Согласитесь, сегодня трудно встретить 26-летнюю девушку, которую в детстве воспитывала французская бонна, а в юности - гувернантки из Германии и Англии. Однако именно такое воспитание получила певица Мария Максакова, ставшая год назад солисткой Большого театра.
- МОЙ дебют на сцене Большого в семье восприняли с особым пиететом. Ведь в начале прошлого века в этом театре блистала моя бабушка - Мария Петровна Максакова. Мы с ней абсолютные тезки. Бабушке был 21 год, когда она впервые вышла на прославленные подмостки. Для оперной певицы она была очень юной и хрупкой, поэтому, чтобы выглядеть "солидней", бабушка, перед тем как надеть сценический костюм, обматывала себя полотенцем. Она спела в Большом огромное количество партий и имела просто феноменальную популярность у зрителей. Когда ее хоронили, центр Москвы был оцеплен конной милицией. Те, кто не мог попасть на кладбище, а их было очень много, залезали на деревья. Они бросали цветы и кричали: "Прощай, Кармен!" Кармен была одна из лучших партий бабушки.
Я родилась через несколько лет после ее смерти. Папа любит рассказывать, что, когда он привез меня из роддома, бабушка якобы улыбнулась ему с портрета.
- Кроме знаменитой бабушки у вас известная мама - актриса Театра им. Вахтангова Людмила Максакова. Как получилось, что родила она вас в Германии?
- Мой папа Петер Игенбергс, немецкий ученый-физик, приехал в Советский Союз работать по контракту в представительстве одной из германских фирм. Маме тогда вместе с другими ведущими артистами театра как раз присвоили звание народной артистки России. Это событие праздновалось чуть ли не месяц: то у одного знакомого собирались дома, то у другого. И однажды вечером маме позвонила подруга Микаэла Дроздовская: "Люда, приезжай, у нас будет продолжение банкета. Должен быть высокий немец, очень милый и занятный". Так судьба свела родителей. Папа очень долго добивался маминого расположения. А когда она наконец согласилась, то они никак не могли найти свободный вечер, чтобы расписаться. У мамы все время были спектакли. В итоге поженились в День театра по той простой причине, что для артистов это был выходной.
А родилась я в Мюнхене. Но через несколько месяцев родители вернулись в Россию. Меня отвезли на нашу подмосковную дачу, где я практически безвыездно прожила до шести лет. Рядом всегда были двоюродная сестра моей бабушки и француженка, бонна.
- Вы ощущали, что ваша мама - популярная актриса?
- Нет. Хотя на даче у нас бывали Андрей Миронов, Аркадий Хайт, Григорий Горин, Людмила Целиковская, Роман Виктюк. Я звала их просто дядя Аркаша, дядя Гриша, дядя Рома.
Очень хорошо помню Людмилу Васильевну Целиковскую. Она часто бывала у нас на Рождество. Несмотря на идеологические запреты, этот праздник в нашей семье всегда отмечался. Причем сначала католическое, а потом православное. К приему гостей по такому случаю начинали готовиться за несколько дней. Ставили тесто для пирогов. Наши фирменные - с начинкой из вязиги (хребта осетра). Людмила Целиковская тоже всегда приносила с собой потрясающий пирог. Она называла его "200-200-200". Рецепт простой: берется по 200 грамм муки, масла и жирной сметаны. Все это морозилось и превращалось в нечто среднее между песочным и бисквитным тестом. Начинкой служила капуста.
Для гостей родители обычно устраивали беспроигрышную лотерею. Подарки перед самым Новым годом папа привозил из Германии. Андрей Миронов и Григорий Горин писали блестящие экспромты и разыгрывали невероятно смешные капустники. А однажды папа привез видеокамеру, и они засняли все эти чудачества. Было очень весело! Но утром, припоминая, сколько же накануне было рассказано анекдотов и произнесено "антисоветских" реплик, записи в ужасе стали уничтожать! Сегодня я с горечью и сожалением думаю, как досадно, что все это утрачено.
- А кому принадлежала идея нанять для вас гувернантку? И откуда они вообще могли взяться в то время в Советском Союзе?
- В шесть лет вольготной дачной жизни пришел конец. Меня привезли в Москву, где я, выдержав огромный конкурс, поступила в Центральную музыкальную школу при консерватории.
Родители по-прежнему много работали. Тогда папа и решил нанять мне гувернантку. Написал объявление для студентов факультета русского языка в университете Мюнхена: "Желающие пройти практику в России могут приносить свои резюме по такому-то адресу".
В общей сложности у меня было пять гувернанток из Германии и одна из Англии. Некоторые попадались ничего, а некоторые, прямо скажем, были "не сахар". Приходилось с ними воевать. У нас квартира двухэтажная. Родители жили в то время на втором, а я со своими воспитательницами на первом. Так что мама с папой не были в курсе наших баталий. Разговаривали со мной девушки исключительно на немецком. И в этом смысле эксперимент удался. Немецкий стал для меня вторым родным языком. Потом я выучила английский и итальянский.
- Из-за чего вы воевали с гувернантками?
