ФАМИЛИЯ Агутин известна всей стране. Вы о Леониде подумали? А вот и не угадали! Люди, знающие мир шоу-бизнеса изнутри, услышав ее, сначала вспомнят о Николае Агутине. Папа своего прославленного сына и сам когда-то давал сольные концерты, а потом стал продюсером и одним из самых уважаемых в этих кругах человеком. В общем, в каше под названием "шоу-бизнес" он варится уже 50 лет.
Два года с ПУГАЧЕВОЙ
- НИКОЛАЙ Петрович, вы начинали свою карьеру еще во времена Москонцерта. Что такое шоу-бизнес по-советски?
- В Москонцерте у меня было сольное отделение. До этого я закончил Гнесинку, пел в филармониях, еще раньше - в армейском ансамбле. Тогда выступления столичных артистов строились так: в первом отделении - конферансье, певцы, чтецы, дрессировщики с животными, а после антракта - сольное отделение. График выступлений был забавный. Допустим, сегодня я работаю в Колонном зале, а завтра уже выезжаю в Томскую область и целый месяц скитаюсь по леспромхозам. Обслуживали даже колонии. Представьте: от Красноярска до Иркутска идет узкоколейка, вокруг нее - зоны. В каждой давали по три концерта: два - для заключенных, один - для персонала. В финансовом плане это было нам выгодно. Но осадок оставался неприятный. В зале стоял специфический запах, сидели хмурые, серьезные бритоголовые люди. Нас предупреждали: в контакт с ними не вступать, не разговаривать. Так что мурашечки по телу бегали. А однажды нас забросили на вертолете на Крайний Север, к эвенкам. Выступали в самой большой юрте. Эвенки - народ забавный, по-русски не понимали ни бельмеса, но принимали здорово. После концерта - обязательно огненная вода. У меня был с ними жуткий случай. На ночлег всех распределяли по юртам. Спят там, кстати, в одежде, топят по-черному. И вот мне показывают мою постель, а там уже кто-то есть. Я был наслышан, что они иногда подкладывают гостям своих жен - для обновления крови. Но мне ее обновлять почему-то не захотелось, и я удрал в юрту, где спали музыканты. Утром хозяин жутко злился. Переводчик сказал, что я его обидел.
- Это прямо какой-то "чес" в масштабах Союза. В принципе перед зэками и в юртах можно было бы, не напрягаясь, выступать под фонограмму.
- Нет, пели и играли всегда вживую, фонограммы тогда не использовались ни при каких обстоятельствах. Я подсчитал, что за четыре года в ВИА "Голубые гитары" я 1530 раз спел песню, стоя на голове на стуле. В ней говорилось о том, что йоги могут все, и, чтобы доказать это, два куплета я пел вниз головой.
- Интересно, а как у вас складывались отношения в "Веселых ребятах", когда вы пели вместе с Аллой Пугачевой?
- Когда Павел Слободкин пригласил меня в "Веселые ребята", планы он строил грандиозные. Обещал мне с Аллой Пугачевой два дуэта, и я жил этой надеждой. Но дуэт так и не получился. Алла пришла к нам после всероссийского конкурса, где она пела "Ой, хорошо", и два года мы вместе ездили по стране. Она безумно талантливый человек, и я поймал себя на том, что, уже став директором "Веселых ребят", на концертах выбегал в зал и слушал ее оттуда. Через два года она ушла, создала свой коллектив.
Девочка в шкафу
- ПРОДЮСЕР - профессия закулисная. На его плечи ложится огромная работа, а все аплодисменты достаются артистам.
