С ТРУДОМ оторвавшись от телевизора, где разворачивались захватывающие сценки очередного боевика, Даня подбежал к зовущему телефону. Срывающимся от волнения голосом Наташа кричала ему в трубку о радости, которая ожидает их. Только их вдвоем - ее и сына. Она сообщила, что скоро предстоит встреча с отцом...
Отцом, которого мальчишка не видел почти год. По которому соскучился, о встрече с которым мечтал больше всего в жизни. "Это все Дед Мороз, это он услышал Данькину просьбу в Новый год! Эх, Дедушка Мороз..."
Он подскочил к елке, которая уже начала понемногу осыпаться, схватил ватного краснощекого, стал обнимать его, подбрасывать вверх. Мама вернулась с работы раскрасневшаяся, помолодевшая: у нее исчезли морщинки с лица, появившиеся за последний год. Огромные сумки с продуктами нисколько не обременяли, благодать несла ее на своих руках вместе с ношей и ее выстраданной радостью.
Вечером Наташа усадила сына перед собой: предстоял тяжелый разговор. Она долго молчала, подыскивала нужные слова. "Понимаешь, сынок, наш папа не в командировке, он не работает на метеостанции". Она помолчала, потом сбивчиво рассказала восьмилетнему мальчишке о том, что папа, возвращаясь вместе с ней домой от Бирюковых, дал отпор двум подвыпившим парням, когда те попросили у него закурить. Но у папы не оказалось сигарет, а те двое требовали, лезли в драку, и тогда он сильно оттолкнул от себя одного из нападавших. Приехавшая "скорая" увезла парня в больницу, где он скончался от сильного удара головой о бордюр тротуара. В общем, папу лишили свободы...
"Он в милиции?" - "Нет, он - в тюрьме". Это страшное слово парализовало воображение Дани. Картины, одна страшнее другой, рисовались перед его глазами. "Он в наручниках, пьет из железной кружки, его обижают?" Наташа успокоила сына, сказав, что папа не в наручниках, что он любит их с Даней и ждет встречи. "Ты увидишь его, поговоришь с ним и все поймешь, ведь ты у нас совсем большой стал". Дни, прошедшие в сборах, были подобны мгновению. Наташа пекла, жарила, готовила самое вкусное для Максима. Закупала продукты, теплые вещи, тратя все свои небольшие сбережения из скудной зарплаты.
До окончания зимних каникул оставалась еще неделя, и три из этих счастливых дня Даня будет с папой! Мальчишка торопил время, чтобы поскорее увидеть своего любимого, сильного, самого лучшего на земле отца. Добрались они до Торжка на такси: с поклажей и пересадками ехать очень долго. Наташа решила, что хоть и дорого, но так будет удобнее, они сэкономят время. Весь путь до места, где их ждал отец, Даня сидел у окошка, не переставая удивляться множеству машин на дороге, огромных фур с непонятными буквами по бортам. Мама объясняла, что они идут в Москву и из Москвы, в столице много магазинов, а на машинах быстрее можно доставить товары и продовольствие, нежели по железной дороге.
Задремавшего сына Наташа разбудила, когда такси притормозило у огромных тюремных ворот. Подхватив сумки, пакеты, они двинулись к проходной. За плечами у Дани висел маленький рюкзачок, в котором разместились "сокровища", предназначенные только для отца.
Почти два часа ушло на прохождение необходимых формальностей, и вот они наконец очутились в большой комнате. Стены были выкрашены краской салатового цвета, стояли две кровати, стол, плита, здесь же находился туалет с раковиной в углу, огромное окно выходило в пустынный двор. Никаких излишеств: все строгое, чужое и холодное.
МАКСИМ вошел в комнату стремительно и шумно. Он был в синем форменном костюме, сероватое его лицо озарялось радостной улыбкой. Широко распахнутые руки сжали сразу обоих - и жену, и сынулю.
