МНОГИЕ зеленые стручки, вроде нас, полагают, что профессия книгопродавца - легкая, непринужденная работа. Сидишь себе, книжки читаешь, в потолок поплевываешь. Когда-то и я была стручочком. Подумать только, я даже и не подозревала в то благословенное время о столь известных в метро Марининой и Леонове, а из фантастики могла бы назвать разве что Гаррисона и братьев Стругацких. И вот с таким багажом познаний книжного мира я, наивная и лопоухая, стала за кассу. С наивностью у меня, кстати, оказалось все в порядке. Две недели на посту - и меня уже "раскрутили" на пятьсот, слава Аллаху, не долларов. Тогда я себе хорошенько зарубила на носу: продавец должен быть чертовски внимательным, если не хочет быть обсчитанным и обворованным.
Однажды при учете моя напарница проникновенным голосом обратилась ко мне: "Ты просто шлюха, дорогая". "Это ты мне?" - обалдело уставилась я на нее. "Да нет, что ты, - махнула она рукой. - Книга так называется".
Воры, к счастью, особой изобретательностью не изуродованы. Есть два типа гомо ворус. Первые, пользуясь суетой часа пик, тащат книги - тех же марининых, леоновых и незнанских. Отловить это зверье очень трудно, поскольку в нашем магазинчике сигнализационных устройств не оказалось. Второй тип обычно работает парами: пока один отвлекает внимание ("А покажите-ка мне во-он ту книжку на верхней полке"), другой в это время пытается нашарить деньги в столе. Некоторые продавцы по дурости держат выручку именно там, вместо того чтобы спрятать ее более надежно.
Когда меня обманывали - а без этого никак - бывало поначалу обидно до слез. Да что там! Я ненавидела людей в такие минуты и на всех смотрела волчонком. Но потом я поняла, что это сильно выматывает, тем более что разумом-то осознаешь: люди в большинстве своем хорошие, честные и наивные, как агнцы. Но каждый день ты можешь напороться на одну паршивую овцу - и к этому надо быть готовым. А если все же напоролся, - ну не повезло, развели лоха! - то принимай это как жизненный урок. За уроки же принято платить своим учителям.
Самое забойное в этой профессии не работа на кассе, не прием и оформление книг и не прочие мелкие технические навороты: ко всему привыкаешь, приходит опыт. Но вот общение с покупателями - мама моя дорогая! Господи, сохрани и спаси! Вот куда надо на практику запускать студентов с психфака: такая благодатная почва для исследований пропадает.
Больше всего меня бесила несамостоятельность покупателей: им даже лень было найти ценник на книге. Хотя, казалось бы, ну переверни книгу, разуй свои ясные очи, ты же ее в руках держишь! Интересно, что в каком-нибудь большом книжном магазине покупатели прозорливо догадываются, где ценники, где что расположено, они сами все выбирают. В нашем же магазинчике покупатели быстро деградировали до уровня сопливых детишек, которые без продавца и шагу ступить не в состоянии. Частенько у меня складывалось впечатление, что многие из них приходили сюда не за книгами, а чтобы потрепаться и посетовать на жизнь. Они хотели, чтобы с ними повозились и понянчились. Я даже стала ощущать себя священником, которому исповедуются все кому не лень. Правда, эти "все кому не лень" были людьми пожилого возраста. Молодым же, надо отдать им должное, было как-то не до излияний. Молодые, схватив Кастанеду и Пелевина, деловито топали дальше. Нет, все-таки наша молодежь самая лучшая в мире! Старики пущай бубнят: молодежь такая-сякая, развратная и прочее. Дудки! Она учится, вкалывает, читает заумного Кастанеду и даже иногда ходит на голосования, что патриотично. Она слишком молода, чтобы быть чересчур развратной. А вот старых развратных козлов вокруг развелось видимо-невидимо. Я-то уже на работе привыкла сталкиваться с выкидонами старых маразматиков, а вот моя подруга, зашедшая ко мне на огонек, была в у-жа-се, когда очередной старикашка, да еще в парике, спросил: "У вас нет книги - забыл, как называется, - где рассказывается, как энкавэдэшники в бане парились вместе с бабами?" - "Нет, мы такого не держим". - "Жаль... Какие вы хорошенькие. Вы похожи вот на этих девушек, которые на обложке", - и он протянул свои шевелящиеся сосисочные пальцы к обложке журнала.
Вот такое нынче облико морале некоторых бывших советских людей.
Что ни день, то прикол. Короче, скучать не давали. То тебе танго, распугивая клиентов, станцуют, то стихи собственного изготовления продекламируют, то еще что-нибудь. Как-то раз один мужик пришел за любовным романом для жены. И забыл, как называется. Вспоминали вместе тем же путем, что и герои "Лошадиной фамилии". "Так, - говорит, - называется, по-моему, "Веретено". Нет... "Вязание"! Тоже нет... "Шитье", что ли?.." "Может, "Кружево"?" - это уже я делаю предположение. "Точно! Тащите ее сюда".
В другой раз муж, такой типичный Хоботов, рассматривая книгу, выронил ее из рук. Его супруга, тоже типичная Маргарита Хоботова, с недовольной гримасой укорила его: "Что ты все роняешь, как слон!" - "А это не я, - испуганно ответствовал "Хоботов". - Это она сама упала". Ага, сама взяла и выпрыгнула из рук.
Приятно бывало по вечерам, в час пик наблюдать, как упитанные дамы, толкаясь боками, выбирают себе любовные романы и при этом удовлетворенно сопят, как дорвавшиеся до корыта с отрубями хрюшки. Зрелище умиляло.
Вы не обращали внимания на названия современных шедевров? Они откровенно шокируют. Вот оцените, господа присяжные заседатели, эстетику на слух: "Твою могилу мне укажут", "Месть трех поросят", "Черное платье на десерт"...
Что ж, как сказал один умный человек: "Чем больше сегодня читаешь книг, тем сильней ощущение, что неграмотные ничего не теряют".
Мы