуринском проспекте, где он поделился некоторыми своими наблюдениями из жизни высокопоставленных пациентов.
- Кто были ваши первые пациенты?
- Мне довелось лечить около 20 семей, в основном это были члены ЦК, кандидаты в члены ЦК, члены Президиума Верховного Совета СССР, министры Союза ССР, а также Первые секретари ряда союзных республик и областей. Из известных людей я лечил Молотова, Буденного, академика Келдыша, академиков Лаврентьева и Кириллина.
Отношения у меня с ними складывались прекрасные, потому что это были люди высокой культуры, тактичные и относились ко мне с доверием. У нас была атмосфера доброжелательности и душевной теплоты.
- Как вы себя чувствовали рядом с такими высокопоставленными пациентами?
- Первое время я, конечно, чувствовал себя напряженно, так как был еще молодым человеком, мне было тогда всего 30 лет, и я боялся, что они зададут мне какой-нибудь сложный вопрос, а я не смогу на него дать ответ. Но справился.
- Какие они были в общении?
- Безусловно, характеры у всех были разные, но в общении они были не такими сложными, как можно было бы представить. Например, маршал Александр Михайлович Василевский, выдающийся военачальник, был милейшим человеком. Он происходил из семьи священника. Сначала получил духовное образование, а уж потом высшее военное. Когда мы оказывали на дому медицинскую помощь ему или его жене Екатерине Васильевне, он нас всегда тепло благодарил, а женщинам целовал руку.
- Молотов тоже был ласков?
- Ну о Молотове у меня нет таких теплых воспоминаний, так как встречался я с ним довольно редко. Он числился за мной как иногородний пациент. Когда я его обслуживал, он был в ранге посла по линии ООН в Женеве и занимал должность в МАГАТЭ. Вячеслав Михайлович бывал в Москве крайне редко, приезжал только в служебные командировки, на съезды партии, пленумы ЦК КПСС. Должен сказать, что в этот период он был в напряженном состоянии, так как в 1962 году его исключили из партии, и на мои плечи свалились последствия этой нервозной обстановки. Молотов был очень дисциплинированным, аккуратным, подтянутым, следил за своим физическим состоянием. При мне, будучи в преклонном возрасте, ему было около 90 лет, продолжал совершать прогулки, проходя ежедневно до пяти километров в день, а со слов домашних, любил лыжный спорт.
- Кто вам еще запомнился?
- Хотелось бы вспомнить Буденного. Однажды в поликлинике, в которой я тогда работал, мне поручили съездить с лечащим врачом к одному больному. Как же я был удивлен, когда узнал, что мы едем к Маршалу Советского Союза Семену Михайловичу Буденному. Когда я вошел в дом, то увидел уже пожилого человека, но с молодыми добрыми глазами, которые излучали озорство и необыкновенную энергию. Говорил Семен Михайлович мягко, очень приветливо. Я был еще молод. Увидев меня, он спросил: "Ты кто, врач или медбрат?" - "Врач", - ответил я. "А если врач, то сначала осмотри и выслушай, а потом уж ставь банки". Тогда я еще не знал, что судьба подарит мне многолетнее общение с ним. Он был удивительно легким пациентом: четко выполнял предписания врача, поддерживал его уверенность в своем выздоровлении. У Семена Михайловича был природный оптимизм. Он был несколько раз ранен. Под ребром до конца жизни оставалась пуля. Шутя он говорил: "Мы живем с ней дружно. Я ей не мешаю, и она мне не мешает". Как врач, я хочу отметить, что Семен Михайлович до глубокой старости сохранял удивительную трудоспособность, ясное мышление и огромный интерес ко всему окружающему. В возрасте 80 лет у него был отличный слух и зрение, сохранились все зубы.
Когда Буденному исполнилось 90 лет, официальное празднование должно было проходить в Центральном Доме Советской Армии. Мне пришлось сопровождать Семена Михайловича на торжество. Мы поехали на его "Чайке", а за нами следовала санитарная машина. На Кутузовском проспекте произошла авария: на нашу машину наскочило такси. Семен Михайлович сполз с заднего сидения, закрыл глаза. Я испугался, что ему плохо, но вскоре он очнулся и спросил: "Где мы?" - "Приехали", - ответил я. Мы положили Семена Михайловича на носилки и внесли в санитарную машину. Он спросил: "Куда мы?" Я ответил: "Обратно на дачу". На это он ответил: "Меня народ ждет. Я никогда не подводил людей, едем". Нам пришлось везти его в ЦДСА. Посадив Семена Михайловича в кресло, адъютант и солдаты внесли его на 2-й этаж через запасной подъезд и посадили на сцену. Когда занавес открылся, Буденный сидел уже в президиуме.
Хочется вспомнить еще и академика, президента АН СССР Мстислава Всеволодовича Келдыша. 1 мая 1964 года на приеме в Кремле к Хрущеву подошла жена Келдыша и попросила: "Никита Сергеевич! Прикажите, пожалуйста, Мстиславу Всеволодовичу, чтобы он взял отпуск и поехал отдохнуть в санаторий, так как он уже много лет не отдыхал". После этого разговора Хрущев приказал провести медобследование Келдыша и отправить его в санаторий. Я позвонил Келдышу. Он был очень любезен, поблагодарил за заботу, обещал приехать, но слово не сдержал. Потом уже я встретился с Келдышем на улице Грановского, когда делал ему гастроскопию и обнаружил язву. Из-за курения Мстислав Всеволодович страдал атеросклерозом сосудов нижних конечностей, вследствие чего ему было тяжело ходить. После обследования решено было провести операцию, для которой был вызван известный американский кардиохирург М. Дебейки.
