...Все больше рождается беспокойных младенцев. Все чаще родители слышат от врачей, что их ребенок - "не садовский": ослабленный, нервный... В младшей школе все больше расторможенных учеников, не усваивающих программу. А в старшей - подростков, впавших в депрессию...
Что происходит с психикой наших детей и каково положение дел в детской психиатрии? Наверное, пришло время поговорить об этом всерьез. Наш собеседник - известный детский психиатр, профессор Борис ДРАПКИН.
Ни профилактики, ни статистики
- Борис Зиновьевич, что сейчас происходит в детской психиатрии?
- Сила детской психиатрии - в профилактике. Психиатры раньше наблюдали детей с раннего возраста, уже в яслях и детсадах просматривали их с точки зрения возможных отклонений. И делалось это не для того, чтобы ограничить ребенка в его правах, а чтобы не прозевать болезнь.
В конце 80-х годов было принято Постановление о правилах оказания психиатрической помощи в нашей стране. С его помощью хотели преодолеть ту практику, которую в перестройку назвали карательной психиатрией и которая при старой нашей системе, конечно, существовала. Но в детской, подростковой психиатрии ее никогда не было! Что получилось после этого постановления - профилактики нет, и к тому же мы потеряли реальную статистику. То есть можем оценивать ситуацию только по тем случаям, когда родители приводят к нам детей сами, если им уж совсем плохо. И, судя по этим обращениям, патология резко увеличилась.
- Какого же рода отклонения участились?
- Всегда считалось: около трех процентов детей страдает врожденной олигофренией (говоря попросту - малоумием). Процент таких детей сейчас примерно тот же, что и раньше, - это, как говорится, от Бога. То же и с шизофрениками, их во всем мире около одного процента рождается. А вот что резко возросло - это задержки интеллектуального и психического развития. Раньше таких детей было процентов семь или восемь, а сейчас в дошкольном и младшем школьном возрасте перевалило за тридцать. Потому что если ребенку такой диагноз до десяти лет не поставлен, потом он уже как бы и не "отставший", а оригинал или непризнанный гений.
- Но после 10 лет эти задержки как-то выправляются?
- Если ребенка лечат - прогноз неплохой. А вот если вместо лечения отправляют в так называемые коррекционные классы, тогда... Знаете, сколько этих классов сейчас в Москве? Чуть ли не сто тысяч детей в них учатся.
- Разве коррекционные классы - это плохо? Все-таки дети находятся в обычной школе...
- Плохо. Потому что по сути это отстойники. Другое дело - вспомогательные школы: программы там хорошо разработаны, приспособлены к возможностям этих ребят. И самое главное - очень высокая оснащенность для освоения простых профессий. Да, восьмиклассное образование они получают за десять, допустим, лет, но при этом еще и профессию. Человек же с ней потом жить сможет! А в коррекционных классах профессию не дадут, хорошо сделанных программ там нет, но родители спокойны - дети в обычной школе, лечить их не надо. И самим ребятам там неплохо, ходят они в нее охотно. Только переводят их из класса в класс недоучками.
- А когда ребенку "припечатывают": иди учиться во вспомогательную школу - ошибок не бывает?
- Ошибки могут быть всегда. Я был главным подростковым психиатром Москвы, и каждую весну к нам обращались выпускники вспомогательных школ: они хотели доучиться до нормального аттестата в обычных школах, а их туда не брали - мол, олигофрены. Я снимал с них эти диагнозы, писал: "учиться в массовой школе может". Лишь в одной сибирской области из выпускников вспомогательных школ вышло семь кандидатов наук.
Стало больше буйств и депрессий
- Что еще в России возросло - так это патологии поведения. Отклоняющееся поведение встречается сейчас в десятки раз чаще, чем раньше. Это тоже влияние среды, социальных факторов. Хотя наиболее тяжелая форма отклоняющегося поведения, его называют делеквентным, - это обычно уже болезнь, ее лечить надо.
- А невроз, например, это болезнь?
- Неврозы - пограничные состояния, лечить их надо преимущественно психотерапией, без лекарств.
Но вернемся к отклонениям, о которых мы говорим. Участились детские депрессии. Раньше они были характерны только для подростков, сейчас обычны и для детей младшего возраста.
- И врачи могут четко выделить причины депрессии и или отклоняющегося поведения?
