Предпоследнее сказанье

ИНТЕРЕС к пушкинскому "Борису Годунову", некогда основательно утихший, сейчас неожиданно возник снова. Как в музыкальном театрами (чего стоит одно только импровизированное соревнование, устроенное Большим и Мариинским театром по исполнению "Годунова" в Пушкинских горах и Выборге соответственно), так и в драматическом. Однако явившиеся глазу примеры не очень проясняют природу этого интереса. Ибо и политические, и исторические, и общечеловеческие реалии, обширно представленные в пьесе, на подмостках куда-то деваются. Красноречивый пример - выпущенный в рамках проекта "Свободная сцена" Театром Наций "Борис Годунов" в постановке Юрия Авшарова. Персона Авшарова, известного широкой публике в качестве превосходного актера и педагога Щукинского училища, заставила отнестись к спектаклю с вниманием. Однако послевкусием оказалось только горькое недоумение.

Сценографическое решение - затейливая композиция из лестниц и помостов - наводит на мысль о стилистике площадного театра. Но с появлением актеров понимаешь, что имеешь дело, скорее, с театром самодеятельным. Все играют по нескольку ролей и при этом совершенно не заботятся хотя бы о схематичном наброске характеров. Почему-то предполагается, что, надев клобук или кафтан, актер уже обретает черты Пимена или, скажем, Пушкина. Однако для этого зрителю надо иметь ну очень богатое воображение. А тем, кто помнит пьесу не слово в слово, приходится совсем тяжело, поскольку путаница в персонажах и гигантские монологи (текст произносится без купюр, оттого спектакль идет неимоверно долго) окончательно сбивают с толку. Да и сами герои, когда все-таки удается их распознать, производят тягостное впечатление. Сам Годунов (Сергей Парфенов) мелковат и не в меру нервен, чуть что - срывается в крик и угрожающе гримасничает. Самозванец (Родион Овчинников), наоборот, розовощек, упитан и жизнерадостен; правда, покричать тоже любит. Чересчур озлоблена и Марина Мнишек (Юлия Чарная) - в ней нет ни любви, ни страсти, ни честолюбия, один лишь гнев на окружающий мир. Пресловутый же "народ", который, как нам объясняли в школе и институте, есть основной персонаж трагедии, представляет собой кучку невежественных, буквально из лесу вышедших мужичков, вращающих глазами и тыкающих пальцем в государя. Немного оживляют это шумное однообразие лишь лукавый умница Шуйский (Николай Денисов) и трогательный Юродивый (Евгений Воскресенский) - герои полнокровные и яркие. В целом же действо получилось на редкость монотонным и, что печально, на удивление бессмысленным. Оглядываясь на недавнее наше театральное прошлое, вспоминаешь и стремительный, звучный и страшный спектакль Юрия Любимова на Таганке, и безмерно усталого, живущего с надорванным сердцем Годунова - Олега Ефремова в чеховском МХАТе. И есть ощущение, что пушкинская трагедия и сегодня в состоянии будоражить умы и сердца. При соответствующем подходе, разумеется.

Смотрите также:

• Театр - это абсолютная монархия →
• Нескучные "бездны" →
• Четыре режиссера →