Герой нашей рубрики в детстве много читал. В основном это были приключенческие романы: "Робинзон Крузо" Дефо, "Остров сокровищ" Стивенсона, "Пять недель на воздушном шаре" Верна и т.д.
Он читал и хотел вот так же, как герои книг, путешествовать или жить на необитаемом острове. В общем, оказаться один на один с суровой природой и только благодаря своей недюжинной силе, отчаянной смелости и острому уму противостоять ее испытаниям. Впрочем, многие ребята и даже девчонки не отказались бы от такой увлекательной жизни. Только вот, детство проходит, а мальчишки и девчонки превращаются в благоразумных взрослых и уже сторонятся любых трудностей и опасностей. Но наш герой не таков. Не сразу он пришел к своей мечте и стал путешественником. И по пути тысячу раз мог забыть о ней. Сначала, когда учился в инженерно-строительном институте, затем, когда строил дома в Москве и, наконец, когда вдруг переквалифицировался из инженера в журналиста и стал работать в газете "Комсомольская правда". Дух путешествий, жажда открытий не погасли в этом человеке: став журналистом, он не долго думал о чем писать и где искать темы для своих статей...
Итак, знакомьтесь: Леонид Борисович Репин - журналист, писатель и путешественник. Он участвовал более чем в 30 экспедициях, несколько из них - на выживание - организовал сам и был их руководителем. Еще в 1974 году, за 27 лет до появления программы "Последний герой", Леонид Репин с двумя своими друзьями отправился на необитаемый остров и боролся там за жизнь, не имея никаких подручных средств, запасов продуктов и.т.д. Это был первый наш эксперимент на выживание! За ним последовали не менее экстремальные экспедиции в Тайге.
За серию рисковых путешествий и рассказы о них на страницах "Комсомольской правды" имя Леонида Репина включено в книгу рекордов и достижений "Диво", Русское Географическое общество наградило его медалью Семенова-Тяншанского, Союз журналистов России - медалью Гиляровского а Ассоциация космонавтики - медалью "Преодоление".
- Легко ли быть первым? То есть - первопроходцем? То есть - путешественником?
- Не легко и поэтому интересно. Стремление попасть в неожиданную, острую обстановку, правда, с несомненной надеждой на успех - такое стремление вообще свойственно многим. А иначе бы все со дня своего рождения сидели по домам и не лезли открывать Америку, покорять Джомолунгму, не погружались бы на дно морей и океанов, не протискивались бы в глубокие горные расселины, порой даже и не зная, удастся ли выбраться обратно.
Я сколько себя помню, всегда куда-то стремился. Еще в детстве из дома убегал. Но не от мамы и бабушки, а целенаправленно - на поиски приключений. И ненадолго: на недельку, думал, на месяц. Брал бутерброды, и вперед. Правда, милиционеры меня отлавливали и возвращали домой значительно раньше.
Потом, уже работая в "Комсомольской правде", я решил писать о людях редких и мужественных профессий: испытателях, спасателях, ученых, которые ходят в трудные и опасные экспедиции. Но я убежден, что, только наблюдая человека в деле, находясь с ним рядом, можно правдиво о нем написать. Поэтому собрался и пошел со своими героями. Со спелеологами изучать пещеры и подземные реки, с гляциологами - высокогорные ледники, с подводниками - жизнь океанов и морей, с пустынниками - бороздить пески, с аэронавтами полетел на воздушном шаре. И так, незаметно для себя, пересек земной экватор по земле, воздуху и по воде множество раз.
- Как это - незаметно для себя? Вы очень легко рассказываете о том, что наверняка было невероятно трудно и опасно для жизни. Признайтесь, ведь были же ситуации, когда вы говорили себе: все, больше - никуда, хватит с меня и т.д.
