АЛЕКСАНДР Буйнов при росте 1 м 80 см сохраняет постоянный вес - 80 кг. И говорит, что никогда не болеет. Как это ему удается?
Все в кайф!
- АЛЕКСАНДР, как обычно начинается ваш день?
- Встал, умылся и пошел! Оттого, что я не служащий банка, день на день у меня не похож: я не люблю сидеть на месте, люблю путешествовать по городам и весям. Мой день совершенно нераспланирован, как и у большинства музыкантов и творческих людей во всем мире. Он может начаться когда угодно: в полдень, в час дня или даже позже... Потом следует старт в виде холодного душа, чтобы сбросить сон.
- А крем, одеколон или какую-то другую косметику и парфюмерию в утренних процедурах используете?
- Честно скажу, к косметике Алена меня долго приучала, и за 17 лет совместной жизни ей это все-таки удалось. Мало кто знает, что есть специальные мужские линии. Я все это презирал и отвергал, пока Алена не сунула мне какую-то нашу газету, где в светской хронике черным по белому было написано, что Сталлоне, будучи проездом в Париже, пробежался по магазинам, купил себе еще один очередной крем для лица и уехал обратно. Алена сказала: "Вот видишь!" Я же все время твердил: "Фу-у, зачем это надо мужику?" Но она отвечала: "Увлажнять кожу нужно всем - и мужикам, и женщинам!" Сейчас по утрам пользуюсь кремом и без этого уже не могу. Это как умыться или зубы почистить. Кстати, умываюсь все время только с мылом, никак не могу перейти на всякие новые умывалки с тониками - это единственное, что осталось мое. Потом наношу мужской крем, а в завершение - любимый одеколон. Мне нравятся мужские запахи - что-то такое терпкое, между конским потом, бензином и какими-нибудь горными цветами. Я люблю, как пахнет горный мед черного цвета. Если что-то подобное в аромате есть, то это мое. И обязательно, чтобы этот запах был упакован в черную коробку в форме кирпича. Мужская форма должна быть без всяких выкрутасов.
- Да, аромат неожиданный!
- Не думайте, это не значит, что я любитель-токсикоман! Просто с детства с отцом собирал его "Москвич" по частям - вот с тех пор очень люблю железки и их запах. Потом серьезно занимался в школе верховой езды на ипподроме - вот вам и лошади. Ну а цветы - это само собой разумеющееся в аромате. Заодно, предваряя вопрос о пристрастиях, еще люблю собак, только больших. А если в правильной градации говорить, то на вершине пирамиды - женщина, потом лошади, машины, собаки, вино. Вот если из всего этого сделать запах туалетной воды или одеколона, то он стал бы моим самым любимым. И я был бы первым покупателем!
О стартах, девочках и бомбе
- А ОТДЫХАТЬ удается?
- Если речь о том, чтобы расслабиться по полной программе, то мы с друзьями идем в баню - она прямо в доме, где я живу. После бани с пивом и раками просим пожаловать дорогих гостей в гостиную, чтобы перейти к возлияниям и обильному ужину. У меня есть два суперповара, которые могут приготовить все, что угодно, по любому рецепту. Друзья всегда завидуют нашему столу. А после плотной трапезы обязательно импровизированный концерт.
- Сейчас многие стараются вести здоровый образ жизни. А вы?
- Конечно! Это и светлые мозги, и адекватное поведение - все названное очень важно для артиста, для любого человека. Я не допускаю, чтобы люди заметили или даже попытались догадаться, что я не здоров. Всякие простудные заболевания естественны, но я никогда не отменял и не буду отменять из-за них концерты. И в моем коллективе об этом знают все - и балет, и музыканты.
- А если температура высокая?
- Со мной такого еще не бывало. А в балете девчонкам я позволял пару раз пропустить выступления - мне их просто жалко, а вот парням - никогда! Поэтому все у меня здоровые и ведут здоровый образ жизни. У меня главное требование - чтобы на работе человек появлялся чистым, бритым и с ясными глазами. Если я замечаю какой-то даже отголосок вчерашней или позавчерашней гулянки, то все - этот человек нещадно штрафуется. Причем при всем коллективе. Но, как говорится, я сам - всем ребятам пример.
