20 лет назад, прекрасным весенним днем 1985 года, граждан Советского Союза настигло грозное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Как вполне достижимая цель, ставилась задача, чтобы в скором будущем ни грамма спиртного, включая слабоалкогольное пиво, не попадало в желудки советских людей.
Все началось до "минерального" секретаря
МЫ ПРИВЫКЛИ связывать авторство введенного в 1985 году в СССР "сухого" законодательства с именами архитектора перестройки Михаила Горбачева и его инициативного прораба Егора Лигачева. Действительно, широко разрекламированную замену поллитровок и "ста граммов" на соки и молочные коктейли, едва ли не повсеместное закрытие винно-водочных отделов, безалкогольные свадьбы и тому подобные новации остряки из народа окрестили "шутками Мишутки".
Однако у "минерального" секретаря Горбачева были предшественники. Это они разрабатывали те антиалкогольные постановления и указы, которые Михаил Сергеевич и Егор Кузьмич так рьяно взялись проводить в жизнь. Дело в том, что тремя годами ранее, в мае 1982-го, председатель Комитета государственной безопасности СССР Юрий Андропов обратился к генсеку Брежневу и соратникам по Политбюро ЦК КПСС с запиской, в которой настаивал на необходимости резкого усиления мер по противодействию пьянству и алкоголизму.
Потребление спиртного в СССР приняло характер национальной катастрофы, сообщал кремлевскому ареопагу главный чекист страны. Советская страна в самом деле спивалась. Об этом свидетельствовали данные статистики. При среднемировом уровне потребления алкоголя в 5 литров в год на человека в Советском Союзе среднестатистический гражданин (независимо от возраста) выпивал с учетом "кустарного хмеля" от 17 до 20 литров. А ведь ученые доказали, что при душевом потреблении алкоголя в 25 литров наступает самоуничтожение нации. Кстати, в дореволюционной России на душу населения приходилось всего 4,7 литра спиртного...
Приведенные Андроповым данные побудили Политбюро создать особую комиссию, которую возглавил председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Арвид Янович Пельше. Через несколько месяцев она представила свои предложения. Любопытно, что красной нитью их пронизывала одна простая, но бесспорная мысль: административными мерами невозможно искоренить в народе тягу к "зеленому змию", утверждалось, что притеснение пьющих само по себе служит источником злостного пьянства.
Вместо запретов - путь сознательного выбора
БОРЬБА за трезвый образ жизни должна вестись системно и тонко, настаивал Арвид Янович и его единомышленники, как это делается во многих других странах, где создана масса специальных организаций, финансирующихся из государственного бюджета. В США, например, где только официальная статистика насчитывала в 1984 году 14 миллионов алкоголиков, этим занимались Национальный институт алкоголя и алкоголизма и Центр алкогольных знаний; во Франции, где из десяти рождающихся детей девятерых относят к "виноградным", т. е. зачатым под градусом, - Высший комитет научных исследований и информации по алкоголизму; в маленькой Швеции - Международный институт антиалкогольной политики; в благоденствующей Финляндии - Институт социальных исследований проблем алкоголизма. Все эти структуры озабочены не запретительным чиновничьим творчеством, а разработкой и корректировкой долговременных программ отрезвления населения, утверждения здорового образа жизни, имея в виду конечной целью сознательный выбор самого человека, пить ему или воздержаться. По этому пути, постепенно и осмотрительно, предлагала идти и комиссия Пельше.
Но последовавшая вскоре смерть Л. И. Брежнева заставила отложить рассмотрение этого проекта. А вскоре скончался и А. Я. Пельше. Новый председатель Комитета партийного контроля М. С. Соломенцев, занявший этот пост уже при новом генсеке Андропове, учитывая взятый Юрием Владимировичем курс на укрепление порядка и дисциплины в стране, счел разработанный комиссией своего предшественника документ чересчур либеральным и высказался за более суровые меры по искоренению пития. Однако при Андропове его принять не успели, а при тяжело больном Черненко тоже было не до него. Так "сухой указ" долежал до апреля 1985 года...
"...все наши меры останутся на бумаге..."
ЛИШЬ недавно рассекречены документы, из которых мы узнаем, что на заседании Политбюро, где обсуждалось историческое антиалкогольное постановление, вместо полного единодушия разгорелась нешуточная борьба.
- Грузинский крестьянин не поймет нас, - заявил министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе. - Никогда власть не пыталась запретить ему делать чачу из отходов виноградной лозы...
- В таком случае и белорусам надо разрешить варить самогон из их бульбы, - парировал выдвинутый Шеварднадзе аргумент Лигачев. - Если следовать вашей логике, все наши меры останутся на бумаге...
Известно, что Егор Кузьмич стал к тому времени вторым человеком в партии. Он не участвовал в разработке антиалкогольных мер, однако сразу показал себя горячим поборником самых радикальных запретительных шагов. Схожую непримиримую позицию занимал и председатель Комитета партийного контроля М. С. Соломенцев.
Удостоиться ярлыка консерватора и ретрограда на заседании Политбюро, в присутствии творца нового мышления, - что тогда могло быть опаснее для карьеры советского политического деятеля? Поэтому большинство участников этого заседания были в своих высказываниях весьма осторожны.
Тем не менее в партийном ареопаге все-таки нашелся человек, не побоявшийся резко высказаться против задуманных мер. Им оказался самый молодой из членов Политбюро - Н. И. Рыжков, отвечавший за состояние экономики. Причем если Шеварднадзе вел речь о частностях, и отнюдь не бесспорных (недаром злободневен вопрос о восстановлении былого запрета на самогоноварение), то Николай Иванович заговорил о главном.
