В начале девяностых годов среди преступных группировок назрела необходимость в отмывании денег, заработанных на рэкете, проституции, наркотиках... "Преступные" капиталы стали вкладываться в легальный бизнес. Люди, искушенные в экономике, просчитали, что одним из самых выгодных является книгоиздание.
Когда мы попросили генерального директора одного известного издательства прояснить ситуацию, которая сложилась в этом бизнесе, то его ответ просто обескуражил. Он сказал всего пять слов: "Я боюсь получить пулю в лоб".
ВСЕМ, штурмующим высоты литературного Олимпа, следует запомнить: чем интереснее роман (повесть, рассказ), тем больше у автора шансов быть обманутым. Издатели действуют на удивление единообразно, тонко соблюдая при этом все правила практической психологии. Вот автор в преддверии разговора с издателем нервно ерзает в кресле: "Возьмут на этот раз рукопись или нет?" Пытается определить это по глазам секретаря. Миловидная улыбчивая девушка предлагает тонизирующие напитки. Руководитель жмет руку и многозначительно смотрит в глаза. Затем, после короткой беседы о литературе в целом, переходит к делу. Наконец-то звучат слова: "Рукопись понравилась. Принимаем к производству".
Не давая опомниться от внезапного счастья, автору предлагают заключить "издательский контракт". Вот тут и начинается самое интересное. На первый взгляд договор как договор. Правда, смущает то, что все обязанности издательства вмещаются в семь-восемь строк, а сам текст всего на один листок. Автор читает контракт. Учтивость издателя, прекрасное настроение и ощущение скорого успеха мешают сосредоточиться. Руководитель как бы невзначай переходит к финансовым условиям. Сетует на то, что читатель ныне пошел глупый и темный. Книги плохо расходятся. Приходится рисковать. Но тут же выражает уверенность, что данная книга должна иметь успех. И под эту сурдинку в договор вставляется пункт, по которому автор будет получать свой основной гонорар лишь по мере реализации тиража. В зависимости от совести издателя процент потиражных колеблется от 1% до 10%.
Следующим "деловым" предложением издатель просто втягивает писателя в преступный сговор. Автору говорят о том, что налоговая инспекция ныне лютует и по этой причине издательство рекомендует заключить два договора. Один для внутреннего пользования, другой для налоговой инспекции. Двойные договоры во многих издательствах стали нормой. Литератор, полагая, что о нем проявляют трогательную заботу, кивает головой и ставит в договоре свой автограф. Но это далеко еще не все...
ЗНАКОМЫЙ писатель рассказал мне историю о своих взаимоотношениях с одним из издательств.
- Мое произведение было издано большим тиражом. Время от времени я интересовался тем, как идет продажа книги. И однажды услышал: "Весь тираж уничтожен". Что должен испытать автор после таких слов? Несколько лет я отдал написанию литературного труда. Это был смысл моей жизни. Только волей заставил себя сесть за следующий роман.
Через два с половиной года мне пришло уведомление, что все 50 тыс. экземпляров моей книги распроданы и я могу получить деньги согласно издательскому договору.
Первоначально можно подумать, что издательство просто по-хамски обошлось с писателем. Однако не все так просто. Издатели всегда изобретают причины, чтобы затянуть выплату авторского гонорара. В данном случае умело использовалась инфляция, которая обесценивает авторский гонорар.
А вот еще один метод обмана авторов. Этот случай рассказала известная романистка, член Союза писателей России Г. Беляева:
- Я издала книгу. Тираж разошелся быстро. На складе, как уверяло издательство, осталось всего несколько сотен экземпляров. И вот по каким-то причинам, со слов издателя, книга совсем перестала продаваться. Я получила расчет и приступила к другому роману. Но неожиданно для себя обнаружила, что моя книга в многочисленных книжных магазинах все раскупается и раскупается. Прошло два года. А книга на прилавках. И не только в столичных магазинах. Я попросила посмотреть книгу у продавщицы. Книга пахла свежей типографской краской.
Какой на самом деле был тираж и сколько денег потеряла писательница, просчитать невозможно. Так что, если книга объявлена пятитысячным тиражом, это еще не значит, что ее фактический тираж соответствует указанной цифре.
ИЗДАТЕЛИ постоянно жалуются, что сегодня невозможно отыскать хорошего автора. За этими жалобами кроется как минимум нежелание и неумение заниматься поисками писателей, книги которых могут принести прибыль. Кажется невероятным. Но это именно так. Я провел любопытный эксперимент. В издательство была отдала малоизвестная рукопись незабвенных И. Ильфа и Е. Петрова, где фамилия авторов была скромно заменена на мою собственную. Я соединил машинописную рукопись клеящим карандашом на 1-й, 10-й и 50-й страницах. Расчет был прост. Если с рукописью знакомятся, то ее страницы читающий машинально разомкнет. Если страницы останутся склеенными, то к ней никто и не притрагивался. Через месяц я позвонил в издательство. Меня попросили зайти. Долго и вежливо извинялись. Говорили, что я талантлив и что у моей рукописи большое будущее, но напечатать ее сложно. Не тот стиль. Я открыл папку, в которой лежали машинописные страницы. 1-я, 10-я и 50-я страницы были склеены. Ах, как повезло Ильфу и Петрову, что они издавались семьдесят лет назад!
Когда дело доходит до спора, где писатель "пугает" издателя обращением в суд, то в дело вступает "отдел безопасности" или "юрист". Автору прямым текстом говорят: "с тобой по-хорошему разговаривают последний раз". Дальше будешь иметь дело с "крышей". У писателей, как правило, охота подавать в суд пропадает начисто.
КОНЕЧНО, можно возразить: а как же Александра Маринина, Виктор Ерофеев, Андрей Битов, Пелевин и другие известные имена? Счастлив сообщить, что у них все хорошо. Они с издателями работают только через своих литературных агентов. Самый известный и яркий пример - Натан Заболоцскис, агент Марининой и ее бывший начальник по Юридическому институту МВД. Такого "крышей" не испугаешь, он сам "крыша". А Ерофеев и Битов предпочитают работать с зарубежными литературными агентами.
Несколько лет назад порядка 200 крупных издательств объединились в Ассоциацию книгоиздателей. Защита прав издателя - дело важное. Но кто будет защищать права писателей?
Литературный грабеж выгоден графоманам