От него пахло дешевым табаком, мылом и бесконечно родным, знакомым только Дане отцовским запахом.
Тысячи вопросов, разговор прерывался только тогда, когда Максим запихивал в рот вкусную домашнюю еду. Насытившись, вся семья уселась на кровать, обнявшись, с папой в центре.
Даниил, только так называл его папа, уже получил ответ на вопросы: отчего окна зарешечены, хотя они на втором этаже, почему туалет в комнате, а кровати железные?
Наступило время "сокровищ". Сын достал заветный рюкзачок, вытащил из него содержимое: протянул отцу несколько своих рисунков. На одном из них они были нарисованы втроем, сидели обнявшись, внизу подпись: "Мы снова вместе".
На другом рисунке папа вез сына на лыжах: Даня держался за лыжную палку, протянутую отцом. На третьем рисунке - их двортерьер Томас: пес со смешанной родословной, но чистейшей душой и преданным сердцем. Внизу подпись: "Скучаю по тебе". Вся эта "живопись" была выполнена восьмилетним мальчишкой, с ошибками в подписи, но при виде этого папины глаза увлажнились и стали похожи на маслины, черные и блестящие.
"Уверяю тебя, Даниил, я не получал лучшего подарка в своей жизни. Я возьму их с собой, повешу над своей кроватью". Сын доставал из рюкзачка цветные камушки, подобранные на Волге, ракушки, привезенные из Крыма, где отдыхали втроем. Они долго смеялись, когда из недр рюкзачка была извлечена засохшая куриная косточка: "Это от Томаса тебе подарочек".
Отец улыбался и становился домашним, каким его видел мальчишка год назад. Потом они играли с папой в игры, отец кружил сына, подбрасывал его вверх. Сердце мальчишки замирало и, казалось, останавливалось от счастья.
Три дня пролетели стремительно. Дане казалось, что вот сейчас они выйдут втроем, сядут к тому дяде-таксисту и к вечеру будут дома, где их ждал Томас и бабушка.
Наташа пыталась объяснить сыну, что папа вернется домой совсем только через четыре года, но они будут приезжать к нему, как только им позволят. Даня ухватился за папину руку, у него все помутилось в голове. Он не представлял себе дальнейшей жизни без отца. Максим нервно курил, что-то объясняя сыну, мама отвернулась к окну.
"Я не уйду отсюда, я буду с тобой, мы разделим поровну на нас с тобой четыре года. А через два года вернемся к маме".
Даня помнит только, что папа с мамой пытались что-то объяснить ему, но он все понимал меньше и меньше...
Очнулся он уже дома в своей постели, рядом сидели мама, бабушка и Томас. "Вот и прекрасно". - Наташа обхватила голову сына, крепко прижала к груди: даже ее нательный крестик отпечатался на лбу Дани. Она рассказала сыну, что в Торжке у него поднялась температура, врач советовала подождать с отъездом. Но Наташа решила уехать с сыном, она знала, что только дома вылечит мальчишку.
УЖЕ закончились зимние каникулы, а Даня все еще долечивался дома. Худой и бледный после перенесенного стресса, он послушно пил отвары, которые готовила ему бабушка из трав, выходил понемногу во двор подышать свежим воздухом, который вливался в его каждую клеточку, неся надежду на выздоровление.
Спустя месяц Наташа нашла на письменном столе сына под стеклом листочек из тетради в клеточку. "Дорогой дяденька судья! Отпустите моего папу домой. Он теперь всегда будет ходить с сигаретами и со всеми делиться. А я ни разу в жизни не буду курить, и у меня их не попросит никто и никогда".
"АиФ. Дочки-матери" продолжает конкурс рассказа. Авторы всех опубликованных историй получат гонорар 3000 руб. (без вычета налогов). Рассказ должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц (7500 знаков). Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные, ИНН и номер пенсионного удостоверения (это обязательно, бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами.
E-mail: boyarkina@aif.ru
Наваждение