- Были случаи, они описаны в моей книге "Иду вместе с вами", когда становилось очень страшно. И если бы позволил страху возобладать над собой - мог и погибнуть. Однажды я собрался написать о водолазах-спасателях. Мне разрешили посмотреть, как они работают на дне. Проинструктировав, посадили в одноместный батискаф - глубоководную камеру - и опустили на дно. Но очень скоро принялись тащить обратно: начинался шторм. И вот, когда до поверхности осталось меньше трех метров, заклинило один из тросов, за которые меня поднимали. Камеру начало под водой колотить о борт корабля. Казалось, она вот-вот разобьется. Я не знал, что делать. Связь нарушилась, и слышалось только: "Красная ручка!" Нужно повернуть красную ручку? Понятно. Но которую из трех?! Во время инструктажа их вообще сказали не трогать! В общем, качался корабль, качался я на тросе, и никто не мог мне помочь. Тогда я внутренне собрался, сосредоточился и стал выяснять: во-первых, какой трос запутался и, во-вторых, к какой ручке на аппарате он ведет. Точно мне это выяснить не удалось, только приблизительно. Но выбирать не приходилось: кончался воздух. Решив, будь, что будет, я повернул рукоять. И - о чудо! - трос сразу упал в воду. Камера освободилась и тут же выскочила из воды. Помню, на борту собралось тогда много людей. Было минус семнадцать, дул сильный ветер, а я стоял и дымился, как факел: толстый водолазный свитер из верблюжьей шерсти был мокрым насквозь.
Конечно, все мои путешествия носили экстремальный характер: они опасны и трудны. Мне помогало то, что я с детства занимался спортом: играл в хоккей, футбол, волейбол, прыгал, бегал. Хорошая физическая подготовка путешественнику просто необходима. Впервые я убедился в этом во время походов со спелеологами. Спелеологи - это люди, которые занимаются изучением пещер. Они действуют как альпинисты, только со знаком минус, потому что лезут не вверх, а под землю и покоряют не вершины, а пропасти. На сутки погружаются люди в холод, сырость и темноту. А чего стоят узкие проходы между стен - спелеологи их называют "шкуродерами"- пройти через которые можно только раздевшись, и то, обдирая о камни тело, а иной раз можно застрять, и - ни туда, ни сюда. Я помню одну такую пещеру, не самую трудную, но очень уж узкую и извилистую. Недаром прозвали ее Нудной. Несколько часов по пояс в воде, блуждали мы с Виктором Дублянским - ученым-геологом в ее лабиринтах: делали пробу вод. Еле выбрались на солнышко. А чуть позже, отдышавшись, совершили вот такой спелеологический ритуал: сняли с себя липкие от грязи лохмотья - то, что еще до входа в пещеру было комбинезонами - и торжественно зашвырнули в кусты.
В спелеологических экспедициях часто принимают участие "традиционные" спортсмены, при чем квалифицированные: мастера спорта, перворазрядники, чемпионы. И вообще все участники занимаются каким-нибудь видом спорта. Быть спелеологом и не быть спортсменом - вещь совершенно невозможная.
- Приняв участие во многих научных походах, экспериментах и испытаниях, набив, так сказать, в этом деле руку, вы решили самостоятельно организовать экспедицию. Не говоря о романтике жизни по-робинзоновски, что вас побудило отправится на необитаемый остров?
- Эксперименты на выживание задуманы по двум причинам. Во-первых, этой темой никто в прессе до меня не занимался. И я считаю, совершенно не заслуженно. Ведь интересно проследить, как современный человек - истый горожанин, который ездит на работу в метро, трамвае, троллейбусе или автобусе, который даже не ходит по лестнице, а поднимается на лифте - и дома и на работе, - как он, такой человек, внезапно оказавшись лицом к лицу с природой, без всяких средств к жизни - как он будет вести себя. Сколько времени ему потребуется на адаптацию? Через сколько дней он сумеет обеспечить себя необходимым для жизни? Сумеет ли? Вот об этом я решил писать очерки в газету, с надеждой на то, что ее будут еще лучше покупать. А я очень любил свою газету.
Во-вторых, собственным примером мне хотелось показать, что человек, даже не обладающий специальными знаниями, не прошедший особой подготовки, буквально с голыми руками должен и может выжить. Вы только представьте, в море ежегодно терпят бедствие около двухсот тысяч человек. И самое обидное, что каждый четвертый из них погибает если не в первые часы после того, как был оставлен корабль, то в первые дни после этого лишь потому, что не верит в свои силы! Аллен Бомбар - великий путешественник, который в одиночку переплыл Атлантический океан на надувной резиновой шлюпке "Еретик" для того, что бы доказать, что в океане можно выжить, писал: "Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно. Я знаю: вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха".
