- Почему вас так долго не было слышно? Чем вы занимались все это время?
- Мы писали новый альбом "Три источника". Запись продолжалась целых три года. Просто я не хотел выпускать альбом, который по музыкальной или этической форме был бы копией одной из наших предыдущих работ. Мы живем очень долго, и в какой-то степени мы рабы собственных штампов. В данном случае хотелось от этого уйти, а чтобы уйти, нужно было время.
- В пресс-релизе было написано, что "Катманду" - это песня о родине. Почему вдруг Катманду и о чьей родине?
- О родине в большом смысле этого слова. Я считаю, что у каждого человека помимо большой родины должна быть еще и маленькая, где он родился, вырос, где прошли лучшие годы его жизни.
- Вы в Катманду родились?
- Я родился в Катманду! Мой Катманду - это Речной вокзал, даже не Москва, маленький район, маленькая местность. У каждого человека есть свой Катманду. Это образное понятие, а не столица Непала. Нужно немножко отойти в сторону, и Катманду вырастет у тебя внутри.
- "Мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть" - это жизненное кредо или просто красивая фраза?
- Эта фраза выражает оптимизм, и в ней заложена реальность, потому что жизнь наполнена смыслом только в том случае, если вы живете настоящим, потому что прошлое раздражает, будущее пугает, а если ты живешь сегодняшним днем, то таких проблем нет. Этот багаж остается в каком-то иллюзорном мире, а жить надо наполненно, так, как будто завтра - смерть.
А смерть - это давно сложившийся факт, и все мы там встретимся.
- А с каким героем песен вы могли бы себя отождествить?
- С Калигулой, пожалуй.
- Вы такой же властный и жестокий?
- В своем Катманду - да!
- И в группе вы тоже тиран и самодур?
- Нет, я просто не люблю, когда мне садятся на голову. Сейчас эта проблема уже решена, но раньше у нас в группе играло много народу, и попадались сплетники, интриганы, закулисные шуты... И воры. С ними мы расставались очень быстро. Просто пинок под зад и все. Я не люблю людей непорядочных во всех отношениях. В последнем составе мы подбирали людей по двум критериям: музыкальный профессионализм и нормальная человеческая порядочность. Мы смогли построить собственный дом - "крематорий" (материальный), собственную студию и даже записать на этой студии альбом. Это результат титанического труда всего нашего коллектива.
Американцы глупее нас, но свободнее
- Вы только что вернулись из США. Что вас поразило или шокировало в этой стране?
- Поразило отсутствие красивых белых женщин на улицах. Встречаются очень красивые черные женщины, от них исходит какая-то энергия. Это первое, а второе - это то, что там нигде нельзя курить, только на улице. Борьба с курением принимает совершенно дурацкие формы. Если взять концерты, то они ничем не отличались от концертов в "Горбушке" или в Саратове. По эмоциональному напрягу у нас все концерты проходят одинаково. Мы жили напротив "Мэдисон-сквер-гарден". Я как-то раз вышел прогуляться, потом дошел обратно до гостиницы, а там стоит толпа с российскими флагами и скандирует: "Кре-ма-то-рий!" Это были в основном эмигранты. В "Мэдисон-сквер-гарден" как раз в тот день был хоккей, и оттуда вывалила толпа на улицу, где я раздавал автографы нашим ребятам. Тут ко мне подходит какая-то американка и говорит: "Подпишите!" Я подписал, и тут она спрашивает: "А вы кто?" Я отвечаю: "Я племянник Фрэнка Заппы по греческой линии". Она: "Оу, йес!" Слава Богу, что мы вовремя смылись, потому что в "Нью-Йорк Рэйнджерс" играет много российских хоккеистов, и когда народ увидел российский флаг, они подумали, что это какой-то хоккеист раздает автографы.
- Правда, что у вас там очки сорвали, шляпу отняли?
- Нет, полная ерунда. Наоборот, подарили, и причем две. Одна кожаная, от фанатов Нью-Йорка, другая - от Чикаго, более ковбойская, фетровая.
- Много ли вы общались с самими американцами и насколько они от нас отличаются в интеллектуальном плане?
- Интеллектуальный уровень у них пониже, но они свободнее и все время улыбаются, и я так понял, что они очень доброжелательно к тебе расположены, но ты им интересен на расстоянии. Там разные были встречи, скажем, в Сан-Франциско мы познакомились и с криминальным миром, и с миром миллионеров. Мы познакомились даже с торговцем наркотиками. Он нас защищал и охранял. Потом там был еще один человек, похожий на Боба Марли (мы его так и прозвали). Мы со всеми сдружились, и, когда мы уезжали, нам махали вслед, кричали: "Возвращайтесь!" Еще я был на встрече с настоящим американским миллионером, который оказался моим другом из Москвы, и он меня возил в Стенфорд, там сидели разные седовласые лауреаты Нобелевской премии в шортах и внушали студентам, что нужно делать, чтобы стать умными. Он мне подарил сногсшибательную классную гитару "Гибсон" ручной работы, шестиструнную, которую я недавно опробовал на презентации в "Манхэттен-Экспресс": просто ювелирное изделие.
