Человек талантливый - непредсказуем всегда. Александр Журбин в детстве удивил тем, что "заболел" музыкой, от которой его родители, нормальные инженеры, были далеки. Сочинять свою начал в 9 лет.
После Гнесинского института попал по распределению в Краснодар. Затем была Ленинградская консерватория. "Эти аспирантские годы, - вспоминает Журбин, - были лучшими в моей жизни. Я был абсолютно беден и фантастически свободен". Но в 29 лет Журбин написал музыку, которая сделала его популярным и богатым. Это была первая в СССР рок-опера "Орфей и Эвридика"...
Казалось бы, все. Имя себе сделал, сиди твори, стриги купоны. Журбин поначалу так и делал: писал песни, оперы, балеты, даже симфонии. Но в возрасте 45 лет снова удивил - взял семью и уехал в Америку. То ли переходный возраст сказался, то ли жена заставила... Но об этом лучше спросить его самого.
В Америке я чужой
- ЧТОБЫ полностью ответить на этот вопрос, нужно написать отдельную книгу вдобавок к тем двум, что я уже опубликовал. Действительно, вроде бы все было хорошо. Все, что я писал тогда, ставили. Так что, хотя на дворе был 1990 год, с колбасой у меня было все в порядке. Была машина, квартира, дача.
Но в этот момент я получил приглашение из США, от организации, предложившей прекрасные условия. В Америке к тому времени я уже бывал, и мне казалось, что понимаю эту страну.
А еще я утешал себя мыслью, что Хемингуэй прожил большую часть жизни не на родине в Америке, а во Франции, в Италии и на Кубе. Наши Гоголь и Тургенев тоже много лет прожили за границей... Подбодрив себя таким образом, я взял под мышку жену и одиннадцатилетнего сына и полетел.
- Жалеете сейчас об этом?
- Нет. Эти 12 лет кажутся мне сейчас какой-то дополнительной жизнью. Я узнал то, чего абсолютно невозможно узнать туристу или человеку, приехавшему, скажем, читать лекции на полгода. Я жил там как нормальный рядовой гражданин... Но теперь все это напоминает сон, вроде тех, что прожили герои булгаковской пьесы "Бег". Твердо знаю одно: моя творческая жизнь навеки связана с Россией.
- Что вас отторгало от Америки?
- Есть воспоминания, объединяющие людей в одну нацию. Скажем, наизусть процитировать Ильфа и Петрова могут только люди, выросшие на нем. Или хором спеть "Катюшу". Это культурные символы, определяющие, скажем так, внутреннее гражданство человека. У меня таких общих с американцами воспоминаний нет. Приехав в Америку, все время осознаешь, что ты здесь чужой. Я хорошо говорю по-английски, но никогда уже не буду знать его, как люди, которые там родились.
Жаль, что в Нью-Йорке нет горкома КПСС
- Однако многие нерусские переселенцы в США, живущие там уже в течение нескольких поколений, сохраняют не только свой родной язык, но и культуру. Более того, они образуют общину. Скажем, поляки, проживающие в Чикаго, имеют представителей в Конгрессе США, где они отстаивают интересы граждан польского происхождения, а миллионное русскоязычное население Нью-Йорка не имеет даже представителей в законодательном собрании штата. Почему?
- Русская этническая эмиграция существует в Америке с конца XIX века, а после Октябрьской революции она приобрела массовый характер. Но, как ни странно, общины эмигранты действительно не образовали, хотя построили церкви и даже основали монастырь. В одном только Манхэттене аж три православные церкви, но все они между собой враждуют. Уже одно это говорит о многом.
Хотя все "волны" русской эмиграции говорят на одном языке, они никогда не могли найти между собой общий язык. Белая эмиграция не желала понять послевоенную и наоборот, и обе ненавидели третью волну. Как ни странно, в Нью-Йорке нет русского центра. А вот польский, украинский, литовский - есть.
Может быть, причина отсутствия русской общины в Нью-Йорке в том, что большинство прибывавших из России в 70-80-е годы были в основном не этническими русскими, а русскоговорящими - армянами, евреями, литовцами. Все они не ходят ни в церковь, ни в синагогу, ни в мечеть, но по культуре ощущают себя русскими или, точнее, советскими людьми. Был бы в Нью-Йорке горком КПСС, они бы, скорее всего, группировались вокруг него.
- Но почему в 20-30-х гг. белая эмиграция не создала русской общины? Уж тогда-то она была монолитной?
- Вы знаете, у меня есть друг, потомок древнего княжеского рода Голицыных - Владимир Кириллович. Он староста одной из православных церквей в Нью-Йорке, президент дворянского бала, который бывает раз в году... Так вот ему я задавал тот же вопрос: почему ни разу не провели большой вечер в "Карнеги-холл", в котором могли бы принять участие все, кто только пожелает, а не только потомки дворян? И он мне ответил: "Невозможно. Все враждуют со всеми. Те поддерживают Путина, эти не поддерживают. Те полуевреи, эти полуармяне. Поэтому никакого единого Российского центра в ближайшее время создать невозможно".
