После прекрасно проведенного то ли Нового года, то ли нового тысячелетия мы расстались с моей женой. Город надавил на голову своей типичной депрессией, усугубляя без того ужасное состояние, а институт напомнил о несданных хвостах. Нужно было принимать кардинальное решение, принимать быстро, пока не пришло что-нибудь совсем неподходящее. Друзья испугались, что из-за этих проблем я опять подсяду, и каждый вечер звонили, чтобы узнать, "как я там поживаю". Я не подсел. Я поехал на Курский вокзал, купил билет до Нальчика и свалил в Приэльбрусье.
Бегом из города
Поехать в горы я хотел давно - все мои друзья не один зимний сезон отдыхали там от города месяцами, я видел их глаза по возвращении, видел фотографии, но самое интересное - это масштабы. Друзья показывали точку на фоне огромного белого поля - "это я на севере Чегета". Масштабы мне были абсолютно непонятны. 24-этажные дома, высотные офисы, Останкинская башня, наконец, - это все я видел. Приелось до тупости. В общем, от всего навязшего в мозгах Урбана - бегом, на поезде. Через тридцать шесть часов я был в Нальчике, а еще через 3 часа - у подножия Эльбруса, уже на высоте 2000 метров над уровнем моря. Снял квартиру в поселке Терскол, часа полтора поспал и поехал в Азау. Воздух разрежен, и подниматься пешком в гору довольно трудно - метров через семь придется останавливаться, чтобы отдышаться. И чем выше, тем чаще будут остановки. Но это мелочи, потому что существует подъемник, который доставит на нужную высоту. На Эльбрусе подняться можно до станции "Мир". Это 3500 метров. Выше, до "Приюта одиннадцати", ползает похожий на жука ратрак - вездеход с широкими гусеницами, который может карабкаться по почти отвесным склонам. "Приют" находится на высоте 4200 метров, и там уже начинается настоящее колбашение, потому что воздуха там еще меньше, чем внизу, и хождения не то что вверх, просто влево-вправо вызывают одышку.
Панорама рая
Девчонки, которые поднялись с нами до "Приюта", даже не решились спускаться на досках - поехали обратно на ратраке. Я с ребятами постоял несколько минут - так, просто посмотреть. То, что я увидел, останется со мной на всю жизнь. Панорама рая. До горизонта простираются горы, горы, горы - молчаливые, древние, самые красивые. Мы пристегнули доски и покатили вниз. В наш приезд снег ни разу не выпал, поэтому мест на горе, похожих на пуховую перину, было немного, а постоянно светившее солнце (ни одной тучки за неделю! Как в Египте!) превращало снег в плотный наст, на котором доска становится абсолютно непослушной. Ты либо втапливаешь по прямой и через несколько секунд начинаешь нестись, как ракета, - в такие моменты сердце не то что в пятки уходит, а вылетает из груди и болтается где-то рядом; либо ты осторожно, "листиком", сползаешь по склону. В любом случае падение будет болезненным и неприятным - сами подумайте, на 40-50 км в час убраться лицом об лед!
Прикатив обратно на станцию "Мир", сразу продолжать спуск что-то не очень хотелось. Мы зашли в кафе выпить чая. Кстати, чай и еда, а проще говоря, кофе есть на каждой станции на горе и на каждом углу внизу. Как только я снял доску, мой организм осознал, что секунду назад ему было так хорошо, как еще реально хорошо никогда не было. Я против своей воли начал смеяться, плакать, прыгать, приплясывать - говоря проще, меня ни с чего вставило. От воздуха. От спуска. От того, что вокруг меня. Самое интересное, что на горе все время находишься в состоянии легкой нирваны. Попытки вызвать в себе какие-либо мысли ни к чему не приводят - голова абсолютно чистая от любых мыслей. Перманентный покой. У меня ни разу не получалось просто спуститься с горы, без остановок. Просто ломишься вниз, потом останавливаешься, садишься в снег и смеешься - потому что вокруг так непривычно тихо и красиво, что, кроме радости, ничего не ощущаешь.
Горы - такие хитрые
Милая, но довольно строгая Лиза подбирает и выдает там доски и ботинки (насчет лыж - не знаю, я катаюсь на доске). От "Кругозора" начинается самая популярная трасса, по которой носятся большинство начинающих. А между "Кругозором" и "Миром" есть масса естественных горбов-надувов, из которых при небольшом усилии получаются отличные трамплины. На одном надуве можно соорудить даже несколько специализированных трампов: один - для простых прыжков, другой - для вращений, третий - для сальто... Альтернатива есть. Сколько угодно. На горе столько снега, сколько хватило бы не на одну сотню Крылатских холмов. Есть только одна небольшая неприятность - где-то в половине пятого солнце прячется и наступают сумерки. В это время перестают работать подъемники, потому что спускаться с горы становится несколько опасно - можно запросто не заметить впереди себя обрыв, который невинно сливается с окружающим рельефом (вокруг все белое). Ломишься и вдруг тихо и бесшумно срываешься с карниза высотой метров пять. Хорошо, если под тобой окажется снег, а могут быть и камни... Вообще, горы - такие хитрые. Ты будешь подъезжать к прекрасной снежной целине, уже смакуя, как ты ее распишешь, а там - раз, присыпанные камни или предательский лед, или трещина, ухнуть в которую можно раз и навсегда. Но не будем о грустном. Катание до пяти вечера - это совсем не мало, как может сначала показаться. Подъемники начинают работать с половины девятого утра, так что к пяти уже успеваешь накататься вдоволь.
Всё дело в воздухе
В Москве так рано я не вставал - свободный график работы и вечернее отделение в институте. Короче говоря, типичная "сова". Но в горах я, не меняя своего режима (мы с друзьями тусили до четырех-пяти утра), к восьми высыпался и бодрячком двигал на гору. Все дело в воздухе. Очень быстро восстанавливаешь силы. Я теперь не удивляюсь, почему люди на Кавказе так долго живут. Представьте себе: активно откатавшись, мы возвращаемся домой. Переоделись. Пошли в ближайшее кафе, поужинали. После этого мы отправляемся в гостиницу "Чегет", на девятом этаже которой есть прикольный бар, Боб Марли, Fat Boy Slim, Prodigy и т. п. Чудесный коньяк. Дискотека до упора, пока не свалит последний посетитель (то есть мы). После всего этого мы возвращаемся домой, включаем музыку и постепенно валимся спать. Через три часа все встают без будильника, похмелья и тяжести в ногах. Чудеса? Просто в горах вот так. После такой ударной недели (я ездил ровно на семь дней плюс три дня дорога туда-обратно) я вернулся в Москву.
Жена передумала, и теперь мы с ней вместе 24 часа в сутки. Институт не кажется какой-то страшной проблемой, как и вообще любая проблема теперь не кажется неразрешимой. Все приятно освещается каким-то странным позитивом. Только горы не отпускают. Полторы недели сны об одном и том же - горы, горы, горы. Такой прочистки мозгов, точнее, очистки, у меня не было никогда. Возможно, это выглядит несколько неадекватно восторженно, но я ни с кем спорить не буду. Вы попробуйте. Потом поговорим.
Опять скрипит потёртое седло