Я бы стал учеником Сократа...
- Вы человек скорее агрессивный или миролюбивый?
- Я, наверное, все-таки миролюбивый, но если у людей, даже близких мне, проявляется поведение, умозаключения, не входящие в рамки моего ценза о вкусе и приличии, тогда у меня срабатывает тумблер, я становлюсь агрессивным. Например, если вы приходите на концерт, слушаете музыку, вам нравится драйв, и вы начинаете активно использовать опорно-двигательный аппарат, это нормально, но когда вы начинаете соседу в ухо бычок тушить... Живи сам и не мешай жить другим, но если люди портят друг другу жизнь, а у нас очень любят этим заниматься, таких, конечно, гнать надо.
- Насколько сложившийся с годами сценический имидж соответствует вашей сути?
- Я не рассматриваю это как имидж. Очки появились с самого начала, потому что очень яркий свет на сцене. Если два часа стоять под этими лампами, то болят глаза и лопаются сосуды. Очки - это просто защита, а шляпа - это талисман. Я себя уютнее чувствую под этим грибком.
- Как внимательно вы следите за современной сценой, видите ли там достойных людей?
- Достойные люди были во все времена, но мне нравится, что произошел перелом в сторону гитарной музыки. Раньше очень много играли на клавишных, а сейчас появилась гитарная музыка и, соответственно, мелодизм. Слава Богу, что существуют такие таланты, как Земфира, "Мумий Тролль", "Сплин", украинские друзья, которые поют-распевают и заняли все хит-парады. Это хорошо, но по большому счету то, что творится здесь, не так важно. Для нас важнее опираться на мировые музыкальные достижения, которых меньше, чем технических. И если мы научимся обращаться со звуком как лучшие звукорежиссеры на Западе, и переносить этот звук на ленту, тогда сама музыка в таком виде будет интересовать гораздо больше.
- Есть ли в прошлом что-нибудь, чего вам не хватает сейчас?
- Я пытаюсь убежать от прошлого, но от него не уйти. Я буду крайне сентиментален. Мне искренне не хватает моих родителей, многих моих друзей. Это слюнтяйская ностальгия, но это правда. У меня были друзья, а сейчас их нет, и в сорок лет найти друзей сложно. Скорее это будут приятели, знакомые, собутыльники, но истинных друзей не будет. Истинная дружба зарождается, по-моему, в школьные годы, она проходит через всю жизнь. Мы сейчас стараемся жить замкнуто и подпускать к себе ограниченное количество людей.
- А творить вы предпочитаете в одиночестве или с партнерами?
- (Улыбается). Творить - с партнершами. Только вы жене об этом не рассказывайте.
- Если бы вы не занимались музыкой, то какой вид искусства вы бы предпочли?
- Я бы занимался философией и бездельничал бы с утра до вечера, рассуждая о высоких и не очень высоких материях. Если бы жил сейчас Сократ, я бы стал его учеником. Еще я бы сыграл в спектакле, если бы сам стал его сценаристом и режиссером.
- Из всей сокровищницы музыкальной культуры автором каких произведений вы хотели бы быть?
- Я бы написал одну вещь и считал бы себя великим композитором, хоть завтра готов был бы умереть. Это хор из оперы "Набукко" Верди. А из рок-н-ролльщиков... "Venus" Shocking Blue, наверное, Procol Harum "Pandora Box", Stranglers "Nice & Sleepy". В этих песнях есть отход от традиции. Мне нравится Маккартни за его мелодизм, так же как Моррисон и Марк Болан. А в современном я просто теряюсь. Нравится RCHP, но не до такой степени, как Маккартни. Какие-то новые формы, все очень интересно, красиво, молодежно, но для меня существуют какие-то иные критерии.
- В какое состояние вы приходите, глядя на современную молодежь? Что в нас есть, чего в вас не было? Дайте совет, как дожить до 40 лет и стать Арменом Григоряном?
- Мы росли в тоталитарном обществе, у наших родителей не было таких финансовых расхождений, мы стояли на одной и той же социальной ступени. Сейчас появилось классовое расслоение, молодежь стала более расчетливой и рациональной, появился скупой подход к вещам, люди стали обращаться чаще к Мамоне, нежели к Терпсихоре. Мы были более бесшабашны, не задумывались, что будет дальше. Сейчас прагматизм господствует. Но на самом деле это хорошо. Я вполне терпимо отношусь к слову прагматизм. Я думаю, если мои дети в 18 лет будут представлять свое будущее, то это будет просто замечательно.
Роберт Ленц: "Все, что происходит в жизни - к лучшему!"