Голод не тетка. А студенту вдвойне: его сколько ни корми - все пива хочет. Так рублей не наберешься, ведь стипуха - шиш на палочке и работать тоже в лом. Остается протянуть руку, иначе, как это принято, протянешь ноги.
Московская "паперть" - это вагоны, переходы метро и Арбат. Рядом с арбатскими аскерами, студентами-мажорами и музыкантами из метро на нее встала корреспондент "Молодого".
Список Шиндлера
Вот вам музыкальное образование: в каждом переходе по студенту. Из консерватории или, на худой конец, Гнесинки. Иду с "Театральной" на "Площадь Революции", и пожалуйста: без заботы скачут кларнет и гитара. Подваливаю с лицом, своим в стельку. Мол, хочу в метро обосноваться, помогите, как музыканту.
- Куда ни встану - гонят, - жалуюсь. - То менты, то другие студенты, то инвалиды обещают накостылять...
На что Андрей-кларнетист отвечал:
- У нищих, да, - крыша, а штырять (играть за деньги. - Авт.) - с ребятами договаривайся. Все в порядке очереди. Впрочем, от места зависит... Какая физиономия! - на нас мчался милиционер с лицом истребителя.
Окрестные продавщицы газет и носков засуетились. А когда тот рявкнул - их мигом сдуло. Мы тоже переместились на "Курскую". Миша-гитара объяснил, что так обычно по метро и бегают, а то в "обезьяннике" вместо штрафа весь "заработок" отберут.
Потом ребята на час одолжили переход одному старому скрипачу. Тогда Андрей рассказал, что за это время можно наштырять до 300 рублей и что еще на первом курсе консерватории он таким образом за несколько месяцев обустроил себе общагу: купил телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр.
Называют их ремесло по-разному, но всегда как на подбор жутко: штырять, лабать... А отсюда самих "игроков" кличут "лабухами". Самым престижным считается переход с "Театральной" на "Охотный ряд". Поэтому в нем каждое утро бушуют страсти...
- У них - список. Чтобы в него попасть, лабухи не спят ночами. Они приходят к открытию метро и табуном мчатся в переход - кто быстрей. А потом спорят и дерутся, - рассказал Андрей.
По возвращении на "Курскую" мы увидели, что старого скрипача больше нет: на его месте уже дудел молодой парень.
- Теперь ему ничего не докажешь. Никогда не нарушай договоров, - досадливо наставил меня Миша.
А мужику пообещал страшную месть - недоверие всех музыкантов метро разом.
Хрыч вместо Оли
Переход на "Охотный ряд". 5.35 утра. Лабухов слыхать издалека. Навстречу зло протопали два парня с гитарами. Музыканты препирались "могучей кучкой". "Я всю ночь у метро сторожил, сканворды разгадывал. Вот и первый", - забился в угол трубач Вова. На правах лидера он и составлял список. Громче остальных, сидя на своем баяне, возмущался армянин Марс. Его записали с восьми вечера, хотя он пришел к четырем. Горячие молодожены Слава и Оля никак не хотели уступать двум ребятам: "У нас дочка совсем маленькая!" Под конец Слава рассвирепел и вцепился бедному гитаристу в волосы. Тот лишь визжал.
- А можно я тоже запишусь, - встряла я.
Вова тут же объяснил, что их список свят, переход самый лучший, а постоянное членство в нем надо еще заслужить хорошими делами:
- Будут прогонять - не уходи. Очередь собьешь. Ну и понравиться нам очень надо...
А добряк Марс сразу предложил мне кусочек своего времени - после 11 вечера. Меня тоже записали, после чего "святыню" спрятали в тайную щель в стене перехода.
Не успели Вова с гитаристом отработать и часу, как из-за угла вышел студент Денис. Со скрипкой и хитрыми глазами из-под очков. Деловито почитал список и жалобно взвыл:
- Дайте поиграть!
- 100 рублей за час, - сориентировался Вова.
Молодожен Слава увидел перестановку с другого конца перехода и бегом оказался тут как тут: "А список? Ты всю ночь не спал, чтобы место свое продавать?" Вова догонялся третьей бутылкой пива и мычал.
Приходил посмотреть на лабухов вчерашний милиционер, да и убрался восвояси.
- Почему не прогнал? - спрашиваю.
- Так это ж Саня! - резонно ответил трубач.
Уже к середине дня все музыканты хорошенько "поддали". Хитрый Денис в очередной раз выторговал себе место. Приходили другие лабухи - договариваться. "Хозяева", не забывая глянуть в список, назначали цену и шли пить пиво.
- Играешь заезженное (аж уши режет) - деньги рекой. А как забубенное что-нибудь - ни копейки. Психология-а! - рассуждал Вова с пьяных глаз.
В назначенную пору пришел трезвый, как стекло, Марс. Посмотрел список. Сверил с оригиналом. Не сходится: вместо указанной Оли - какой-то старый хрыч.
- Сил моих нет - эти студенты! Прям тут заночую, а завтра в списке буду первый!
Это же
Бубль Гум!..
