Актриса Алла ДЕМИДОВА, получившая только что "Нику" за главную роль в фильме Киры Муратовой "Настройщик", не очень приветствует встречи со зрителями. Но в киноклуб "Эльдар" пойти согласилась.
- ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, я нечасто встречаюсь со зрителями, а последние годы, если встречаюсь, то через поэзию. Читаю цикл "От Пушкина до Бродского", просто Пушкина, "Поэму без героя" Ахматовой, цикл "Поэты ХХ века". Читаю "Страсти по Матфею", "Книгу Иова". В клубе "Эльдар" впервые, читаю "От Блока до Бродского". Клуб на Ленинском проспекте, наверняка публика интеллигентная. Попробую.
- Вы и за границей выступаете с поэтическими чтениями. Как там с переводом?
- Синхронный переводчик есть, когда рассказываю о поэтах. А сама поэзия непереводима, и ее воспринимают как музыку. Подбираю свои программы-концерты не по текстам, а по ритмике, на слух, чтобы звучание было симфоническим.
- Я не раз видела вас в театре среди публики, что редкость для артистов. Вы - постоянный зритель?
- Да. И я благодарный зритель. Оптимистичный.
- Театральный сезон идет к финалу, и уже поговаривают, что он был не очень удачным. Куда выше оценивают сезон музыкальный.
- Пожалуй. Мне действительно часто не очень хотелось идти в театр. Впечатление произвели "Дядя Ваня" Льва Додина, "Двойник" Фокина в Александринке, "Мамапапасынсобака" в "Современнике", "Вий" в Театре Пушкина, "Похождения повесы" и "Светлый ручей" в Большом. Концерты на Фестивале Рихтера. Да, в музыкальном мире было интереснее.
- И какие таланты появляются среди молодых музыкантов! А среди актеров драматических?
- Очень много хороших ребят. Но, знаете, в молодости, до сорока, быть успешным практически легко: "я" в предлагаемых обстоятельствах, азарт - и зритель уже с тобой! А после сорока, когда нужна уже какая-то другая степень постижения роли, образа, когда помимо молодого азарта нужны опыт, глубина, личностные качества... Вот с этим уже сложнее, это видишь редко.
- А преподавать актерское мастерство вам приходилось? И можно ли вообще научить актерству?
- Можно. Научить самостоятельности. Развивать фантазию - без нее в актерах делать нечего. Учить технике речи, пластике. Я проводила мастер-классы за границей, пробовала и в Щукинском училище, где училась сама. Мне это интересно, но не нравится в молодых их убеждение в самогениальности, сегодня, когда они не хотят знать прошлое, когда происходит разрыв цивилизаций. А их непосредственность, азарт, тяга к сцене, к успеху мне по душе. У меня уже давно, к сожалению, этого нет.
- Вы существуете особняком, не мелькаете на обложках и в интервью, не пускаете в "свой мир" и уж тем более не демонстрируете свои апартаменты, "авто", домашних животных, джакузи и босые пятки супруга. А в других вас это "все напоказ, все на продажу" не раздражает?
- Нет, нисколько. Я сама с любопытством иногда разглядываю и эти их джакузи, и эти пятки. Это забавно. Кому-то, значит, это нужно, интересно. Кто-то пускает в свой мир, кто-то нет... Вот Смоктуновский никого не пускал, не рассказывал публично о своей жене и детях. Потому что он всегда играл образ, а сам он был совершенно другой человек в жизни. Может быть, он и сам себя не знал, равно как и я. Я тоже всегда играю образ. Кому интересен мой быт? Никакого отношения к тому, что я делаю в театре и кино, он не имеет.
- Смоктуновский написал книгу "Быть!", Олег Борисов вел дневники, которые опубликованы, у вас книга - "Бегущая строка памяти". Значит, потребность высказаться помимо ролей есть?
- Это книги - о ролях, о творчестве. Есть потребность во внутреннем монологе. Вот в начале "Таганки" Любимов настороженно относился ко мне как к актрисе, и мне все время хотелось ему что-то рассказать, объяснить, я все время произносила внутренние монологи, даже гуляя по лесу. Потом это закончилось. Но потребность в таких монологах осталась. Потому что, существуя постоянно в образах, ты уже другой человек и теряешь себя настоящего, забываешь, какой же ты на самом деле. Отсюда потребность высказаться. А вообще все это, то, что творится в желтой прессе, и вот это, как вы сказали, "все на продажу", это калька западная. А она, натянутая на нашу российскую действительность, превращается в нечто уродливое. И звезды сегодня - это идолы. А где личности? Раньше в актере любили, ценили личность, тянулись к личности. Сейчас личностей нет - есть явления.
- Это у вас - пессимизм?
- Нет. Совсем нет. Я давно, еще в советское время, научилась жить в эмиграции от системы, любой, и от быта тоже. Хотя, конечно, соприкасаюсь с жизнью, я ведь проживаю не где-то там на запредельных "этажах". Вот, например, мне позвонили друзья и попросили подписать коллективное письмо против установки памятника Сталину. Я не человек баррикад, не человек толпы и не люблю коллективные письма. Считаю, что, если можешь, лучше высказаться самой. Но здесь я охотно дала свое имя. Потому что сегодня нужно напоминать, нужно, чтобы дети знали. Для меня все, связанное с тем временем, еще очень близко. Моего отца забрали в 32-м, потом отпустили, он добровольцем ушел на фронт, погиб. Сколько было смертей, мы теперь же все это знаем, мы же не манкурты! И - ставить Сталину памятник? Сейчас? Когда люди еще живы, помнят... Пусть хотя бы пройдет время. Подождите, пока уйдет наше поколение.
Я бы и Ивану Грозному, и Петру Первому памятников не ставила. Петр еще пострашнее тиран, чем Сталин. Понятно, Церетели сделал уже три памятника, и ему, конечно, нужно их пристроить, и вот это меня настораживает. Я помню, как пришла к Манежу и меня испугали эти его скульптурные зверушки, эти лошадиные зады. Вот это агрессивное наступление на московскую жизнь, ту, к какой я привыкла, пугает. Я уже не чувствую себя в Москве москвичом. Я родилась здесь, всю жизнь прожила в пределах Бульварного кольца, считаю своими эти места... Кое-что мне нравится в сегодняшнем городе, но больше - нет. Ведь и Париж сохранен, и Лондон, и Прага как старые города, а Москва не сохранена. Может быть, потому, что большие деньги оказались у людей с не очень хорошим вкусом и образованностью? Кто платит - тот и заказывает музыку. Сегодня - их праздник. Они имеют бойцовские качества, они хозяева всего. Раньше среди людей с деньгами были меценаты, но то были купцы второго, третьего поколений. У нас же пока - купцы первого поколения. Что ж, подождем.
Алла Демидова: Жизнь и сцена...