- Вы курите?
- Практически нет. Это значит, могу не курить по две-три недели. Но могу затянуться одной - максимум двумя сигаретками в хорошей компании, под рюмочку. Кстати, сигареты хранятся не у меня, а у моих помощников. Я им даю пачку и говорю: "Возьми, буду иногда у тебя брать по сигарете".
В юности курил не больше, чем все остальные. Наверное, сигарета в зубах - это элемент взросления. Первую сигарету мне дали девчонки из десятого класса, а я тогда учился в восьмом. Нам, пацанам, казалось, что они уже такие фемины, такие женщины. И вот они курили, ну и нам как-то неудобно было просто так рядом стоять.
- Каким было ваше детство?
- Мы росли здоровыми и пили, как говорится, воду прямо из луж во дворе. И никто не болел никакими дизентериями и свинками. Может, экология была получше, но, с другой стороны, мы "воспитывали" свои желудки, чтобы переваривать гвозди... У меня в подростковом возрасте случилась самая глобальная травма. Как-то с ребятами на пустыре решили взорвать карбидную бомбу. Хотя школа и объясняет детям и подросткам, что химию все-таки лучше изучать в теории, а опыты ставить под руководством преподавателей, но нам так хотелось что-нибудь нахимичить! Но бомба у нас не взорвалась. Нужно было бросить спичку, и мы с ребятами стали выбирать, кого на это ответственное задание послать. Вызвался я, подбежал к этой бомбочке, и тут она как жахнула! А я немного из-за этого лишился зрения. Слава богу, так получилось, что зрение совершенно одинаково упало в обоих глазах. Но я стеснялся носить очки. У нас тогда все вроде хулиганы были, а я тут вдруг очкариком стал - вшивый интеллигент такой! А мне хотелось быть, как все. Естественно, я старался сесть подальше: все-таки на "камчатке" всегда было повольготнее. И вот эти мои смущения и ленинские прищуривания привели к тому, что я просто хуже стал учиться и скатился к наитвердейшему троечнику. Были, конечно, какие-то интеллектуальные всплески. Например, при всей моей лютой ненависти к математике мне пришлось ее пересдавать, так как мать меня заставила заниматься все лето с преподавателем. И я ее все-таки сдал!
Так что учился без очков до тех пор, пока они не вошли в моду. В армию уже пошел в очках. Потом появилось новое изобретение - линзы.
Еще было дело. Где-то в начале 80-х я любил ездить на гоночном велосипеде на велотреке в Крылатском. Я уже возвращался домой, кайфовал от скорости, от своего классного прикида, от того, что девчонки на меня во все глаза смотрят. И вдруг у меня отваливается переднее колесо... Я совершил такой "бросок в гестапо", что даже не успел сгруппироваться, хотя всю жизнь учился падать. Так загремел, что даже сознание потерял. Очнулся, когда услышал голоса иностранцев, - падение мое совершилось в районе Университета дружбы народов. Помогли мне "народы" встать, я стал отплевываться: на асфальт полилось какое-то кровавое месиво с моими зубами. Приехал я в челюстно-лицевую хирургию. Встречает меня типичный травматолог, которого уже ничем не удивишь. Осмотрел он мой рот и говорит: "Вы идите и те зубы, которые после перелома согнулись внутрь, выгните вперед". Я в шоке спрашиваю, как мне это сделать. Он молчит. Я направился к зеркалу, попробовал выгнуть, но ничего у меня не получилось. Подхожу к нему снова и прошу помочь. И тут он сказал что-то типа "ну е-е-е!", сунул свою волосатую руку мне в рот и с диким треском вправил мне зубы. Самое интересное, что мне никто не верил, что я навернулся на велосипеде, а не на мотоцикле, к примеру.
Папа и я - спортивная семья
- А СЕГОДНЯ вы как относитесь к экстремальным видам спорта?
- Очень хорошо. У меня даже две медальки есть за гонки на выживание: за второе и третье места.
- А с парашютом прыгали?
