Первые ощущения от телевидения у парламентского лица РТР были сказочными и волшебными. В детской редакции Алтайского ТВ маленькую девочку Таню из хореографической студии так часто кормили пирожными, что она воспринимала телемир исключительно как... кондитерский. Но так ли сладко сейчас в этом мире Татьяне Худобиной? Разговор тем более актуален благодаря тому обстоятельству, что совсем недавно президент В. Путин подписал Указ о присвоении Худобиной ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени за большой вклад в развитие Российского телевидения и радиовещания.
- Благословил меня на телевидение мой дед-казак. Однажды, когда я была совсем маленькой, он смотрел передачу, где показывали маленьких танцующих детей в пачках и пуантах. Среди этих маленьких девочек была и я, танцевала в хореографической студии. Дед, безусловно, являлся авторитетом, поэтому его замечание о том, что мне нужно продолжать быть "в телевизоре", воспринималось как ценное указание. Затем была передача "Веселый пионерский турнир", которую я вела на Алтае.
В 9-м классе, уже в Кемерове, была передача "Требуются эрудиты". Мои родители - геологи, поэтому мы часто меняли место жительства.
- Теперь я понимаю, почему вас называют профессионалом. Такая школа за плечами!
- Не все было так замечательно, как кажется. Уже к 20 годам меня потянуло на так называемые проблемные сюжеты. Однажды я приехала на междуреченскую шахту "Распадская". После детских кондитерских грез я неожиданно попала во взрослый мир, спустилась в шахту, посмотрела, как работают люди. Им нечего было есть, не хватало мыла, чтобы помыться после работы. Я попыталась задать им заранее приготовленные вопросы, а они, матерясь, чуть ли не послали меня куда подальше. Первым желанием было расплакаться, бросить микрофон и убежать, но почувствовала, что что-то щелкнуло внутри. Я взяла одного шахтера за грудки, прижала его к стене и сказала: "Ну ладно, пошутили и хватит". Каково же было мое удивление, когда интервью и сюжет удались!
А один раз мы приехали "по письму" в один из колхозов. Надо было поговорить с секретарем парткома, который, как сообщалось в письме, жутко воровал. Я не стала смеяться, когда он, увидев камеру, бросился наутек. С микрофоном в руках и с оператором, который тоже не растерялся, мы побежали за ним. Секретарь парткома обежал вокруг здания, забежал внутрь и закрылся в колхозном управлении. Я стучала в дверь и продолжала задавать ему вопросы...
Я не робот!
- Вас несколько раз отстраняли от эфира. За вредность?
- На заре 90-х меня уволили за серию острых материалов с Рязанского ТВ, я отправляла свои сюжеты в Москву, в передачу "120 минут", которую тогда вели Ростов, Гурнов и Киселев. Восстанавливал меня обратно Верховный Совет СССР. Но я не вернулась в Рязань. Москвичи посоветовали мне остаться работать в столице. Очень помог Олег Добродеев, который уже знал меня как репортера. Может, прозвучит нескромно, но не было дня, когда бы Олег Борисович не хвалил меня за работу. Даже когда он уходил на НТВ, предложил пойти с ним. Я отказалась, но он вошел в мое положение и сказал, что это предложение бессрочно: когда захочешь, тогда и придешь. Спустя годы он вернулся на ВГТРК, чему я рада.
- А это правильно, когда начальник хлопает по плечу и каждый день говорит: "Молодец, хорошо работаешь!"?
- Может, и неправильно, но это такой стимул для работы! Сейчас, когда у меня собственная редакция, любую ошибку корреспондента я воспринимаю как собственную. На летучках могу устроить корреспонденту жесткий разбор полетов. Но когда работа сделана добросовестно, я всегда хвалю человека и от души радуюсь и за него, и, откровенно говоря, за себя.
- А как происходит "разбор полетов"? Вы кричите?
- Я никогда не кричу, берегу голос и нервы. Орать - не мой стиль. Просто... у меня громкий голос. (Смеется.)
- Вы не боитесь камеры. Как удается хладнокровно работать в прямых эфирах, безукоризненно рассказывать что-то многомиллионной аудитории?
- У меня закалка, мы о моем детском телевизионном творчестве уже говорили. Но это не значит, что я робот! Я сажусь перед камерой абсолютно спокойная. Перед началом съемок обязательно читаю молитву. Людям неверующим можно про себя посчитать до двадцати. У каждого свой способ достижения психологического равновесия. Конечно, я волнуюсь, но это уже волнение другого характера. Все ли успели подготовить, есть ли текстовые подводки на телесуфлере, готов ли сюжет к эфиру? Что, если материал не готов? Тогда нужно извиниться перед телезрителями и сделать так, чтобы глаза не бегали и руки не тряслись. Наверное, люди неподготовленные могут получить инфаркт.
Как закалить нервы
- Остается время на отдых, развлечения?
- Если раз в год я не схожу в Большой театр, то чувствую, скажем так, эстетическую тоску. Чуть раньше увлекалась экстремальными видами спорта, прыгала с парашютом, плавала с аквалангом, до сих пор катаюсь на горных лыжах. В основном это делаю для того, чтобы быть не только в хорошей форме, но и готовой к прямому эфиру. Это так закаляет нервы!
- Когда вы в последний раз отдыхали?
- Уезжаю из Москвы часто, но ненадолго. Недавно была в Константинове, на родине Есенина, где живет моя сестра. Люблю подышать там воздухом, постоять на берегу Оки. А еще чуть раньше побывала на святой земле Иерусалима, совершила восхождение на гору Синай, где Моисей получил заповеди Божьи. Поездка получилась скорее не туристическая, а духовно-познавательная.
- Говорят, вас одевает модельер Вика Андреянова...
- В этом нет ничего удивительного - Вика моя давняя и очень близкая подруга. С самого начала моей работы на ВГТРК она взяла надо мной шефство.
- Правда ли, что вы любите быструю езду на автомобиле?
- Ну, есть немного. Буквально вчера я опаздывала на встречу и летела со скоростью 180 км/ч. Я сутками сижу за компьютером, поэтому за рулем отдыхаю. Сейчас у меня "Мицубиси Галант". Нет ничего лучше, чем проехаться по ночной Москве. В технике абсолютно не смыслю, если "сломаюсь" на дороге, буду звонить друзьям, чтоб спасали.
Оздоровительный маразм от Василия Стрельникова