КИНОРЕЖИССЕР Георгий ДАНЕЛИЯ ("Я шагаю по Москве", "Мимино", "Кин-дза-дза!", "Осенний марафон", "Паспорт") в следующем году отмечает свое 75-летие. Он находится в прекрасной творческой форме, работает над новым сценарием и новой книгой. Окна его квартиры выходят на Чистые пруды, где он очень любит гулять.
Про дырявый карман
- Я РОДИЛСЯ в Тбилиси. Потом мы переехали в Москву, и с тех пор (а мне тогда было лет девять) я уже чувствовал себя москвичом. Как-то очень быстро проникся атмосферой города, нашел друзей. Отец был первоклассным инженером, его пригласили на Метрострой. Наверное, жесткую самодисциплину я точно у отца унаследовал. Очень сдержанный, никогда не проявлял ко мне нежных чувств. Если уж похлопал по плечу, то это значило - одобряет. Но я знал, что он очень любил меня. И чувства юмора ему было не занимать. Пятнадцатилетним пацаном меня вместе с другом отправили отдыхать в деревню. Почуяв свободу, все карманные деньги мы потратили на пиво. Пришлось посылать домой телеграмму: "Карман оказался дырявый, просьба выслать денег". Ответное послание было лаконичным: "Зашей карман. Папа". В годы войны отца наградили двумя орденами и дали звание генерала за высокое качество строительства секретных объектов. Когда ему как орденоносцу и генералу дали дачный участок, мы всей семьей, включая собаку Бульку, в выходные дни ездили на место, где будет наше будущее загородное гнездышко. Отец даже залез в долги. И вдруг газеты написали, что было бы справедливо, если бы генералы отдали свои дачи детским садам. И отец решил дачу отдать. Мама согласилась - конечно, отдай, а иначе потом будешь мучить себя и нас переживаниями. Правда, добавила, что наш генерал будет единственным, кто это сделает. И она не ошиблась. Но то был выбор отца. Он был очень чистым и светлым человеком.
Мама родилась в Кутаиси. Отец учился вместе с братом мамы Леваном в гимназии. Они организовали шахматный клуб. И моя мама, которой тогда было всего восемь лет, обыграла вслепую из другой комнаты всех членов клуба, мужчин, в том числе и моего отца. Леван не вынес позора, хотел ее отлупить, но мой отец заступился. Может быть, если бы мама хуже играла в шахматы, и меня бы не было. Мама очень вкусно готовила, знала литературу, математику, французский, чинила в доме все электроприборы, не пропускала ни одной литературной новинки, ни одной выставки. Работала много, считалась лучшим вторым режиссером на "Мосфильме". Дома у нас всегда было чисто и уютно.
Про слезу Никиты Михалкова
ЗАШЕЛ как-то Гена Шпаликов, сценарист, принес бутылку шампанского в авоське и сказал, что придумал для меня классный сценарий. Дождь, посреди улицы идет девушка босиком, держит туфли в руках. За ней медленно едет парень на велосипеде с зонтом, она уворачивается, а он все едет и улыбается. Я сразу уточнил, что дождик должен быть слепым, при солнце. А дальше мы решили все придумать. Гена открыл шампанское, оно оказалось теплым и выплеснулось на стену. Он обрадовался - хорошая примета. Мама пятно на стене не очень одобрила - недавно сделали ремонт. Но через полтора года, после премьеры фильма в Доме кино, она сказала, что не против, чтобы Гена забрызгал шампанским и другую стену, - если будет такой же результат.
Сценарий фильма "Я шагаю по Москве" мы с Геной Шпаликовым переделывали из-за Никиты Сергеевича Хрущева. На встрече с интеллигенцией вождь сказал, что фильм "Застава Ильича" Марлена Хуциева по сценарию Шпаликова идеологически вредный: три парня и одна девушка шляются по городу и ничего не делают. Ужас, и в нашем сценарии три парня и девушка. И тоже шляются, и тоже Шпаликов. Словом, худсовет сценария не принимал. Но мы не сдавались. Надо сказать, что, прежде чем сценарий доходил до производства, его принимали примерно сто инстанций. Мне повезло, благодаря знакомому чиновнику фильм более-менее быстро запустили в производство. Но худсовет требовал, чтобы я уточнил смысл фильма. Непонятно, о чем он. Я говорил, что о хороших людях, но этого никто не понимал. И потом мы придумали: почему бы не перепутать писателя с полотером? Это был актерский дебют Владимира Басова, сыграл он великолепно. Мы боялись, что чиновники узнают в "умном" полотере себя и этот номер не пройдет, но они сделали вид, что ничего не заметили. В Госкино нам опять сказали: непонятно, о чем фильм. Я пояснил, что это комедия. Чиновники удивились, почему же тогда не смешно. Пришлось пояснить, что это лирическая комедия. Нам велено было обозначить это в титрах. Так возник новый жанр.
Никиту Михалкова мне предложил Андрон. Я сначала засомневался: подросток, не годится. Однако, когда заявился на съемочную площадку этакий верзила с меня ростом, часть сомнений отпала. Но потом Никита вдруг начал выдвигать финансовые требования, ведь он играет главного героя. Тогда мы решили от него отказаться. И вдруг скупая слеза поползла по лицу Никиты, стал просить оставить его - это опытный Андрон подучил младшего брата, как побольше денег заработать. Оставили. И очень хорошо нам вместе работалось. Однажды после тяжелого съемочного дня сначала решили завезти Никиту на улицу Воровского. Было ужасно холодно. Попросил Никиту вынести грамм сто водки, иначе простужусь. Было уже около полуночи, и в чужой дом в такое время заходить неприлично. Никита вынес мне от души - полный стакан. А через несколько дней меня встретил его папа Сергей Владимирович Михалков и ужасно ругался. Оказывается, я его чуть до инфаркта не довел. Представьте, ребенок вошел на цыпочках в комнату, открыл бар, налил водку и на цыпочках ушел. Отец думал, что пропал мальчик, - по ночам стаканами водку пьет.
Мнения о фильме были самые разные. Кто-то из коллег обвинил нас в конъюнктуре: дескать, подсуетились, сделали кино про славную советскую действительность. Писатель Владимир Максимов сказал даже, что руки нам теперь не подаст. Гена Шпаликов очень расстроился. Но для меня было важно, что фильм понравился Ромму, Бондарчуку, Конецкому, людям, чьи мнения я очень высоко ценил. И моему отцу, на похвалу очень скупому, на этот раз угодил. Про картину "Сережа" он сказал: "Так себе". Про "Путь к причалу" тоже: "Так себе". А про "Я шагаю по Москве" отец сказал: "Ничего". Ему было приятно, что Колька, как и он, - метростроевец.
После выхода фильма было очень много писем. Очень огорчился, когда получил письмо от девушки из одного далекого городка. Посмотрев нашу картину, она накопила денег и поехала в Москву - красивый и добрый город. В гостиницу не попала, ночевала на вокзале, деньги украли, забрали в милицию как проститутку. Я редко отвечаю на письма, но ей ответил. Написал, что жизнь разная. Этот фильм - о хорошем. И поэтому Москву мы показали такой приветливой. Но, к сожалению, она бывает и другой, вам не повезло. А девушка ответила: то, что с ней случилось в Москве, она уже начала забывать, а фильм помнит и с удовольствием посмотрит еще раз. "Спасибо вам, - написала она, - что вы придумали эту сказку".
На всю жизнь "Машенька"