- Я считаю, что это достойная профессия и очень нужная. Директор коллектива - это и мама, и папа, и руководитель, и друг. В "Веселых ребятах" была у нас такая история с Сережей Кукушкиным. Парень он был жутко забавный, простодушный и музыкант очень хороший. А поклонницы раньше чудеса творили: борщ приносили кастрюлями, на четвертый этаж забирались по водосточной трубе. Но были и хитрые. Вот одна из них задумала найти себе хорошую партию, выйти замуж за известного человека. И выбрала Кукушкина. Каким-то образом накануне нашего отъезда она проникла в гостиницу. А мы как раз собрались посидеть, выпить, поговорить. Сережа оставил ее в номере, а сам засиделся с ребятами часа на три. Она в это время позвонила маме. Та примчалась в гостиницу, притащила папу. Они взяли знакомого милиционера и дежурного портье и открыли номер. А там в шкафу стоит их девочка - раздетая. Мама кричит: "Что он с тобой сделал?!" Находят меня, Сережу, вызывают понятых, начинается ужас. Я понимаю, что летит вся программа гастролей. Да и парня жалко, он ее пальцем не тронул. Милиционер говорит: "Пусть он пишет заявление в загс и расписку, что женится". Сережка пишет. Прилетаем в Москву. Я даю Сереже справку о том, что он уволен за аморальное поведение. Он берет большой портфель, плотненько набивает его бутылками с водкой, прилетает в этот городок - и сразу с папой по стакану. Папа четыре дня не выходит на работу. Потом Сережа показывает им справку и просит немного денег, пока он там на работу не устроится и не пропишется у них. В результате они бросают ему в лицо расписки и вышвыривают его вместе с портфелем на улицу. Вот такой спектакль. Не зря же я учился на режиссера в ГИТИСе.
- Вы многих начинающих артистов вывели в звезды...
- Я проделывал сумасшедшую работу. Например, Женю Белоусова взял, когда у него было всего две песни. И с ним мы собирали дворцы и стадионы. Конечно, до его выступления тоже был блестящий концерт, даже "Ласковый май" играл на разогреве. А потом выходил артист, на которого все эти 30 тысяч собственно и купили билеты, и пел три песни. Ну нет у него больше ничего в репертуаре, что же делать? Когда набрали пять песен, смогли вздохнуть спокойно. А в "Цветах" у Стаса Намина я работал с Сашей Малининым и с Сашей Барыкиным. Потом - со Славой Малежиком, Мишей Муромовым, Юрой Антоновым, Димой Маликовым.
- А с Белоусовым вас ни разу не забросали яйцами?
- Однажды только пришлось убегать. Началась какая-то заварушка, мы подумали, что из-за нас, сели в машину и отъехали на безопасное расстояние. Потом оказалось, что просто кто-то хулиганил, и мы вернулись.
- Вас когда-нибудь "кидали на деньги"?
- Был один случай. Я возил по стране целую группу артистов: Антонова, Малежика, Беликова с коллективами - всего около ста человек. Мы выступили в Алма-Ате и должны были лететь в Ташкент. Там нас ждал мой партнер. А это был переходный период - перестройка, бывшие комсомольцы уже открыли первые кооперативы. Моего компаньона прекрасно встретили, угостили. Он попросил проверить кассу. И тут перед ним разыграли целый спектакль: якобы у кассира что-то случилось с мамой, она уехала, завтра будет, но 60 процентов билетов уже продано. Прилетаем мы в Ташкент: сколько человек на сцене, столько и на стадионе, и ни одного комсомольца уже нет. Артисты, конечно, недовольны. Но у нас еще один концерт - в Самарканде. Прилетаем туда - тоже "кидалово" жуткое. Я звоню домой, мне присылают деньги, рассчитываюсь со всеми артистами, отправляю их по разным городам. А сам сижу там еще 15 дней и по частям отправляю аппаратуру. Приехал оттуда заросший, убитый сутолокой, унижениями. Благо по старым связям мне помогли почти бесплатно отправить всю аппаратуру, поэтому я и смог расплатиться с артистами. Должен сказать, что за все время ни одному из них я не задолжал и 20 копеек.
- Сейчас шоу-бизнес - одно из самых прибыльных дел. Артисты и раньше хорошо зарабатывали?
- Что вы! Все эти нормы-ставки были копеечными! Представьте: Пугачева поет на стадионе для 50 тысяч человек и получает за сольный концерт 53 рубля 50 копеек! А поет вживую. Потом, правда, ей сделали ставку, как Людмиле Зыкиной, - 250 рублей за концерт. Ну и что такое 250 на стадионе? В "Веселых ребятах" в месяц мы получали рублей 500. Это, конечно, много - самый лучший инженер получал 170. Но нужно учитывать, что все костюмы и инструменты мы покупали за свой счет. Гитара - две тысячи долларов. Струны, которые у гитаристов летят постоянно, - 50 долларов за комплект. И их еще надо было достать! Мне как директору выдавали 4 рубля на концерт на текущие расходы. Но в аэропортах и на вокзалах, когда перевозили аппаратуру, я всегда нанимал людей - за десятку, двадцатку. Тратил свои деньги. Сейчас какая-то справедливость более-менее восстановлена.
