ФИЛЬМ "Змей" ученика Алексея Германа молодого режиссера Алексея Мурадова с самых первых кадров почему-то напоминает Кафку. "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью" - острота из былых времен. Но картина не о нашем вчера - о нашем сегодня. Или что еще страшнее - о нашем всегда.
С показа в Доме актера первыми стали уходить интеллигентные московские старушки ("Что за гадости!"), к концу просмотра ушли почти все. Да, фильм грузом ложится на душу. В нем растворены "невыносимая тяжесть бытия", ужас перед жизнью, абсурдность быта, повседневности с ее усталостью, агрессией, раздирающей душу ненавистью и злобой. Время действия - один день. Место - провинциальный городишко, двор, дом, убогая квартира. Люди пробуждаются затемно, зажигаются огни в окнах, привычно клянчит во дворе на опохмелку алкаш, тянутся соседи с мусорными ведрами, бормоча друг другу "Утро доброе!" Надрывается голос Высоцкого. А что, собственно, происходит? Да в том-то и дело - ни-че-го. Обычный ритуал пробуждения, мучительного ежеутреннего возвращения к жизни из ночного сонного забытья. Привычная ругань супругов (он - милиционер, она сидит с сынишкой, недвижимым инвалидом Димкой, мальчиком с лицом и голосом ангела). Дежурные реплики: "Есть иди!", "Масла в лампадку подлей".
Кино, талантливо и убедительно снятое "под документ", - едва ли не самая перспективная сегодня тенденция на фоне набивших оскомину глянцево-гламурных фильмов-картинок из жизни Садового кольца и бесконечного бандитски-ментовского мордобоя. В "Змее" тоже есть достаточно жестокие эпизоды: ментовка, "обезьянник", зэки, зона. Но смысл этой картины - не пугать, не экранизировать жестокое, что есть в нашей жизни. Эта картина для тех, у кого сердце есть, в ком душа жива. А если без пафоса, картина эта - про наш народ, тех самых россиян, проживающих в таких вот забытых Богом, обшарпанных городишках. Это просто настоящее кино. И длится оно под нежное, тихое щебетание птиц, ведь на дворе лето, а Высоцкий поет про купола, что "в России кроют чистым золотом - чтобы чаще Господь замечал". А в финале грубый мужик, главный герой, только что избивший человека, привычно-бережно несет домой на руках больного сына, а жена его, "язва", катит рядом коляску. И смотреть вслед им, в их усталые спины нет сил. В фильме этом, мужественном, очень мужском, жестком и даже беспощадном, есть нежность и огромная боль без слезовыжимания. И в нем деликатно затронута тема Бога в нашей богооставленной стране: ведь, по Мережковскому, "человек без Бога есть зверь, хуже зверя - червь, хуже червя - труп, хуже трупа - прах, хуже праха - ничто". "Масла в лампадку подлей..."
Любовь второй свежести