- Путь, предложенный товарищами Соломенцевым и Лигачевым, - сказал Николай Иванович, - считаю тупиковым. Страну прямиком ведут к принятию "сухого" закона, который, как известно из новейшей истории, никогда и нигде ни к чему толковому не привел. Нас ждет резкое увеличение самогоноварения, поскольку сахар дешев и есть в магазинах, а значит, рано или поздно придется вводить талоны на него, потому что сладкое сметут с прилавков. К тому же вы знаете, что в нашем государстве любая кампания превращается в фарс, и мы придем к тому, что не только производство водки будет свернуто, но и виноградники начнут вырубать...
- Николай Иванович Рыжков отражает точку зрения экономических органов, - в ответном слове оседлал своего любимого конька Лигачев. - Это типичный образец ведомственного мышления. Товарищи, которые так рассуждают, не осознают ситуацию в стране, не понимают, что нравственную атмосферу надо спасать любыми методами!
Горбачев внимательно слушал всех выступающих. Его, бесспорно, заинтересовал довод Рыжкова, что из-за резкого сокращения выпуска спиртного государственная казна понесет серьезный урон и это отзовется новым всплеском социальной напряженности. Однако монологи Егора Кузьмича, рассуждавшего о том, как безнравственно извлекать прибыль из человеческих пороков, все же склонило чашу весов генсековского расположения в пользу предложенного комиссией Соломенцева варианта.
Начинание было благое...
ДВА ГОДА со Старой площади бдительно следили за тем, как в стране проходит командно-административный наскок на пьянство. Поднаторевший в показушных фокусах чиновный люд ласкал слух высокого начальства бодрыми рапортами о винно-водочных заводах, переключенных на выпуск соков и лимонадов, о жилых районах, "по собственному почину" ставших зонами поголовной трезвости, и о прочих, такого же рода, "приметах нового времени". Разумеется, наряду с показухой были и реальные результаты, говорившие о некотором оздоровлении общества.
- Резко сократилось пьянство на работе, производственный и транспортный травматизм, было покончено с пьяным ритуалом приема гостей на местах, - свидетельствовал член Политбюро ЦК КПСС В. А. Медведев. - Все мы облегченно вздохнули, когда поездки в командировки оказались избавлены от обязательных выпивок и подношений...
- Резко сократилась преступность, увеличилась продолжительность жизни, снизилась детская смертность, повысилась рождаемость, - вторит ему Е. К. Лигачев. - Много было прислано в адрес руководства страны хороших и добрых писем от граждан. Особенно от женщин: недаром говорят, что, сколько мужьями выпито водки, столько пролито слез детьми и женами...
Откат оказался неизбежен
ПОЧЕМУ же власть пошла на попятную, допустила откат, начавшийся уже в 1987 году? Люди знающие утверждают, что все началось опять с памятной записки, на этот раз члена Политбюро ЦК КПСС В. И. Воротникова. Виталий Иванович написал в Политбюро целый трактат об ошибочности методов и средств, с помощью которых людей пытаются отучить пить. Он говорил о тоннах одеколонов и стеклоочистителей, выпитых отчаявшимся населением, об исчезнувшем из продажи гуталине, о колоссальном росте самогоноварения. Не одобрял партийный работник и то остервенение, с которым Старая площадь преследовала тех партийных и хозяйственных руководителей республик, краев и областей, где выпуск спиртного сокращался недостаточно быстрыми темпами. Непоправимый ущерб нанесла вырубка четверти миллионов гектаров прекрасных виноградников, выращивавшихся для изготовления замечательных столовых вин таких сортов, как алиготе, саперави, ркацители, изабелла. Виноградная лоза губилась и в Кумской долине Ставрополья, столь дорогого сердцу Горбачева, и в Молдавии, и в Крыму.
А полтора десятка дорогущих импортных линий по розливу вин, закупленных на валюту, да пущенных теперь на металлолом! А привезенное из-за рубежа оборудование для пивоваренных заводов, которое постигла та же печальная участь!
И если уж говорить об экономических потерях страны от начатой антиалкогольной кампании, как не вспомнить здесь о катастрофическом дефиците бюджета, который образовался очень скоро. За три года от непоступления "пьяных" денег советская экономика лишилась 67 миллиардов рублей, да еще не деревянных, а прежних, полновесных! В стране складывалась такая ситуация, что вскоре и зарплату нечем было бы выдавать... На этом фоне все разговоры об оздоровлении нравственной атмосферы становились бессмысленными.
Заседанием Политбюро наступление на "зеленого змия" началось - им и закончилось. Но на этот раз Соломенцев и Лигачев, как поведал после своего выхода в отставку премьер-министр Рыжков, оказались в полном одиночестве.
"В стране все это провалилось с треском! Опозорились! - кричал на заседании, по словам Рыжкова, один из участников высшего партийного синклита, сначала одобрявший "сухую" программу. - Надо немедленно кончать с этой..."
"Хватит мучить народ, - в развитие темы заявил на последовавшем заседании Совета Министров Рыжков. - Мы со своим народом поступаем как с... подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска..."
Но мог ли Николай Иванович предполагать, обнадеживая своих коллег по Совмину возвращением на круги своя, что вскоре руководители государства Российского додумаются вовсе отказаться от государственной монополии на производство и продажу алкоголя? И тогда уж в стране начнется такая вакханалия пьянства и преступности, что ужастики советского времени нам сегодня кажутся детской забавой...
ИСПОВЕДЬ РЯДОВОГО КОММУНИСТА. Жизнь у меня украли