Елена Яковлева: "Я живой человек и реагирую на все"

Если бы сегодня кто-нибудь решился замерить актерский рейтинг, наподобие президентского, то один из самых высоких наверняка оказался бы у Елены Яковлевой. Она просто обречена на популярность. Из-за той же "Каменской", регулярно транслируемой по ТВ. Или передачи о мечтах женщины, ведущей которой она является. Ну и, наконец, из-за двух суперуспешных премьер театра "Современник"- спектаклей "Бесы" (роль сестры капитана Лебядкина Марии) и "Гроза" (впервые в истории русского театра роль Кабанихи потрясающе играет молодая и очень красивая актриса).

РАЗГОВОР народной артистки России с корреспондентом "Суперзвезд" состоялся во время второго акта "Бесов". Блистательно отыграв свои сцены, актриса ждала выхода на поклоны, курила и довольно откровенно отвечала на наши вопросы.

"Об отдыхе остается только мечтать"

- ОДНА из ваших последних ролей в "Современнике"- спектакль "Бесы". Достоевский говорил, что это роман о худших чертах человека, от которых надо избавляться. Вы от чего избавились, играя этот спектакль?

- Пан Вайда, режиссер спектакля, сказал мне, что моя Мария Лебядкина - единственная, у кого нет ни одного беса. Так что я ни от каких плохих своих черт не избавилась.

- А вы как к себе относитесь - стремитесь меняться или живете по-американски и принимаете себя такой, какая вы есть?

- Любой человек меняется. Даже давая интервью, ты уже становишься другим. А насчет американцев... Я не знаю, как вы к ним относитесь. Но в жизни по их нормам - идиотскому стремлению к здоровому образу жизни, когда все резко начинают худеть или пить много воды, чтобы моча была прозрачной, - ничего хорошего нет. Массовый идиотизм отрицает индивидуальность. В Америке ведь и не мог возникнуть такой писатель, как Достоевский.

- Для вас стремление к здоровому образу жизни - это идиотизм?

- Мне кажется, каждый человек должен сам для себя решать, как жить, что есть и что пить. А вообще, когда неделю болеешь, уже ничего не хочется...

- По-моему, именно тогда как раз и понимаешь, что важнее здоровья нет ничего.

- Ну не знаю. Я вот неделю отболела, температура под 38, а у меня премьера за премьерой. Может, это какое-то испытание? Бесы выходят? Зато я поняла, что для меня сейчас самое главное - нормальный человеческий отдых.

- Когда он вам предстоит?

- По плану должен быть летом, после закрытия сезона в театре. Но у меня не получится - буду сниматься в кино. Так что об отдыхе остается только мечтать.

- А я думал, что вы, как любая состоявшаяся актриса, мечтаете только о новых интересных ролях.

- Вы считаете меня состоявшейся актрисой? Вот спасибо. Я-то до сих пор в этом не уверена. Меня ведь все время ругает критика. О работе в спектакле "Мурлин Мурло" писали так, что мне было стыдно подходить к доске с рецензиями. Про "Пигмалион" говорили, что мы, мол, так и знали, что она не сможет хорошо сыграть, повторяется, мол, и все такое. А уж как ругали за "Играем... Шиллера!", я и пересказывать не берусь. Все это не позволяет почувствовать себя состоявшейся актрисой. К тому же у меня до сих пор нет ни одной театральной премии.

- Но публика-то вас обожает. Больше же никто не кричит вам из зрительного зала "Убирайся со сцены!", как кричали ревнивые поклонницы ваших партнеров вначале?

- Такого больше не кричат. Но оценки зрителей по-прежнему порой то удивляют, а то и пугают. У меня уже целая коллекция "зрительских реакций". Помню, играли мы "Двое на качелях". Открывается занавес, я, вся такая счастливая, выхожу и вдруг замечаю женщину, которая прямиком направляется к сцене. Подходит, ставит к моим ногам кипу каких-то книг и грозно говорит: "Лена, зачем ты портишь такую замечательную роль? Лучше почитай". Хорошо, что мой партнер нашелся, взял эти книги, бросил их за кулисы и продолжил спектакль. Я и не помню, как доиграла его. В антракте решила посмотреть, что за книги мне рекомендовали прочесть. Оказалось, какую-то техническую литературу. А та женщина таким образом демонстрировала свою ревность к моему партнеру. Но бывают, конечно, и трогательные моменты. Так, в финале спектакля "Крутой маршрут" об ужасах сталинизма, когда мы на сцене стоим за решеткой, один из мужчин в зале заплакал: "Простите нас".

А еще один раз во время того же "Крутого маршрута", когда мы, по замыслу Галины Борисовны Волчек, поставившей этот замечательный спектакль, стояли на сцене с алюминиевыми мисками и делали вид, что едим из них, громко ударяя о дно алюминиевыми же ложками, кто-то из зрителей подошел к сцене и попросил: "Дайте поесть". Я снова была в шоке, но одна из артисток взяла его под руку и увела... Вообще на эту тему можно много рассказывать.

Дочь такая

- Вы часто задаетесь вопросом, как бы сложилась ваша жизнь, если бы вы вернулись в Харьков из Москвы, не поступив в театральный?

- Иногда думаю об этом. У меня была бы, наверное, банальная женская судьба - вышла бы замуж, родила бы детишек.

- Родители ваши по-прежнему на Украине живут?

