Наш маленький герой Егорушка (1985 г.р., Москва), ныне Георгий Алексеевич Новоточинов, студент Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова, кафедры экономики арабских стран. Его отец, Алексей Новоточинов, выпускник ИСАА 1985 года, Сопредседатель Комитета национальных и неолимпийских видов спорта России, автор этого во всех смыслах слова доброго сюжета, утверждает, что будущее нашей многострадальной России, "здоровье нации" - это наши дети и их счастье. Это, по его мнению, самое главное и важное из того, что только может быть в сердцах цивилизованных людей. Все остальное - вторично, хотя и важно, если искренне верить в эту простую и непреложную истину жизни на земле...
Я ОЧЕНЬ люблю своего сына Георгия. Это прекрасно и здорово до безумия. Я отец этого удивительного создания, и этим все сказано.
Но еще мы крепко и искренне дружим друг с другом. Это важно, любовь - чувство особое, хотя зачастую абстрактное, почти внеземное.
А дружба с сыном - нечто другое, однако, совершенно конкретное состояние души и дел, когда надо идти в ногу со всеми удачами и неудачами моего друга, который помимо всего прочего еще и мой любимый сын. Так достигается взаимность почти во всем, и традиционный конфликт "отцы и дети" становится бесперспективным, как впрочем, и совершенно ненужным.
Видимо, это и есть то самое простое и хорошо понятное состояние человеческого и отцовского счастья - любить и быть нужным в любую минуту своему дорогому другу, быть востребованным до самопожертвования, отдать сердце, подставить плечи, всего себя во благо его счастья.
Если это так, то именно его счастье и есть залог того, что и у других детей есть любящие родители, которые, подобно нам с Егором, друзья и единомышленники своих любимых детей.
Именно поэтому Георгий искренне дружит с нами - родителями, со своим дедом Лешей, бабушками Наташей и Аней. Но самый главный друг моего сына - это Алена, его мама и моя любимая жена. Это и есть наша семья, у которой много добрых и честных друзей всех возрастов и множества профессий.
Как все получилось
Осенью 1989 года мы с Аленой и еще несколько семей сотрудников Советского Посольства в Ливане, получив свои отпускные предписания, довольно уверенно двигались белым пароходом "Аджария" в сторону уже глубоко перестроечной, все еще мирной, однако уже предвоенной Москвы. Позади были Бейрут, Латакия, Кипр, Афины, Болгария... Между тем уже в старой и доброй Одессе стали поддувать "ветерочки", так сказать "маленькие штормики", грядущих радикальных перемен. Было искренне больно наблюдать со стороны (приехали вроде бы на Родину издалека, однако как чужие в неродной край) ту вакханалию, которая набирала стремительные обороты в нашей стране.
Именно тогда, почти точно угадав все тенденции пресловутой перестройки, я серьезно задумался о судьбах наших детей. Экспериментатор Горбачев, демагог "экстра класса" от природы, много говорил со своими компаньонами о светлом будущем, однако ни разу не сказал об ответственности и ответственных за все содеянное. Согласно его фантастической до безобразия логике, во всем виновата опять противоречивая история. Спору нет, реформы тогда давно назрели сами по себе. Однако способы их реализации оказались удручающими.
В общем, я тогда все быстро понял и, получив свою путевку в санаторий "Софрино", снарядил наши семейные сумки теплыми вещами и книгами и вдвоем с маленьким Георгием отбыл по месту отдыха. В одной из сумок была, еще по багдадской привычке (в 1983-1984 гг. служил в Ираке), фотокамера, на сей раз "Минольта" - можно сказать, соавтор этого и еще нескольких, как мне кажется, удачных сюжетов.
Договоренность с семьей была крайне простая - побыть с сыном наедине две недели. Я его не видел фактически два года, он здорово повзрослел и, конечно же, совершенно не помнил меня.
Первое утро и пробуждение обещали мне массу хлопот. Естественно, у меня была "суперинструкция" от Алены - как сыну приготовить фрукты после побудки и как их подать, не ломая устоявшиеся в семье давние традиции, когда еще ее маленькую утром каждый день "будили" фруктами родители вместе с бабушками и дедушками.
Признаюсь, я действительно все проспал. О, ужас! Егор сам встал и весьма серьезно и пристально разглядывал большого дядьку, т.е. меня, спящего на противоположной кровати. Конечно же, за несколько предыдущих дней мы с ним довольно крепко сдружились, однако утро один на один еще не попадалось.