- Единственный раз в самом детстве. Ведь мой отец - все-таки летчик-парашютист, служил в полку бомбардировщиков. И потом он преподавал в ДОСААФе и иногда приносил домой парашют. Как-то я на нем спрыгнул с сарая: мы тогда еще на Тишинке жили в коммунальной квартире. Мне это очень понравилось, и я отправился в школу прыгать из окна. Забрался на третий или четвертый этаж, все сверстники собрались посмотреть на меня. Обошлось без травм, но мои геройства были замечены кем-то из взрослых, так что на этом моя парашютно-десантная служба закончилась. Да еще и большого ремня получил.
- Александр, говорят, вы в свое время и конным спортом увлекались?
- Да, лошадей люблю. Помню, у меня была одна норовистая лошадка, сейчас даже не вспомню, как ее звали - то ли Манекен, то ли Статуя. Так вот эта Статуя была очень подвижная и шустрая, но у нее была одна дурная привычка: при любом аллюре или рыси она неожиданно вставала как вкопанная, и седок летел вверх тормашками.
- Вас кто приучил к занятиям спортом?
- Мой отец, Николай Александрович, царство ему небесное. Он почти до 80 лет дожил и до последнего пил, курил, за девчонками волочился. Был физически здоров и не имел, как и я сейчас, прикрепления ни к одному медицинскому учреждению. На отце, как говорится, зимой и летом - одним цветом, были надеты плащ и беретка да легкий свитерок под низ, даже в самый лютый мороз. Отец окончил в 36-м году институт физкультуры, учился там серьезно: знал анатомию и физиологию человека настолько хорошо, что мог быть даже врачом. Он и меня еще с детства учил находить какие-то точки, нажимал на них, иголки втыкал. Когда у меня бывали недомогания, помогало великолепно. К тому же отец был мастером спорта по классической борьбе, футболу, хоккею, лыжам, волейболу, плаванию, парашютному спорту, стрельбе... Я, может, даже что-то забыл.
А однажды я попал в официальные ученики к своему отцу. Я тогда учился в 5-м классе, и папа стал у нас преподавателем физкультуры. Мне было хуже всех, потому что я его сын и фамилия Буйнов означала, что я должен быть быстрее, выше, дальше и так далее. Я приобщался к разным видам спорта, легкой атлетике, лыжам, чуть позже к конькам. Воспитывался разносторонне и имел всякие юношеские разряды. Но самой большой страстью для меня был футбол, так он любимым и остался. Сейчас ради футбола я мог бы и концерт отменить. Однажды я выступал в Киеве. А в это время там шел матч местных динамовцев со "Спартаком". Я вышел на сцену и говорю зрителям: "Все на стадион!" А во время концерта узнавал новости и передавал их публике. У меня возле дома есть футбольная поляна, и мы зимой и летом гоняем там с друзьями мячик.
Спецрецепт от всех болезней
- НАВЕРНОЕ, при такой спортивной подготовке вам и диеты не нужны?
- Правильно, не нужны! Ну я могу набрать пару кило, если вдруг страшно захочу вареников с картошкой, но это бывает редко. Мой рост метр восемьдесят, а вес у меня постоянный - где-то 80 - 82 килограмма.
- А чем из еды любите себя побаловать?
- Люблю сухое белое вино, морепродукты, и, когда я их ем, могу к утру спокойно скинуть килограмм. Морепродукты можно есть без ограничений - устриц, мидий, улиток, крабов, рыбу. Я, по крайней мере, два раза в неделю хожу в Москве в такие места, где можно отведать морскую кухню.
- Медики говорят, что морепродукты помогают бороться со стрессами, переутомлениями и поддерживать спокойное состояние духа. Вы тоже так считаете?
- Если честно, не бывает у меня никаких переутомлений и стрессов. А может, я просто научился держать удар. Вот страсти какие-то с близкими людьми, не дай бог - это да, это меня выводит из колеи. А все остальное - суета и томление духа.
- У вас есть какое-то лекарство, которое помогает от всего?
- Самое надежное - это стакан водки напополам с медом. Выпьешь на ночь - и спишь хорошо, и болячки уходят. Еще известное лекарство - водка с солью, если, пардон, диарея. Говорят, действует безотказно. Таблетки я ненавижу и не употребляю.
Смотрите также:
Владимир Турчинский: "Я - типичный подкаблучник"