Леня и папа
- ПОКА вы колесили по стране с концертами и воспитывали молодых музыкантов, у вас дома рос сын. Вы часто его видели?
- Я же все-таки прилетал домой и дважды даже позволил себе прийти в школу. Бывал на его праздниках, начиная с детского сада. Он всегда там пел. Его мама была учительницей, я мотался, поэтому он и в садик ходил, а потом и на продленку в школе. А когда Лене было пять лет, мы втроем взялись за руки и пошли в музыкальную школу. Я его немного подготовил. У нас было хорошее немецкое пианино, и я успел ему показать клавиши "до" и "ля". В школе его спросили: "Ты на пианино умеешь играть?" Леня подходит к инструменту и в ритме "Во поле березка стояла" нажимает одну только ноту "ля" и поет. Комиссия хохотала. Потом он школу эту чуть не бросил. Начались сложные предметы - сольфеджио, гармония, и Леня решил сбежать. Но меня ему уговорить не удалось. Я сказал: "Леня, мы с тобой друзья, но ты мне сейчас делаешь очень больно. У тебя трудный момент, ты его преодолей, а потом я тебя за уши не смогу оттащить от инструмента". Так и получилось. Надо сказать, мы всегда могли с ним договориться. Никогда ни одного грубого слова я ему не сказал и пальцем не тронул.
- А в дальнейшем вам приходилось направлять сына на верный путь?
- Я хотел, чтобы Леня поступал в Гнесинку, но он выбрал Институт культуры. Оттуда и в армию ушел. Честно говоря, я, как каждый родитель, хотел его определить в ансамбль. Но Леня сказал так: "Бать (он меня всегда батей зовет), понимаешь, я хочу быть мужиком". И он попал в пограничники. Около года ходил по границе, а потом его все равно забрали в Ленинградский военный ансамбль. Но месяца за четыре до дембеля они с другом ушли в самоход специально, чтобы их отчислили, и он дослужил в своей части. Когда Леня вернулся, я работал с Женей Белоусовым и с Димой Маликовым, стал брать его в разогрев. Вскоре мои артисты уже стали немного ревновать, потому как Лене цветочков приносили побольше. Вот так я его обкатал на больших площадках. И потом он уже выходил на сцену спокойно.
- Наверное, у вас очень теплые отношения? Леонид даже один из своих дисков назвал "Папа, мама".
- Да не только это! У меня был один период, когда я остался без своего жилья, снимал. Вдруг Леня мне звонит: "Пап, я решил тебе подарить квартиру. Как ты на это смотришь?" Я говорю: "Конечно, я с удовольствием приму такой подарок, ты же знаешь, я никогда смешным не был". Но при этом ни разу не обращался к Лене за деньгами, хотя ему особого труда не составит меня выручить. Просто считаю, что каждый человек должен не получать деньги, а зарабатывать. У сына очень хорошая двухэтажная квартира на последних этажах. И вот прямо над ней он купил для меня огромную мансарду - 115 метров, отремонтировал. Выходишь на крышу - и вся Москва как на ладони. Живем мы теперь рядом, а видимся один раз в три месяца. Он же все время на гастролях.
- В редкие моменты, когда вся семья бывает вместе, кто собирается за праздничным столом?
- Часто навещаем вместе внучку. Она живет у Юры Варума и его жены. Леня с Машей (то есть с Анжеликой) все время в разъездах. Еще у меня две дочки - Ксения и Маша. Обе замужем, у обеих дети: Виктор и Алена. Маша заканчивает факультет журналистики. Я к ним тоже часто заезжаю, помогаю с детьми. У меня ведь график работы свободный. По старой памяти еще делаю иногда концерты - просят. Но по стране уже не летаю.
Смотрите также:
"Сама себе лоцман, сама себе боцман, сама себе капитан"