- А как потомки аристократических фамилий относятся к новой России?
- Я знаю многих отпрысков знатных дворянских родов, 3-4 поколения которых прожили в США. Все они говорят по-русски, хотя их язык отличается от нашего. Сегодня внуки и правнуки эмигрантов приезжают в Россию и удивляются, какая это прекрасная страна, в которой к тому же можно делать хороший бизнес.
"Баня, водка, гармонь..."
- Как отдыхают и развлекаются русские в Америке?
- Так, как они привыкли делать это у себя дома. Но есть и отличия. В Нью-Йорке они часто ходят в театры, а потом в ресторан. На Брайтон-Бич, где живет основная масса русскоговорящих, есть потрясающие рестораны - вкусные и очень дешевые. Одним из важных развлечений остаются бани. В Манхэттене есть русская баня, работающая с 20-х гг. Туда любили ходить князья, а в наше время - Бродский, Довлатов, Барышников.
- Что представляет собой в Америке русское искусство?
- Мост Москва - Нью-Йорк стал работать настолько бесперебойно, что в этом смысле уже невозможно поставить грань между русской Америкой и Россией. Все мало-мальски интересные "культурные мероприятия", проходящие в Москве, через какое-то время повторяются в Нью-Йорке. Конкурс "Песня года", новая концертная программа Аллы Пугачевой, Ларисы Долиной, Михаила Жванецкого после Москвы едут по маршруту Нью-Йорк - Берлин - Тель-Авив, а может, еще и в Австралию.
- А насколько русские интересуются "туземной" американской культурой?
- Откровенно говоря, не слишком. По своему национальному характеру мы, может быть, даже ближе к мексиканской или бразильской культуре с их слюнявыми сериалами и знойными плясками, чем к американским блокбастерам, которые нами воспринимаются достаточно равнодушно. Американские песни и даже джаз от нашего уха гораздо дальше, чем итальянская или французская "задушевная" попса, вроде Челентано или мюзикла "Нотр-Дам".
Последнее, кстати говоря, внушает мне оптимизм, потому что сие означает, что русская культура не будет проглочена американской, - слишком они уж разные.
Звуки мю...
- Теперь позвольте вопрос в лоб: что делает сейчас для русской культуры композитор Журбин?
- Композитор Журбин, вернувшись в Россию год назад, страшно рад, что занимается своим любимым делом и пишет музыку для музыкального театра. Не секрет, что сейчас в России бум мюзиклов и Москва удивительным образом стала приближаться к мировым музыкальным столицам, как Лондон и Нью-Йорк, где одновременно идет до 40 мюзиклов. У нас пока в пределах восьми... Но все хотят узнать подробнее об этом жанре.
Так вот я сейчас делаю программу для одного из российских каналов, которую буду сам вести и которая так и будет называться - "Звуки мюзикла". Она будет посвящена истории этого жанра в мире и великим именам, таким, как Гершвин, Портер, Вебер...
Но главная моя задача все-таки не рассказывать о чужих мюзиклах, а писать свои. И ставить их. Примерно год назад у меня состоялась премьера мюзикла "Губы". Он поставлен московским Театром Луны по роману Владимира Набокова "Камера-обскура". Одновременно я работал в этом году над, страшно сказать, сразу четырьмя проектами. Один из них, "Прощальный концерт", посвящен столетию выдающегося русского певца Вадима Козина. Мюзикл этот поставлен в марте в Магадане, где Козин прожил большую часть своей жизни.
Почти закончена работа над опереттой "Чайка" по Чехову. Кстати, сам Антон Павлович определил жанр этой пьесы как комедию. В таком вот шутливом, веселом виде она и будет поставлена в театре "Школа современной пьесы" под руководством Иосифа Райхельгауза. Там уже идут две "Чайки" - А. Чехова и Б. Акунина, и теперь добавится моя, опереточная. Параллельно с этим я пишу для Театра Ленсовета в Петербурге оперу по роману Достоевского "Униженные и оскорбленные". Петь в ней будут драматические артисты.
И, наконец, последний, но тоже очень важный для меня проект - это мюзикл "Мышеловка" по Агате Кристи. В 1953 г. эта пьеса была поставлена в одном из лондонских театров и с тех пор идет там, не переставая ни на один день! Это самый долгоидущий спектакль за всю историю мирового театра, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса. Жанр будущей постановки я определил как музыкальный детектив. Мы планируем поставить этот мюзикл в новом Международном центре музыки недалеко от Павелецкого вокзала, строительство которого вот-вот закончится.
- Сколько часов в день вы работаете?
- Очень много. Восемнадцатичасовой рабочий день для меня стал нормой. В Америке я так не работал и теперь, честно говоря, страшно рад, что так загружен. Какие-то тусовки, пьянки потеряли для меня всякий интерес. Кто-то сказал когда-то: "Если тебе удается зарабатывать деньги тем, что тебе нравится делать, ты счастливый человек". И, видит Бог, сейчас я абсолютно счастлив.
Москва - это Нью-Йорк