Операцию провели в Институте сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева. С нашей стороны участвовали академик Бураковский и профессор Покровский. После операции Келдыш чувствовал себе превосходно. Но длительный психологический срыв, начавшийся еще до операции, вынудил Мстислава Всеволодовича покинуть в мае 1975 года пост президента АН СССР. После отставки он прожил еще 3 года, а 24 июня 1978 года его не стало. Сосед по даче в Жуковке академик Кириллин нашел его в гараже в своей машине, как потом выяснилось, отравленного угарным газом.
- Вячеслав Федорович, вы лечили Н. Тихонова, как произошла ваша с ним встреча?
- Семью Тихоновых я стал наблюдать с 1964 года. Первая встреча с Николаем Александровичем у нас произошла на даче в Петрово-Дальнем. В тот период я наблюдал его жену, она тяжело болела. Я почти ежедневно приезжал для ее осмотра, и в один из моих визитов неожиданно появился элегантный, подтянутый, внешне спортивный Н. Тихонов. Как верный и нежный муж, переживающий тяжелое заболевание жены, он всегда интересовался ее лечением и чем он лично может помочь врачам в исцелении ее недуга.
- Были у Николая Александровича вредные привычки?
- Никогда не было. Как врач я могу сказать, что Николай Александрович может являться примером для многих наших государственных деятелей. В молодости он очень любил спорт, был кандидатом в мастера спорта по бегу на средние и длинные дистанции. Был чемпионом Украины по стрельбе из пистолета, играл за сборную Политехнического института в футбол. А когда стал моим пациентом, продолжал заниматься лечебной физкультурой, совершал на даче длительные прогулки на свежем воздухе, проходя за день до 6-7 км.
- Какой образ жизни вели наши государственные деятели?
- Судя по их режиму, очень напряженный. Рабочий день у них начинался с 9 утра. В ЦК КПСС работали допоздна, и многие приезжали домой не раньше 21-22 часов. Д. Устинов возвращался домой не раньше 24 часов, а начинал свой рабочий день не позднее 7-8 часов утра. Если он ездил отдыхать, то буквально на несколько дней. Потом прерывал свой отдых и уезжал снова на работу.
- Они что, совсем не отдыхали?
- Отдых практически у всех срывался, но Николай Александрович как дисциплинированный человек все-таки старался отдыхать.
- А лечились наши руководители за рубежом?
- За рубежом в тот период из наших руководителей никто не лечился. Только Виктория Петровна Брежнева выезжала в Карловы Вары по поводу своего сахарного диабета. Если были нужны консультации зарубежных специалистов, их вызывали в Москву.
- Правда ли, что Л. И. Брежнев просил своих коллег по Политбюро выписывать на себя у своих лечащих врачей для него снотворные препараты?
- Да, я могу это подтвердить, так как я получал информацию о том, что выписанные мною для моего пациента легкие снотворные препараты адалин и барбамил после получения их в аптеке были переданы в приемную Леонида Ильича.
- Бытует мнение, что во время правления Брежнева руководители нашей страны только гуляли и жировали. Так ли это было?
- Я категорически это не подтверждаю. Судя по режиму работы моего пациента Тихонова, никогда никаких застолий не было. В "Завидово" Николай Александрович выезжал на охоту в "Барсуки". Я могу подтвердить, что никаких застолий и никаких гулянок там не было. Только охота и максимальное пребывание на свежем воздухе.
- Как Николай Александрович относился к перестройке?
- Сразу после отставки он мне и своим близким рассказывал, что когда он уходил на пенсию, то задал вопрос Горбачеву: "Михаил Сергеевич, а что такое перестройка? Объясните мне, пожалуйста". А он отвечал: "Вы, Николай Александрович, отдыхайте, мы все это продумали, мы все это сделаем, процесс пойдет". Так он и не смог объяснить, что такое перестройка и к чему они идут. Николай Александрович болезненно реагировал на горбачевские преобразования, так как страна на его глазах стала терять свою мощь.
- Как Николай Александрович относился к новому руководству во главе с Ельциным?
- Особенной критики он не наводил. Хотелось бы отметить теплое отношение к нему со стороны Черномырдина. Виктор Степанович, узнав, что 14 мая 1995 года Николаю Александровичу исполняется 90 лет, приехал к нему на дачу, поздравил его и поднял тост за его здоровье и долголетие. После визита Виктора Степановича Николаю Александровичу была оказана дополнительная материальная помощь.
- Кто ухаживал за Николаем Александровичем последние годы его жизни?
- Так как у Николая Александровича не было родных, то ухаживали за ним мы - медперсонал. Был организован постоянный медицинский пост. Я практически ежедневно навещал его на даче. Конечно, самыми близкими людьми были те, кто оберегал его здоровье и безопасность. Последние два года нам очень помогал племянник его жены. Умер Николай Александрович в больнице (ЦКБ) после пневмонии 1 июня 1997 года на 93-м году жизни.
- А кто теперь живет на даче Тихонова?
- После смерти Николая Александровича эту дачу купил Борис Абрамович Березовский.
Кесарево или быстренько, быстренько, сама, сама!