- Дело в том, что они провожали и встречали меня из музыкальной школы. А школа при консерватории была лучшей в Союзе. Там в старших классах учились очень талантливые мальчики - лауреаты многочисленных конкурсов. В общем, люди, которые уже в юности сделали себе имя. Не знаю, может быть, немецкие студентки таких молодых людей у себя в Мюнхене не встречали. Но каждая моя гувернантка влюблялась в какого-нибудь музыканта. Понятно, что их злило, если, например, из-за меня они не могли пойти на свидание. Правда, все это я поняла значительно позже, а тогда мне даже в голову не приходило, чем они были заняты.
- А вас в школьные годы интересовала исключительно музыка?
- Я очень серьезно подходила к занятиям. Каждый день после школы обязательно проводила за роялем по три-четыре часа. К сожалению, энтузиазм сыграл со мной злую шутку. Я окончила школу с красным дипломом, но "переиграла" руку. О дальнейшей карьере пианистки не могло быть и речи.
И тогда у меня "открылся" голос. Причем самым невероятным образом. У нас была собака Цезарь, и в мои обязанности входило ее выгуливать. Но бегать вместе с Цезарем по двору было лень. Поэтому я чаще всего стояла у подъезда и издалека наблюдала за своим питомцем. А когда дело подходило к концу, подзывала его истошным воплем. Наконец, наши соседи, интеллигентные люди, не выдержали и попросили: "Не могла бы Маша пораньше гулять с собакой? А то мы каждый раз просыпаемся из-за ее воплей".
Папа из этой жалобы сделал своеобразный вывод. "Может, она пошла в бабушку? Может, у нее есть голос", - предположил он. Так в 15 лет я серьезно занялась вокалом. А в 17 лет поступила в училище им. Гнесиных уже на вокальное отделение.
- Кроме музыкального у вас есть еще одно высшее образование - юридическое.
- Дело в том, что в Гнесинке благодаря отличному школьному музыкальному образованию я многие предметы сдавала экстерном. И по сути занималась исключительно вокалом. Поэтому папа однажды спросил: "Маша, сколько часов в день ты сможешь петь?" Я ответила: "Примерно два". И тогда он сказал: "Так, два часа - пение, восемь - сон, ну а остальные четырнадцать что ты будешь делать?" И я поступила в юридическую академию. Выбрала уголовно-правовую специализацию, поскольку она менее объемная, чем гражданское право. Академию благополучно окончила, но по этой специальности никогда не работала.
- Вас никогда не тянуло на эстраду? Как, например, Николая Баскова.
- Я хорошо знаю Колю. Мы с ним однокурсники. Всем еще в институте стало ясно, что Коля обязательно добьется успеха. Он чрезвычайно обаятельный и талантливый человек. Им была очарована вся кафедра. Думаю, сейчас он пока еще не решил, что для него ближе: опера или эстрада.
Что же касается меня, то в нашей семье всегда существовало некое предубеждение против эстрады. Мол, негоже потомкам великой Максаковой отходить от классического искусства. Вполне возможно, что наши взгляды на этот счет уже устарели. Тем не менее вряд ли я поменяю оперное искусство на что-то другое.
- У вас дома остались какие-то вещи, принадлежавшие бабушке?
- Конечно, ведь я живу в квартире бабушки. Этот дом в центре Москвы в свое время был построен архитектором Щусевым специально для работников Большого театра. Главная ценность - рояль с инкрустацией. Его выбирала и покупала бабушка. Еще у нас есть "голубая гостиная", которая выглядит как модный салон XIX века: картины в позолоченных рамах, канделябры, большие зеркала, антикварная мебель. Но самое трогательное - на доме висит мемориальная табличка, посвященная моей бабушке. Люди до сих пор приносят к ней цветы.
- Вы как-то рассказали, что по отцовской линии у вас тоже удивительные родственники. Ваш дедушка был известным в Германии парапсихологом. И якобы однажды он сказал, что в прошлой жизни вы были принцессой.
- Дедушка был физиком и увлекался парапсихологией. У них были совершенно потрясающие отношения с женой. Она была редкой красавицей и скрывала свой возраст. Даже на надгробной плите у бабушки есть только дата смерти и нет даты рождения. Дедушка так поступил по ее просьбе. Те несколько лет, на которые он пережил жену, его волновал лишь один вопрос: "Вдруг Зинаида улетит в другую дементию и мы не встретимся?" "Дементией" дедушка называл пространство. Он считал, что люди после смерти попадают в разные "пояса". В этом смысле на его мировоззрение сильно повлиял индуизм.
- А вам какое мировоззрение ближе?
- Я с детства увлекалась всем, что связано с размышлениями о смысле жизни, бытие. Евангелие начала читать лет в тринадцать. Считаю, что это самая великая книга, когда-либо написанная на земле. И меня удивляет, что многие люди, которые называют себя верующими, не читали Библию.
Лично я не сомневаюсь в том, что вселенную создал Бог. Удивительно, люди постоянно ищут паранормальные чудеса - каких-нибудь барабашек, НЛО. При этом с абсолютным равнодушием воспринимают закат и восход солнца. А это и есть настоящее чудо.
- Кажется, в вашем семействе скоро произойдет одно из чудес мироздания?
- Да, собираюсь в декретный отпуск.
- Надолго уйдете со сцены?
- Знаете, в жизни любого нормального человека рождение ребенка несоизмеримо более важное событие, нежели пять, шесть или семь спектаклей. Так что я собираюсь быть рядом с ребенком не меньше года. И сейчас запоем читаю литературу, посвященную детскому здоровью и творческому развитию ребенка.
Смотрите также:
Сказочный принц - это подарок судьбы