В РЕДАКЦИЮ позвонила читательница Светлана Кругликова. У ее мужа год назад вдруг начала регулярно подскакивать температура, но врачи не могли найти причину. Однако спустя полтора месяца с помощью УЗИ выяснилось, что у бывшего ученого-геофизика опухоль печени и что-либо делать уже поздно. Выездная служба хосписа N1 днем и ночью, в выходные и праздники всегда была рядом. Эти люди помогли больному уйти из жизни достойно. А на днях Первому Московскому хоспису исполняется 10 лет.
В НАЧАЛЕ 90-х, когда было принято решение открыть в Москве медучреждение нового типа, никто толком не понимал, зачем оно вообще нужно. Стоит ли помогать безнадежно больным, когда вокруг масса тех, кого еще можно спасти. Со скрипом на ул. Доватора выделили под хоспис здание бывшего Дома ребенка. Но, зная о сомнениях чиновников, Вера Васильевна Миллионщикова - бессменный главный врач - попросила строителей заниматься не сразу всем домом, а сдавать по одной готовой комнате, где постепенно начнут размещать больных. В 1994 г., когда было готово первое помещение ("Не было даже мебели, сидели на досках"), начала работу выездная служба. Только спустя три года открылся стационар на 12 коек. Сейчас их уже 30.
Не больница
ХОСПИС внешне совсем не похож на больницу. Скорее на двухэтажный особняк, построенный в голландском стиле. На газонах цветут тюльпаны, есть своя часовня и маленький фонтан. "Нам хотелось удалиться от города, желательно в лесопарковую зону, подальше от посторонних глаз, - вспоминает Вера Васильевна. - Но и здесь удалось создать необходимую атмосферу. Сама я когда-то работала акушером, потом занялась онкологией. Вот такой резкий скачок от "жизни" до "смерти". Не думала, что буду заниматься таким делом. Раньше с мужем хотели вместе выйти на пенсию. У нас были радужные планы о своем огороде в деревне, саде. Но я все-таки связала жизнь с онкологией, и не исключено, что здесь ее и закончу".
Начинается хоспис с выездной службы. Именно сюда поступает информация. Звонит терапевт из поликлиники, направляя безнадежного пациента. Тяжелее, когда звонят родственники, - всю боль и несчастье принимает на себя диспетчер. "Например, диагноз поставлен давно, - продолжает Вера Васильевна. - Больного лечили, но вдруг прекратили. Это страшная травма: вроде брезжила надежда, а тут узнают, что ее больше нет. Поэтому наш диспетчер Надежда - это огромная жилетка, которая всегда в слезах".
Горькая правда
ВСЕ ОДИНАКОВО боятся смерти, а онкологические больные тем более. Как правило, пожилой человек говорит о ней легче. Он устал от страданий и не скрывает, что хочет поскорее уйти из жизни. Люди среднего возраста держатся за жизнь, бывает, ссорятся с персоналом, требуют немедленного лечения. Но достойнее всего, по словам Веры Васильевны, уходят из жизни дети. Они успокаивают родителей словами, что еще обязательно встретятся. Но независимо от возраста больных и их настроения персонал старается сделать для них светлее каждый день, проведенный в хосписе, продлить присутствие на этой земле хоть на одно лишнее мгновение.
Александр Н. - врач-травматолог, закончил институт, поступил в аспирантуру. И вдруг диагноз - опухоль мозга. От операции отказался, согласился только на лучевую терапию. Когда попал в хоспис, уже совершенно не говорил, не двигался, функции тазовых органов были серьезно нарушены. Но через две недели начал говорить, самыми обыкновенными препаратами (и с помощью сердечной заботы) за два месяца Сашу удалось поставить на ноги. Он прожил в хосписе еще 2,5 года. Полюбил кататься на теплоходе, ходить в театры, ездил на велосипеде. Большой Сашиной слабостью были коты (в хосписе разрешают держать домашних животных). Один пробыл с ним до конца. Другая история - про 12-летнюю девочку, которая мечтала примерить настоящее бальное платье. Удалось даже найти человека, который оплатил пошив. К сожалению, когда оно было готово, девочке было уже не до платья, оно так и осталось висеть на стене...
Родственники больных тоже ведут себя по-разному. Иногда просят не говорить пациенту, где он находится, пусть будет "обычная районная больница". Но не понять, что это на самом деле за учреждение, невозможно: белье проштамповано, на въезде большие буквы "ХОСПИС". Так что больной всегда в курсе, где он на самом деле находится. Тем более что сейчас у онкологов вошло в моду прямо говорить пациенту диагноз.
Случаются истерики. "Мамочка, что я буду без тебя делать?" - кричит дочь умирающей матери. И этот эмоциональный всплеск способен продлить жизнь больного, но... не более чем на несколько недель. Поэтому персонал работает и с родственниками: необходимо смягчить боль, утешить совесть.
Вернуть человека к жизни хотя бы на время удается не всегда, но бывают и удивительные случаи. Например, 50-летняя филолог Елена М. поступила с раком молочной железы в очень тяжелом состоянии, да еще и вся в пролежнях. Болезнь была слишком запущена. Тем не менее снова научилась ходить, продолжая лечение в онкодиспансере. Сейчас регулярно ездит на дачу, а осенью привозит в хоспис фрукты и овощи со своего огорода. И так продолжается уже 7 лет. Так что надежда и впрямь умирает последней.
Победившая смерть