Аллен Бомбар совершил замечательный подвиг и доказал, что люди погибают в море чаще из-за боязни и неумения бороться за свою жизнь. Но осталась еще большая категория несчастных, которые после гибели корабля достигают долгожданной цели - земли - и считают себя спасенными... Но как же жестоко иной раз они ошибаются. Испытания на маленьком клочке суши, затерянном в океане, оказываются часто еще более суровыми, чем испытания моря.
Никогда нельзя отчаиваться! Человеческие возможности беспредельны! - вот что я хотел сказать не всем, но каждому. И чтобы уже ни у кого из попавших в беду не возникало сомнений в успешном исходе дела, проводить свои эксперименты я решил в наиболее тяжелых условиях, проигрывая худший вариант, когда нет никаких запасов пищи, нет никаких средств для ее добывания, нет огня и ничего нет в карманах, что помогло бы добыть его. Собираясь на необитаемый остров, я сознательно не изучил его заранее: потерпевшие кораблекрушение обычно не выбирают себе остров получше.
В общем, я и двое моих друзей попали на необитаемый остров Большой Пелис (один из островов архипелага Римского-Корсакова) как добровольные потерпевшие кораблекрушение.
- Вам, как любителю трудностей, наверное, было интересно жить на острове? Удалось ли выработать конкретные практические рекомендации для тех, кто оказался в затруднительном положении? Хотелось бы узнать. На всякий случай.
- Давайте сначала определимся, где происходит действие: на севере или на юге. Например, герой моей повести "Жестокий остров" (реальная история - прим. автора) - рыбак Петр Тайбарей волею судьбы оказался на острове в Баренцевом море. На севере труднее: холодно и еды мало. Петр выжил только благодаря тому, что нашел хоть и ветхое, но жилище - старую избушку и питался мертвыми, вяленными на солнце чайками, которых собирал на берегу. Еще ему повезло отыскать бочку с остатками солярки, и когда мимо острова проходил корабль, он разжег костер и его заметили.
Большой Пелис - южный остров. И мы с друзьями надеялись, что лес и море прокормят нас. Но не нашли ни грибов, ни ягод, ни даже птичьих гнезд с яйцами. Я ради эксперимента пробовал дождевых червяков есть. Надо сказать - неприятная процедура. У них внутри песок и они так противно скрипят на зубах! А мои товарищи чуть в обморок не упали от этого зрелища. Но, в принципе, на крайний случай даже червячком можно подкрепиться - нужно только преодолеть отвращение. Мы, конечно, хотели избежать этой участи и судорожно пытались раздобыть что-нибудь более съедобное. Хотели достать со дна моря устриц и морские гребешки - не получилось. Они были на глубине двенадцати метров, - а так глубоко нырять никто из нас не мог. Голыми руками ловили креветок, но они были очень маленькими. Чтобы ловить рыбу, мы сделали плот из лиан и бревен, валявшихся на берегу, две удочки и сачок. Через неделю наловчились ловить рыбу, но ели ее в сыром виде - огонь к тому времени еще не научились добывать.
Впрочем, без еды человек может долго продержаться. Самое главное, с чего следует начинать свою жизнь в неизведанном месте - это с поисков пресной воды. Потому что без воды - не выжить. Что касается морской - считалось, что на худой конец можно пить и ее. Ведь поступали же так многие путешественники, в том числе и Ален Бомбар. Но сейчас все ученые специалисты по выживанию как один утверждают: пить морскую воду категорически нельзя. Человеческий организм не выдерживает обилия вредных солей, которые в ней содержатся. Как правило, родник, ручей или озеро имеется на любом острове - нужно только поискать. Мы, например, нашли сразу три родника. И возле одного из них, в низинке, устроили себе жилище. Дом - это то единственное, что можно создать сразу, без чего любой человек ощущает особо острое одиночество и неустроенность. Мы наломали веток, а потом острыми камнями, как рубилом, - по примеру людей, живших в каменном веке, вырубили несколько стволов молодых деревьев. Через четыре часа строительства дом был готов. Очень он нам помог, когда непрерывно, в течение нескольких дней на острове лил дождь. Но от насекомых и холода по ночам - не спас. Из-за этого мы не могли спать. Не голод, не жажда, а бессонница стала для нас самым большим испытаниям. По существу, мы не спали на острове ни одной ночи.
