ДЖАЗ, возникший на задворках и в полуподвалах, очень скоро оделся в смокинг с бабочкой. Изысканный и совершенный, он остается пасынком в российской музыкальной культуре. О сегодняшней жизни джаза мы разговариваем с пианистом-виртуозом, композитором, аранжировщиком и руководителем "Фонограф-джаз-бэнда" Сергеем ЖИЛИНЫМ.
- Сергей, почему джаз находится в положении элитарного направления музыкальной культуры - "не для всех"?
- На это повлияло время. В 20-30-е годы по всему миру звучали только классика и джаз. И все дансинги обслуживались джаз-оркестром, джаз-бэндом или диксилендом. Сам джаз может быть то демократично-легким, как фокстрот и регтайм, то сложным, особенно для восприятия неподготовленного слушателя. Такой джаз возник из-за того, что многие музыканты, зажатые в рамки стиля, попытались выйти за них через эксперимент. Если человеку трудно слушать музыку, это не значит, что он глуп. Нередко исполнители забывают об артистичности, а способ подачи является важным моментом. Ты в первую очередь - артист и должен помогать зрителю понять твое искусство. Я получил серьезное классическое образование, но и мне потребовалось немало времени и усидчивости, чтобы разобраться в том, что такое джаз.
- В джаз-бэндах нередко работают музыканты-самоучки, имеющие профессии врачей, учителей, инженеров...
- Да, но в Академии Гнесиных существует эстрадно-джазовое отделение, где преподают наши ведущие музыканты. Уровень образования высок, поэтому и конкурс составляет 10-20 человек на место.
- И большинство выпускников обречено на безработицу?
- В общем да, а между тем поиск музыканта в коллектив - занятие проблематичное. У каждого есть личная жизнь, но, собираясь для коллективного творчества, мы обязаны профессионально обеспечить процесс.
- Возможно ли сегодня, когда идет междоусобица попсы и рока, привлечь молодежь к джазу?
- Чтобы в Москве отрекламировать одно выступление, нужны очень серьезные деньги, и вклад не окупается даже полным залом. Отсюда проблемы с посещаемостью и популяризацией - человек элементарно не знает, что можно пойти на джаз-концерт.
- Имеет ли значение для артиста количество зрительских мест в зале?
- Есть не выходящие на широкую публику джазмены, но это не значит, что их самолюбие занижено, скорее оно более ранимое. Конечно, по-особому слышится дыхание зала и производимое тобой звучание, когда сидишь в огромной яме зала им. Чайковского, построенного по принципу древнегреческого амфитеатра. Мы играли и на стадионах в рок-концертах перед многотысячной толпой. Ощущение потрясающее! Но я с удовольствием выступаю и в камерном зале питерского клуба "JFC" перед 30-40 зрителями, и взаимная отдача происходит не меньшая. Любая форма выступлений приносит радость от осознания себя творчески значимым человеком. Это необходимо любому артисту.
- Что для вас занятие музыкой - рацио, эмоции или фанатизм?
- Все вместе. На концертах, бывает, меня настолько захватывают эмоции, что теряю реальное ощущение своих технических возможностей. Это чревато тем, что в порыве сыграть двадцать пассажей вместо запланированных десяти можно не выдержать нагрузки и не дотянуть до финала. На репетициях, как правило, мной руководит холодный расчет. А когда нужно работать, а сил уже нет, то не обойтись без фанатизма. Он помогает и поддерживает. Наверное, это три кита, на которых все и держится.
- Рок-музыканты не упускают случая подчеркнуть свое превосходство перед поп-армией. Какова позиция джазменов?
- У меня нет никаких проблем в этом отношении. Музыканты есть везде. Мы сотрудничали, например, с Филиппом Киркоровым на его второй сольной программе. Он достойный музыкант.
- А какие впечатления у вас остались от совместного музицирования с президентом Клинтоном?
- Я присутствовал на неформальном приеме в его честь. И состоялся дуэт фортепьяно и саксофона. Как профессионал, могу сказать, что сразу заметны и подготовка, и стремление достичь хороших результатов. В общении мы находились на одной ступени, как коллеги. Музыка нас уравняла.
- Джаз - сверстник кинематографа, столетний юбилей которого вызвал толк об его отмирании. Как себя чувствует джаз?
- Если проследить, сколько ярких достижений случилось за последние несколько лет, то трудно определить, чего джазу не хватает. По большому счету, мы все-таки мало знаем о его проблемах. Не потому, что их нет, а потому, что о них не пишется и не говорится, как, например, о проблемах кинематографа. Но, по-моему, и кино и джаз имеют будущее. Сто лет в искусстве - это не рубеж. Возникнут еще неизвестные формы и направления, будем переосмысливать наследие и определять новые грани...