И вот оно, наконец, наступило. Яркое и сочное персиковое осеннее солнце уже взошло, Егор довольно убедительно сам оделся, застегнул почти все пуговицы везде, где они были, а фруктов не видно, да еще и кто-то спит, посапывая, напротив и ничего не делает. Он меня совершенно по-детски спросил, ты кто, т.е. кто есть я на самом деле, и где его любимая и самая лучшая мама, и начал потихоньку плакать от резкой смены традиций и очевидной безысходности.
Господи! Я пулей вылетел из-под одеяла, оделся и также пулей побежал в "импровизированную кухню". Ничего умнее и проще, чем разрезать арбуз, у меня не получилось. Я также пулей влетел обратно в комнату с разрезанным арбузом в одной руке и куском арбуза в другой и начал вытанцовывать перед плачущим сыном многочисленные пируэты, пытаясь его развеселить. Клянусь, и мысли не возникло стучать себя в грудь и, рыдая, приговаривать, что я и есть тот самый его папа Алеша, фотография которого стояла среди его многочисленных игрушек на детском столе в его комнате в нашей просторной квартире на Фрунзенской.
Он улыбнулся и, не дав высохнуть слезам, тоже пустился в нечто подобное танцу.
Тут я и вспомнил про "Минольту" в сумке. По традиции, все, что имеет затвор, у меня на взводе. Так распорядилась наша непростая советская, как, впрочем, и постсоветская жизнь. Надо быть готовым буквально ко всему. Но об этом отдельно и, видимо, в следующий раз.
Так вот. Я вручил сыну надрезанный арбуз и, поймав его в видоискатель, сделал один единственный кадр в этот день.
Он перед Вами.
Так мы подружились. Потом мы много гуляли, он неоднократно и безуспешно пытался утопить свой новый велосипед в местном пруду, видимо вообразив, что его "малыш" с двумя колесами и есть та самая "всамомделешная" детская подводная лодка, которая будет под водой сама крутить педали и плыть по дну, всплывая по щучьему велению и Егорову хотению.
А еще мы с ним периодически ездили на наших желтых "Жигулях" в Абрамцево и строили наш дачный дом. Много работали, заколачивали гвозди в доски, гнули клямеры, клали железо на крышу, и снова дружили. Ловили бабочек и тотчас же их спасали, а они как будто бы в знак благодарности за неожиданно обретенную свободу снова возвращались в нашу сторону и не улетали за пределы "опасной зоны", конечно же, понимая, что мы не враги, а именно друзья....
Приехав в Бейрут, я первым делом отдал отснятую пленку своим добрым друзьям арабам в местную фотолабораторию. Каково же было мое удивление, когда я пришел забирать отчет о проделанной в Софрино фотоработе и увидел свое сотворение на самом видном месте витрины киоска. Мои друзья ливанцы поздравляли меня и радовались вместе со мной моей маленькой удаче. А потом это же состояние несколько месяцев переживали другие клиенты этого киоска и, конечно же, мои коллеги и друзья по работе.
Спустя много лет я решился впервые опубликовать свою гордость - фотопортрет своего любимого сына в уважаемой мною газете "АиФ.Семейный совет".
УЛЫБАЙТЕСЬ, а еще - любите своих детей и дружите с ними. Особенно после "Беслана". Вот весь мой интерес и вся выгода, если все-таки кто-то подумает задать такой вопрос.
Однако это всего лишь внешняя часть моего как всегда глобального стратегического замысла. При этом, вне всякого сомнения, есть и совершенно секретная, конкретная и земная тактическая задача. Я, как отец, и как друг, и как гражданин, беру на себя обязательство попробовать подписать на эту добрую и нужную газету, минимум,10 других семей, которые, в свою очередь, может быть, последуют этому в целом незатейливому примеру. Деньги небольшие, а польза неизмеримая. Вспомните, в нашем советском, не таком уж плохом детстве, мы иногда играли в игру, когда, получив письмо с призывом дружить или сделать что-нибудь доброе, многократно писали десять писем своим близким друзьям.
Спору нет, всем пирамидам пирамида, однако, какая важная и неповторимая.
Редакция не несет никакой ответственности за все то, что я ответственно отснял и написал.
Попробуйте и Вы, действуя в этом непростом, однако совершенно доступном формате и жанре, достать из архива лучший кадр Вашего творения и написать понятным языком о том, как Вы его любите и как дружите между собой.
Уверен, где бы Вы ни жили и какие бы принципы ни исповедовали, жить, дышать и думать станет всем немного лучше, теплее, полнее и интереснее.
Смотрите также:
Есть в жизни и хорошее!