- У ребенка вообще все размыто, и мы, врачи, диагноз ему ставить не спешим. Депрессии бывают и как особенности психики человека, и как результат влияния среды. Различить их можно, но приходится повозиться. А вот психопатии - это болезни врожденные, но сходное поведение может быть и социально обусловленным. К тому же будущие мамы у нас слабые, экологически отравленные, плохо кормленные. Добавьте сюда еще стресс во время беременности - и вот вам результат: все больше детей рождаются неполноценными. Это и есть тот органический, врожденный фон, на котором и развиваются потом задержки развития, другие отклонения.
А вот вполне объективные данные: 70% сегодняшних детей страдают так называемыми психосоматическими заболеваниями. Это и аллергии, и неврозы различных органов, функциональные расстройства, бронхиальная астма - все это тоже надо лечить, желательно в комплексе.
- Каков же все-таки процент по-настоящему психически больных детей?
- А вот таких цифр вам сейчас никто не скажет. Потому что статистики точной нет и очень много состояний пограничных или переходных. Хотя больных с врожденными болезнями не так уж много. Но и их число растет, причем во всем мире. Ведь когда будущие родители пьют водку или экологически отравлены, это все отражается на генетике. Даже постоянное неправильное питание может сказаться. Так что человечество генетически портится, хотя и очень медленно. И это объективный процесс.
Но основная проблема для нас - исправить то, с чем можно бороться. И формулировать ее надо так: в психиатрической помощи нуждается не менее четверти детей. А может быть, и половина. Потому что у нас сейчас задержки развития - у 30% детей, отклоняющееся поведение - у 60%, количество депрессивных подростков в ПТУ или, говоря современно, колледжах, доходит до 70%.
Причем я имею в виду помощь лечебную, а не помощь психолога, который собрал детишек и с ними играет или картинки раскрашивает, - это хорошо, но этого недостаточно.
Психиатр детям не враг
- И как на эту психотизацию детского населения отвечает наша психиатрия?
- Совершенно неадекватно. У нее нет возможностей: психиатрию держит закон, то самое постановление, о котором мы говорили вначале. А тут еще газеты кричат: психиатры плохие, вешают диагноз, пичкают лекарствами, шли бы вы лучше, граждане, в психологический центр. К нам сейчас родители с детьми не очень-то рвутся.
- Психиатрического диагноза постановки на учет родители боялись всегда. Это же ограничивает будущее ребенка!
- Психиатрический учет и просто наблюдение - это не одно и тоже. На учет ставят ребенка, который действительно болен и ему обязательно понадобится помощь. Хотя бы социальная: инвалидность, пенсия, льготы на жилье. Причем если пациент пять лет к своему врачу не обращался, его с этого учета автоматически снимают. А вот психиатрическое наблюдение - это для тех, кому серьезный диагноз не поставлен. То есть для основной массы детей, нуждающихся в нашей помощи. И в этих случаях на любой запрос вы получите стандартный ответ: "На психиатрическом учете не состоит".
- Но при поступлении в институт всегда была и есть форма 286, медицинская карта. И родители, естественно, не хотели бы иметь там соответствующий диагноз...
- А туда нормальные психиатры никаких диагнозов и не пишут. Другое было - родители часто просили нас освободить детей от выпускных экзаменов. Голова, мол, у ребенка болит, бессонница, перенапряжение... И вот этот факт в медицинской карте фиксировался: "был освобожден от экзаменов". Но сейчас и это не пишется. Так что нет никаких проблем. Так же как и с выездом за границу.
- Возьмем теперь обычного родителя, которого беспокоит поведение его ребенка. То ли он, не дай Бог, психопат, то ли ему просто школа надоела? Куда с такими проблемами обращаться?
- В поликлинику по месту жительства. Там есть педиатр, невропатолог. Они, если надо, ребенка направят к психологу, дефектологу. В серьезных случаях можно и прямо к психоневрологу идти (так в поликлиниках психиатры называются, чтобы родителей не пугать). И не надо нас, психиатров, бояться - не враги мы детям.
- И что же родителям делать, если ребенок действительно болен?
- Лечить, что же еще? Сперва в поликлинике или диспансере. Если там не справятся - ребенка направят в психиатрический центр. Там тоже лечение больше амбулаторное, стационары сейчас популярностью не пользуются. И лечат не обязательно таблетками, эффективно помогает психотерапия. При правильно поставленном диагнозе дети с задержками развития очень хорошо выравниваются в младшем возрасте. Главное - не запустить болезнь и вовремя обратиться к специалисту.
Мифология боли