Oпять - "двери закрываются". А Борька все нарезает круги по платформе. Ему такой поход не впервой, значит, речь правда нужна. Иначе пассажиры не обратят внимания - плаката им мало. Даже такого вульгарного. Мы подумали: надо, чтоб он шел в ногу со временем, чтоб была как гимн нашей молодежи... в общем, про безопасный секс. Так и написали: "Срочно нужен презерватив - ваша мелочь защитит обоих". И рожа смайлика - для интернетчиков.
По углам парочки целуются, а на лавках сидят одни бабки. И стрелять у них бабки? Кошмар! А Борька им нараспев:
- Люди добрые! Беда пришла в наш дом! Сами мы местные, бедные студенты. Стипендии не хватает... ну ни на что! - и плакат развернул.
Мужики сразу браво шарить по карманам, женщины - краснеть. "Перезр-ва-тив? - чеканит со знанием дела старушка в юбке из мешковины. - Идите работать грузчиками!" "На овощную базу!!!" - вторит другая. "Наверно, нас снимают скрытой камерой", - догадалась девушка, улыбаясь по сторонам. Будто конфету ребенку: "На-а", - мужчина бросил в шапку "вожделенный контрацепт". Зато на остановке нас чуть ли не пинками выгнала из электрички бабушка-вышибала: "На Тверскую вас! Там вам - дадут!" И потом еще в соседний вагон долго кулаком грозила. Состав качнуло. Это тетя откуда-то справа заглотила кубометр воздуха: "Маразм! Мы о таком молчали, да и не знали вовсе", - и добавила, что поэтому у нее теперь четверо детей.
Лучше всего, конечно, реагировали молодые. Хотя встретилась пара вагонов исключительно постных мин.
За этот час нам прочили театральный вуз, постоянную прописку у Кащенко, ночь страсти, подчистую выбитые зубы... И все равно: 168 рублей и пять презервативов.
И было одно потрясение: оказывается, некоторые представители молодежи и в глаза-то этот самый презерватив не видели. Одна девушка лет двадцати заглянула к нам в шапку и удивилась: "Жвачками подают?"
Достоевский
Hа Арбате побираются все и вся. Так повелось, наверное. Не успела я по нему и шагу ступить, как передо мной вырос оборванный хиппи:
- Что такое "аск", знаешь?
- А ты аскаешь? Я с тобой.
- Так ты мне за этим и нужна: давай руку, душа моя!
В темпе вальса идем по Арбату - только фонари мелькают. Джинсы - рвань, жилетка туда же, лицо пропитое. Саша Достоевский - по-другому и не назовешь.
- Понимаешь, с девушкой доверия больше. Аскаю я - пьем вместе, - объясняет он на ходу.
- Вокруг вьется и икает кто-то волосатый: "Ий-исус я!"
- Вон к тем лучше не подходить, - рассуждает вслух Саша. - По морде получать не хочется.
- А ты получал?
- Никогда. С профессионалом имеешь дело. Я на это живу уже 15 лет - с одиннадцати. Зачем работать, если можно так?
Тут Достоевский сжал мою руку. И это был знак - что перед нами клиент.
- Герла не герла... как тебя. Это не аск, ты не думай. Вот у вас Горбушка, "Жуки" и "Тараканы", а мы музыканты из Питера... "Рубиновый джаз", не слышала? Выступали у вас и, пока перевозили аппаратуру, все растерялись. А завтра концерт на Черной речке. Кстати, - указывает на меня, - это Вайва... ой, извините, скрипка. Хоть бы девушке на билет набрать. Конечно, просить 76 рублей 14 копеек мы у вас не можем... - нам протягивают десятку. - Спасибо, господа. А вот Иисус, наш безумный басист.
По-настоящему "Ий-исуса" не было с нами уже давно: он рухнул где-то позади.
По пути Саша братался и целовался со всеми встречными аскерами. А они жаловались, что мало дают.
- Что меня от этих студентов отличает? Я прошу сразу много и конкретно, они все наоборот. И еще надо в роль входить.
Это у него получалось: мы были даже архитекторами. Но Саша объяснил, что музыканты для Арбата - тема самая урожайная. Один раз он притворился эстонцем, но увидев, что дают только рубль, сознался: "Да на выпивку мы!". Повернулся ко мне с видом трагика: "И чтоб я за рубль продолжал играть?"
Достоевский вообще внаглую отказывался от мелочи и ворчал, когда мы считали заработок: "У-у, серебра надавали". Вместе с ним из карманов штанов извлекалась целая гора недокуренных бычков. На жилетке его мама предусмотрительно карманы зашила. Всего около 80 рублей - это за 10 минут! Потом он купил самую дешевую паленую водку, и мы отправились к памятнику Пушкина (в подворотне Арбата).
Стареющая хиппи Анна - арбатская профессорша в области аска.
Покачиваясь на тоненьких ножках, выглядит она лет на 35, а слова растягивает, как пятнадцатилетний тинейджер:
- Ну, зачем нам муж?! Если есть работа - буга-алтер, мама, папа и любимая са-абака. Наверно, я счастлива. А по аску даже Достоевский уже мой ученик. Кстати, хороший. Ва-аще, подумываю: может, открыть свой институт?
Михаил Ширвиндт: "Прыжок из окна"