ЭПОХА громких премьер с их антисоветскими подтекстами, кукишами в кармане, запретами, мученическим ореолом вокруг имен постановщиков канула в Лету. Кукиши давно вынуты из карманов, подтексты превратились в откровенные ругательства, пришли иные времена. И успех в театре во многом зависит от качества, как сейчас говорят, "упаковки". Непременные ее атрибуты - богатое оформление, обнаженное, преимущественно мужское тело, экстравагантные полупрозрачные наряды актрис, степень откровенности показа "про это", громкая до одурения музыка и т. д. Всем этим джентльменским набором прекрасно владеет Андрей Житинкин. Режиссер точно рассчитывает на зрителя, утомленного политическими склоками, напуганного взрывами и заказными убийствами и желающего "оторваться" в приличном заведении, именуемом театром, не напрягая при этом ни ума, ни сердца.
ПОСЛЕДНЯЯ премьера в Театре Моссовета в постановке Андрея Житинкина "Черная невеста. Ромео и Жанетта". По словам режиссера, сегодня нет интересных пьес о любви, поэтому он обратился к Ж. Ануйю. Героиня пьесы Жанетта и жених ее сестры Фредерик влюбляются друг в друга и убегают. Сестра делает неудачную попытку покончить с собой, Фредерик возвращается к ней, а Жанетта выходит замуж за человека, которого не любит. И все же роковое чувство берет свое - Жанетта и Фредерик бегут второй раз, и теперь уже смерть соединяет их навсегда - они топятся в море.
Жан Ануй изрядно сокращен, переделан и с трудом узнаваем. Те, кто не знаком с первоисточником, останутся в неведении, что это одна из "черных" философских пьес драматурга. Она продолжает тему изначального одиночества человека, обреченности на непонимание окружающих, скоротечности уходящего времени, оставляющего взамен лишь разочарование и несбывшиеся надежды. Жанетта в пьесе - существо замкнутое, закомплексованное, тоскует по близости духовного свойства. На сцене же предстает этакая разбитная, кокетливо растрепанная, полуистеричная девица, которую играет Евгения Крюкова. Она, безусловно, красива, с длинными ногами, которые демонстрирует и так, и эдак, словно в рекламе колготок. Ни тени застенчивости и неуверенности в ней нет. При первом свидании с Фредериком наедине она ведет себя как опытная женщина, раздевает его, детально ощупывает. Дмитрия Щербину, который играет Фредерика, жалко. Такое впечатление, что он просто огорошен подобным напором. И ему и как актеру и как человеку просто стыдно.
В антракте знакомый, глядя на мое унылое лицо, сказал: "Не грусти, здесь будет замечательный финал". И впрямь, в огромном аквариуме, занимающем чуть ли не половину сцены, тонут влюбленные, извиваясь в картинных позах. Долго тонут и очень красиво. И, конечно же, звучит музыка. А точку в спектакле ставит молодой человек в трусах и с крыльями, который наигрывает на дудочке печальную мелодию. Видимо, так себе представляет режиссер образ либо ангела, либо судьбы.
Житинкин ставит много и быстро. Москва буквально наводнена его спектаклями. В один вечер вы можете посмотреть в Театре на Бронной спектакль о нелегкой жизни Дягилева с Нижинским, а в Театре им. Моссовета идет "Милый друг", и среди шикарных будуаров, аляповатых зеркал возвышается фигура Жоржа Дюруа, одетого в черный плащ и вздернувшего руку в фашистском приветствии. Бедный Мопассан, он, наверное, бежал бы от этого зрелища, как от Эйфелевой башни, которая давила ему на мозг своей пошлостью. А Театр сатиры дает "Поле боя после битвы принадлежит мародерам" Радзинского - слабая копия блестящего спектакля, поставленного когда-то Валерием Фокиным. Конечно, в спектаклях Житинкина нет пропаганды насилия и совращения детей, но ведь помимо этих обстоятельств в искусстве есть еще такие понятия, как хороший вкус и эстетическая целесообразность. Видимо, режиссера это волнует мало.
Злые языки утверждают, что, приходя в театр на постановку, режиссер предъявляет альбом с рецензиями на его спектакли. Альбом, надо думать, пухлый - спектаклей много. Говорят, на подходе еще два...
Аплодисменты по "Униженным"