ШАНСЫ найти работу у несовершеннолетних москвичей до сих пор были мизерными. Но теперь и того хуже - они, эти шансы, дышат на ладан.
ЧЕРЕЗ неделю наступит лето - пора каникул и повышенного спроса на услуги сезонников. Возникнет большой выбор временных вакансий в общепите, в рекламном бизнесе, в подмосковных пансионатах, лагерях и базах отдыха, на городских предприятиях озеленения и благоустройства. На Западе "летнюю" работу поручают старшеклассникам и студентам. А у нас работодатели предпочитают иметь дело с квалифицированными и опытными взрослыми. Раньше в городе действовали специальные программы по организации рабочих мест для старшеклассников и студентов. Были годы, когда благодаря этим программам удавалось трудоустроить около 46 тыс. молодых людей. В этом году, по прогнозам московской службы занятости, смогут заработать на карманные расходы не более 8 700 тинейджеров. Чем займутся остальные? В лучшем случае будут бесцельно слоняться по улицам.
Федеральное финансирование занятости несовершеннолетних и молодежи сокращено в три раза. Из столичного бюджета уже второй год подряд на это не выделяется ни копейки. Николай Канатчиков, советник городского комитета общественных межрегиональных связей, пообещал, что "квотирование рабочих мест для инвалидов и молодежи будет восстановлено". Но когда именно это случится и сколько денег готова выложить Москва, неизвестно - "вопрос обсуждается". Ситуация более чем странная. Отцы города неоднократно заверяли, что ни при каких обстоятельствах не допустят сокращения городских социальных программ. Но в данном случае речь идет даже не о сокращении - о полном самоустранении муниципалов от решения проблемы, которая, к слову, уже обернулась погромами на рынках города. Проблемы детей, предоставленных самим себе. По официальным данным, около 480 тыс. москвичей в возрасте от 14 до 18 лет либо учатся, либо работают. Но чем заняты еще 120 тыс. - неизвестно. Большинство из них бросили школу или ушли из нее после 9-го класса. Куда ушли? Ни московскому Комитету образования, ни мэрии до этого, похоже, дела нет.