В МОЕМ детстве, в начале 60-х, мы ужасно боялись войны. Эта тема постоянно присутствовала в наших разговорах, играх, ночных кошмарах. Помню, однажды к нам во двор зашел какой-то незнакомый дядя и заявил, что завтра начнется война. Мы - стайка пяти-шестилетних детей - с ревом кинулись по домам и, хотя родные нас успокаивали, еще долго с тревогой прислушивались к гулу пролетающих самолетов - нам все казалось, что вот-вот начнут бомбить... А ведь тогда война в нашей стране была практически нереальной!
Нынешние дети боятся войны намного меньше, чем вампиров и привидений. Хотя о войне слышат постоянно. И это плоды взрослой безответственности. Залив экран потоками крови, нашпиговав кино- и телепрограммы сценами насилия и сделав из смерти шоу, перемежающееся рекламой жвачек и сникерсов, мы вынуждаем их обрастать коркой равнодушия и цинизма. А когда война прекращает быть виртуальной реальностью, ужасаемся безжалостности малолетних солдат!
Конец XX века вообще знаменателен тем, что под разговоры о правах детей и принятии гуманистических международных конвенций детство практически лишается статуса неприкосновенности. Дети все чаще втягиваются в военные конфликты, становятся кто жертвами, а кто - соучастниками чудовищных преступлений.
За последние десять лет в войнах убиты около двух миллионов детей, шесть миллионов получили серьезные ранения или стали инвалидами, а почти тридцать миллионов превратились в беженцев.
Говорят, из детей получаются отличные солдаты. Они храбры и послушны, не задают лишних вопросов, их легко подавить, легко наказать. С появлением легкого и простого в употреблении оружия детей стали использовать в составе ударных войск. Это умножает потери среди гражданского населения, ведь нынешние боевые действия ведутся не столько против вражеской армии, сколько против мирных жителей. В 90-е годы тактика ведения гражданских войн будто специально разрабатывалась для малолетних солдат.
Дети быстро обучаются чистить и заряжать оружие, мародерствовать, ползать по-пластунски, брать заложников и убивать врагов. А когда войну, наконец, удается прекратить, встает другой, не менее важный вопрос: что делать с уцелевшими детьми? Эти ребята видели столько ужасов, они привыкли к насилию и жестокости. Неудивительно, что даже когда находятся родители этих мальчиков, они не хотят забирать домой своих детей, превратившихся в закоренелых убийц.
Во всем плохом, что происходит с детьми, виноваты взрослые. Это азбучная истина, которую мы на исходе тысячелетия вдруг начали забывать. Отказываясь от традиционных норм поведения, которые предполагают, что дети должны быть ограждены от насилия ВО ВСЕХ ЕГО ВИДАХ, мы нарушаем основной жизненный закон. И тем самым ставим под угрозу саму жизнь. А наши политики и журналисты боятся слова "цензура", даже когда речь идет об охране детской психики и нравственности. Утро наших детей, во многих домах проходящее под звуки телевизора, по-прежнему начинается с оскорблений (по подсчетам социологов, 36,9% всех оскорблений, транслируемых в течение суток, приходятся на утренние часы), с показа драк (четверть всех теледрак тоже приходится на утро) и убийств. Днем, когда дети приходят из школы, количество телеубийств возрастает почти вдвое (с 17,4 до 31,6%). Вечером эта цифра становится еще больше, а в дополнение к убийствам показывается масса аварий, стихийных бедствий и катастроф. И все так красочно, динамично, крупным планом. Есть чему поучиться, есть что позаимствовать. И они, наши дети, учатся, прильнув к экранам. Чтобы потом с равнодушием и цинизмом воспринимать чужую боль, кровь, смерть.
Смотрите также:
Детские вопросы про Хусеина и Буша