- Да. У меня отец военный. Еще во времена Советского Союза его пригласили в Харьковское военное училище преподавать тактику. Для нас, проживших много лет в Сибири, Харьков тогда показался раем - тепло, люди радушные. Так мама с папой там и остались. Сейчас им, конечно, тяжело. Пенсия маленькая, возраст.

- А чего в Москву не перебираются?

- Квартира, дача - жалко оставлять. Да и не одни они - у меня брат там. Вообще в том возрасте, в котором находятся мои родители, не так просто менять жизнь. Вот у Валеры (муж актрисы Валерий Шальных, актер "Современника".- Прим. авт.) мама, поскольку была одна, легко переехала из Свердловска в Москву.

- Вы как-то сказали, что на нашем телевидении много грязи, крови, глупости. Вы себя не чувствуете ответственной за это?

- Вы говорите о ток-шоу, которое я веду?

- Да. Оно же не добавляет интеллектуальности нашему ТВ. Такая вечная жвачка - он изменил ей, она изменила ему.

- Вот если бы вы были фанатом нашей программы...

- Увы, как-то не сложилось.

- А зря. Вы бы тогда увидели, что и там бывают умные люди. Вот вы говорите "жвачка", а ведь у нас звучат интересные мысли. Наша программа заменяет посещение психоаналитика. Я вот никому не могу открыться. Только себе и подружке. А это накапливается в человеке. Вы представьте себе женщину, которую бьет муж.

- Но это же смешно, что она станет рассказывать об этом в программе. Вы - подружке, а она - стране.

- Нет , вот вы представьте себе - ее бьет муж. Вы даже представить себе не можете, скольких женщин бьют мужья! Но они молчат. А тут приходит женщина и рассказывает. И зрители хоть какой-то выход, может, найдут. Понимаете?

- Понимаю, но не верю.

- Но хочется же верить.

- А еще вы говорите, что вас раздражает криминал на экране - стрельба, убийства. А в "Каменской" этого добра тоже навалом.

- Зато в нашем сериале все преступления раскрываются. Столько уж сказано о милиции, что они и оборотни, и все такое... Но стоит случиться какой-нибудь беде, как человек набирает... Какой там у милиции телефон? 01?

- Вы счастливый человек, Лена, раз не знаете. Телефон милиции - 02.

- Ну да. И ему помогают. Хочется же верить, что есть такая Настя Каменская, ее коллеги.

- А вы верите?

- У нас два раза машину угоняли, и два раза находили, так что верю. Хотя меня как-то остановил милиционер и долго пытался выяснить мою личность - у меня не было с собой документов. После этого я перестала верить.

"Выбираю лучшее из худшего"

- ЛЕНА, вы сегодня о каких несыгранных ролях жалеете?

- Трудно сказать... Пожалуй, только о том, что Никита Сергеевич Михалков утвердил не меня, а Ингу Дапкунайте на роль своей жены в "Утомленных солнцем".

- Жизнь бы тогда по-другому сложилась?

- Ну конечно. А еще очень жалею, что не буду играть в спектакле "Чайка", который сейчас ставит Кончаловский. Он предлагал мне роль Аркадиной. Но из-за двух премьер в родном театре мне пришлось отказаться.

- Насколько вы свободный человек?

- Что касается театра, то здесь я человек несвободный. У меня ни разу не было мысли отказаться от того, что дают. Хотя в принципе я, конечно, могла это сделать. А в кино... Стараюсь выбирать лучшее из худшего.

- Я почему спросил вас о свободе? Представил себе ваш день: утром - репетиция, вечером - спектакль, а потом еще и интервью.

- Да, а в перерывах я успеваю еще записать свои телевизионные передачи.

- Тем более. Получается, себе вы не принадлежите?

-Почему? Я все стараюсь делать так, как мне удобно. Вот с вами, например, встречаюсь во время второго акта, когда моя героиня больше на сцене не появляется.

- Вы довольно востребованная актриса - театр, кино, телевидение. И наряду с поклонниками наверняка растет и армия завистников. Вы как-то сказали, что скоро броня от завистников у вас станет крепче, чем у папиного танка. И как броня, покрепчала?

- Думаю, что да. Я человек живой и реагирую на все. Но если раньше мне становилось больно от каких-то обидных слов и я долго переживала, то теперь ко всему отношусь спокойнее. Перестала наконец съедать себя.

- У нас и в театре, и в кино очень много Яковлевых. У вас никогда не было мысли поменять фамилию?

- Когда я снималась в картине "Плюмбум, или Опасная игра", режиссер Вадим Абдрашитов предлагал мне это сделать. Но я перевела все в шутку. А недавно узнала, что фамилия и имя человека влияют на его судьбу. Так меня, наверное, какие-то высшие силы уберегли от ошибки. Я и замуж когда выходила, даже в мыслях не держала изменить фамилию.

- У вас с Интернетом какие отношения?

- Да никаких.

- А я в Интернете наткнулся на сайт "фото голой Яковлевой".

- Как это?

- Просто три слова - "фото голой Яковлевой". Я кликнул.

- Ну-ну, и что там?

- Не открылся.

- Может, давнее что-то. Я по молодости шалила... А теперь, Игорь, извините. Мне пора.

- Я, кстати, не задал вам ни одного вопроса про "Интердевочку". А вы, помнится, обещали приз журналисту, который не спросит об этом фильме.

- Но слово-то "интердевочка" прозвучало.

- Что ж, значит, приз переходит следующему интервьюеру.

Досье "Суперзвезд"