Когда в 1978 г. Крис Ри замаячил на музыкальном небосклоне Европы со своими порой пронзительными, порой щемяще-нежными композициями в стиле поп-рок, он был трепетным блондином и носил цветасто-полосатый вязаный шарф. Теперь, спустя 20 лет, он жгучий брюнет с мушкетерскими усами и бородкой. Если вечером у него концерт, он не станет переодевать черную майку и джинсы, в которых летел в самолете и еще полдня валялся в гостинице. На его заметно отекшем лице живут лишь глаза. Это усталый и снисходительный взгляд человека, который считает, что постиг нечто очень важное, а мы, дурачье, еще нет.
- Крис, вы прожили целую жизнь, до того как стали знаменитым - ведь это произошло, когда вы уже были, что называется, в возрасте. Какой была эта ваша прошлая жизнь?
- Никакой.
- В каком смысле?
- В том смысле, что ее не было. Я не "знаменитый", как вы говорите, я просто известный. Значит, и "жизни до славы" у меня никакой не было.
- То есть никаких привилегий от этой вашей "известности" вы не ощущаете?
- Все разговоры о ней суть преувеличение. Меня узнают, но далеко не так часто, как вы думаете. Люди просто не ожидают увидеть меня в магазине или кафе. Потому им и не кажется знакомым мое лицо. Да потом, и внешность у меня не слишком приметная. Я же не Стивен Тайлер или Мик Джаггер.
- В вашей эмигрировавшей из Италии семье было семеро детей. А теперь у вас, состоятельного и известного человека, всего две дочери. Вам не нравятся большие семьи?
- Этот вопрос надо задавать не мне, а Богу. У меня только двое детей, но в этом нет моей вины. Я старался.
- Вы композитор, но и стихи всегда пишете самостоятельно. Что, не доверяете никому?
- У меня всегда сначала появляются стихи. Это происходит помимо меня - таковы уж, извините, издержки творческого процесса. Видимо, текст для меня важнее.
- Если для вас так важен текст, почему у вас в клипах (например, в On the Beach или Looking for the Summer) появляются красотки в купальниках? Вам не кажется, что их тела отвлекают зрителей от текста?
- Я к клипам никакого отношения не имею! Спрашивайте об этом мою звукозаписывающую компанию, эти вопросы решает она. А что, вы считаете, тела отвлекают?..
- Мне кажется, еще как. У вас во многих песнях фигурирует "летняя любовь". Как вы вообще относитесь к курортным романам?
- Даже не знаю. Никогда не пробовал. Я же со своей женой с тинейджерских, можно сказать, лет. А вообще, это личное дело каждого.
- Кстати, о вашей супруге. Тяжело сохранять брак так долго, да еще и "в ритме рок-н-ролла"?
- Нет, потому что семья и брак у меня всегда были на первом месте. После гастрольного тура по Европе в 7-10 недель я возвращаюсь. И больше никуда не еду. Хотя надо бы отправиться в турне еще месяца на четыре. Я просто не могу сделать этого. Бог и так милостив ко мне, я продаю миллионы дисков - больше мне и не надо. Да, порой я вижу в журнале машину экстравагантную и безумно дорогую. Тогда я решаю поехать на гастроли в Америку, чтобы позволить себе купить ее, - чего только не сделаешь, чтобы удовлетворить желание. Это делает меня похожим на других людей. Но... Моя супруга поддерживает меня, и мне нужна эта поддержка. Она была моей опорой в первые пять лет моей карьеры, очень сложные годы. В каком-то смысле именно моя жена сформировала меня как личность. И, знаете, у нас одна медицинская страховка на двоих. Вот такая мы пара.
- Когда вы закончили альбом, то серьезно заболели. Вам даже пришлось отменить тур. Что произошло?
- У меня был панкреатит - воспаление поджелудочной железы. Мы поехали в отделение "Скорой помощи", и там сказали, что у меня помимо панкреатита какая-то опухоль в области поджелудочной железы. И что если это рак, то в течение 48 часов я умру. Надо сказать, что я был в шоке, потому что умирать в ближайшее время не планировал. Доктора обнадежили: в 80% случаев это просто панкреатит. Меня сразу же повезли на биопсию. Что пережила моя бедная жена, которая ждала ее результатов плюс несколько часов операции... И какое мы испытали облегчение от того, что это был ПРОСТО панкреатит!
- Болезнь изменила вас?
- Да, но я не знаю, как долго это продлится. Вещи, которые раньше раздражали, тревожили меня, больше не раздражают. Я больше никогда не спорю, куда мы отправимся есть или какими обоями следует обклеивать комнату. Я больше не чувствую дискомфорта от жизни, а раньше в ней было много того, что мешало. В тот день, когда меня отвезли в больницу, парня, который написал "Дорогу в ад", песню о том, в каком ужасающем хаосе мы живем, - в тот день Англия показалась мне прекрасной как никогда. Небо было голубее, чем обычно, облака - светлее и пушистее. Это ощущение до сих пор со мной.
- Вы были тогда напуганы?
- Да, был - за себя. Но ведь со здоровьем у меня и раньше, 5-7 лет назад, тоже случались проблемы. У меня был заворот кишок и другие болезни, но на этот раз совсем другое - реальная опасность для моей семьи потерять меня. После операции я привык к морфию. Представьте, десять с половиной часов на столе плюс первые дни после, когда тебе постоянно колят обезболивающее. Я испытал такую эйфорию - я понял, как становятся наркоманами. Мне было хорошо, и за себя я уже не боялся. Но что пришлось пережить жене и что случилось бы с моими дочерьми, узнай они, что остались без отца... То, что я здесь - это из-за них.
- Как вам удается постоянно держаться на плаву?
- Дело в том, что я никогда не был большой рок-звездой. Но у меня не было и той вспышки славы, в которой купаются рок-звезды - очень недолго, лет пять. Это такой маленький замкнутый круг. Однажды они выпускают хитовый диск, а потом с ними никто даже не хочет заключать контракт. Я плачу за свой успех. Крис Ри мог бы стать мега-звездой в Америке, но тогда Крис Ри потерял бы семью. Много лет назад, когда Бог дал мне шанс, я не выбрал дорогу, которая ведет вверх по лестнице бизнеса. Мог бы, потому что одна из моих пластинок стала суперпопулярной - мне это было неподвластно. И гораздо легче было бы стать обычной рок-звездой, но я ушел в тень на четыре года, собрал группу, написал новые песни и... вернулся. Вернуться сложнее всего. Когда тебя долго не показывают по ТВ, когда у тебя нет клипов на МТV... Мне пришлось вывернуться наизнанку, чтобы снова стать Крисом Ри. Ведь я не Мадонна, не Майкл Джексон и не какой-нибудь смазливый мальчонка. У меня нет голоса Стинга, который хорош для синглов. Я с трудом могу вытянуть фа первой октавы.
- Судя по текстам, вы неисправимый романтик. Это действительно так?
- Я романтик и творец. Мне кажется, все зависит от условий. У меня нет таланта - просто хороший баланс моей собственной химии и мозгов. Когда я очутился в больнице и был так слаб, что не мог самостоятельно зажечь свет, я опустился на самое дно депрессии, но это помогло мне творить. Это плохо для моей жены и детей, но это было хорошо для созидания. Условия, а не талант - вот что такое творчество.
Звездные жены-3