Михаил Михайлович РОЩИН - один из самых известных и самых успешных драматургов советского периода. "Старый Новый год", "Шура и Просвирняк", "Эшелон" любили и знали все.
Сейчас Рощин живет в Переделкине. В январе прошлого года он перенес тяжелейшую операцию. А в мае ему была присуждена премия имени академика Сахарова за мужество в литературе.
Преодоление с детства
- МИХАИЛ Михайлович, прошлый год принес вам сразу два события - одно трагическое, другое - счастливое. Судя по всему, "преодоление" для вас не пустое слово?
- Знаете, преодоление начинается, едва человек станет на ноги. Я вырос в Севастополе возле моря. Тонул много раз. Помню, как отец приходил ночью с работы и шел искупаться, брал лодку и выезжал на середину бухты. Я с ним, пятилетний. И с этой лодки однажды здорово кувыркнулся. Отец вытащил.
- А кем был ваш отец?
- Замдиректора морского Севастопольского завода. Потом всю войну этот завод путешествовал с флотом. Оборона Севастополя, Кавказа, Туапсе, Поти.
- Начало войны помните?
- Очень хорошо помню. Я был в пионерлагере. И мама там же работала. С субботы на воскресенье поехали в город проведать отца. И вдруг - самолеты. Мы думали - учения. Но тут зенитки застрочили. Самолеты стали сбрасывать бомбы. Первые развалины, раненые, убитые на улицах так в глазах и стоят. Нас эвакуировали вместе с заводом в теплушках - и оборудование, и людей. Два с половиной месяца добирались до Астрахани. Мать часто выскакивала, торговала барахлом, меняла что-то на хлеб, на продукты. Кто-то болел, кто-то умирал, кто-то отставал от поезда. Из всех этих детских впечатлений в зрелые годы написалась пьеса "Эшелон". Зима была тяжелая, голодали. В Астрахани мать пошла работать на судоверфь. А я сидел дома с младшей сестрой. Надо было утром встать, пойти на рынок, поменять полученную по карточке полбуханки хлеба на литр молока. Казахи привозили молоко кусками, замерзшее. В школу не ходил, варил Инге кашу.
- Когда вернулись из эвакуации?
- В 43-м. Отца перевели в Москву в Наркомат судостроения. Мать очень этому обрадовалась, она была коренной москвичкой. Стали жить на Рогожской заставе. Пошел в школу. Вот где тоже было преодоление! Много дрался. С учителями ссорился. Учителя нас не понимали, мы - их. Однако мои ближайшие друзья до сих пор - это школьные друзья. Один, инженер-строитель, строил Братск, другой - электростанции, третий - хирург.
- А писать когда начали?
- Сначала стал писать стихи. По ночам, чтоб никто не мешал. Мы с матерью очень дружили, она всегда меня понимала. И ночью приходила слушать стихи. И если она иронически улыбалась, меня это очень охлаждало. Я понимал, что стихи слабые.
Тема любви
В ЛИТИНСТИТУТЕ я встретил Наташу Лаврентьеву. Она была чуть старше, уже заканчивала пятый курс. Жить было негде. И мы решили рвануть из Москвы. Нам сделали вызов в Сталинград. А там распределили в город Камышин в районную газету. Первым заданием было: вон, говорят, лакокрасочный завод напротив. Пойди что-нибудь о нем напиши.
- И жилье дали?
- Нет. Жили мы в комнатке машбюро. Под голову клали перевязанные подшивки газет. Хорошо было. Замечательно. Я много тогда ездил по письмам, поскольку стал зав. отделом писем. Потом бросили меня на сельхозотдел. Конечно, вступил в партию, иначе в газете нельзя было работать. В 57-м родилась дочка, у меня вышла первая книжка рассказов в местном издательстве. Называлась она "В маленьком городе". Слабая, конечно. В Сталинграде к тому времени началось строительство Волжской ГЭС. Наташа решила ехать на стройку в газету. Ее приняли и сразу послали на задание. И вдруг из Сталинграда звонок: срочно приезжай, плохо с Наташей. Я на самолет. Прилетел и нашел ее в морге. На мотоцикле она и фотокор ехали вечером. А строители оставили на дороге грейдер, не освещенный, со страшными резаками. Фотокор был на мотоцикле, а Наташа в коляске. Он остался жив, а она... Я ее похоронил там же, на новом еще маленьком кладбище. Вернулся в Москву с дочкой.
За мужество в литературе
- КОГДА вы написали первую пьесу?
- В 30 лет. "Седьмой подвиг Геракла". Это сейчас кажется, что все у меня складывалось удачно. Каждая моя пьеса, надо сказать, проходила с огромным трудом. Но начались 70-е годы, и я почувствовал, что это будут мои годы. Рванули все мои пьесы по стране и за рубеж.
- Говорят, вы были самым любвеобильным драматургом Советского Союза?
- Любил, пока была любовь. Когда любовь кончалась, расставался. По-моему, это нормально. Был женат на Лиде Савченко, актрисе Театра Станиславского. Родилась дочка. Мы расстались. Потом была Катя Васильева. Сын. Те годы очень счастливые. Я начал зарабатывать деньги, смог помогать матери. Смог путешествовать, что всегда меня радовало. Мне везло на новых людей, друзей, женщин.
- Как вы относитесь к сегодняшней коммерциализации театра?
- Это большая глупость. Театр должно содержать правительство. И театр, и художников - в общем, людей творческих профессий. Содержать или хотя бы не мешать.
- То есть "За мужество в литературе" - это премия в каком-то смысле за "некоммерциализацию" вашего творчества?
- За последовательность, я думаю. За твердость позиции. Сахаров был твердый, уверенный в своей позиции, в своем отношении к людям и жизни человек. Я всегда держался своих идеалов, всегда знал, чего хотел. Перед своей совестью я чист.
Хочу видеть и знать!
- ПОСЛЕДНИЙ год вам дался очень тяжело...
- Да, это была борьба жестокая. Одолела болезнь, сосуды. Мы с женой обратились к академику Анатолию Владимировичу Покровскому. У нас в России только он способен сделать необходимую операцию. Встретились с Покровским в Институте хирургии имени Вишневского. Анатолий Владимирович покоряет сразу: прежде всего непохожестью на маститого, важного академика, банальные представления сразу исчезают. Он моложав, тонок, сух, спортивен, отличается стремительностью, интеллигентностью, способностью к быстрым, решительным действиям, расположенностью к пациенту, интересом и вниманием. Покровский далеко не мигом, не в один прием решал мою судьбу. С каждой встречей он был все симпатичнее мне, все интереснее. Он, видимо, тоже изучал меня - не как пациента, а в целом. Так мы пришли к операции, к доверию друг другу.
Одну операцию сменила другая - артерия не поддалась на первый раз, нога продолжала болеть и мучить. Кончилось ампутацией: теперь осваиваю протез, тоже работка непростая. Будем надеяться, что возьмем и этот рубеж. Не впервой. Учусь у своего народа: сколько он всего выносит и одолевает...
5 предательств в жизни Риммы Казаковой