А днем было много работы. Большую часть времени мы уделяли добыванию огня. Я глубоко уверен, что трение далеко не лучший способ добычи огня (куда проще найти подходящие камни и попытаться высечь огонь). Но так случилось, что для нас он оказался самым действенным. На второй неделе упорных попыток костер разгорелся. Этот день стал самым радостным, ведь огонь означал, что теперь мы вполне адаптировались на острове, а значит, эксперимент на выживание закончился нашей победой.
- Во всех экспериментах на выживание - и на острове и в Тайге - вас, участников, было трое. Отчего такая закономерность? Хочется узнать, кем были ваши попутчики и как в сложной экспериментальной обстановке складывались между вами отношения?
- Хороший вопрос. В экстремальном путешествии от спутников зависит все: и жизнь, и здоровье... Видите ли, в группе конечно легче переносить определенные тяготы, но в ней есть и свои сложности.
Когда не спишь по ночам, когда холодно и есть хочется нестерпимо - все эти издержки походной жизни не могут не сказываться на настроениях людей и их отношениях друг с другом. И чем меньше коллектив, тем напряженнее в нем общение. А самой конфликтной считается группа из трех человек. Она обязательно, неминуемо распадается на - двое против одного. Как я уже говорил, для чистоты эксперимента нужны были самые сложные условия, поэтому и было решено проводить его втроем. Но, признаться, я не думал, что могут возникнуть проблемы с теми людьми, которых давно знаю...
На острове были мои товарищи - Анатолий Коваленко и Владимир Пищулин. В это приключение я увлек их горячими рассказами о том, как трудно нам придется, в красках живописал всякие ужасы, которые мы якобы испытаем. Мои предсказания сбылись, правда, энтузиазм друзей заметно поутих. А хуже всего было то, что стали сбываться предсказания психологов ...
Володя, спокойный, как я всегда думал, уравновешенный человек, вдруг повадился спорить - по поводу и без повода. Он как будто принципиально отвергал все то, что предлагал я или Толя. А если мы пытались его переубедить, - обижался и делал все по-своему. Он отделился от нас, построив себе другой дом на берегу моря, хотя я строго запрещал ему это делать. Нельзя нарушать сплоченность: мы на безлюдной земле, мало ли что может случиться. Кроме того, он мне слово давал, что будет во всем беспрекословно подчиняться, потому что я был организатором и руководителем экспедиции. В общем, мой друг меня подвел и больше я его никуда не приглашал. Да и он, пожалуй, никуда больше не стремился. Зато с Коваленко мы еще в одну экспедицию на выживание ходили: в красноярскую тайгу!
Но мне хочется рассказать о другой таежной экспедиции: по следам великого русского путешественника Ивана Москвитина. В 1639 году он вместе со своим отрядом вышел из Якутска и, преодолев нехоженую тайгу, незнакомые реки и два неизвестных горных хребта, вышел к Охотскому морю, открыв, тем самым, восточные пределы земли русской! Это было великое географическое открытие! Спустя 350 лет, я решил пройти той забытой, почти затерянной дорогой, оставшейся лишь в архивных отписках русских первопроходцев. Надо сказать, в эпоху Москвитина всю Сибирь, вплоть до прибрежных приохотских хребтов исходили отряды отважных первопроходцев: то было время отчаянных. Парочку таких же смельчаков и мне хотелось отыскать для своей экспедиции.
Как обычно, поиск я начал со своих друзей. Многие сначала согласились составить мне компанию. Но по мере приближения заветного дня отправления все как-то рассеялись: одного жена не пустила, другой захворал, третьему не удалось взять отпуск и т.д. Сотоварищи нашлись на стороне.
Виктора Шахова - инженера из Подмосковья, заядлого охотника и рыболова мне порекомендовали знакомые. Ну, - думаю, - с этим человеком голодать не придется. Но потом увидел его и немного расстроился: у него очки с таки-и-ими линзами! Ну, - думаю, - с этим охотником опять одной рыбой будем питаться! (Большую часть пути предстояло пройти по реке).
Стать третьим участником нашей команды я предложил Борису Афонину. Врач, специалист по космической медицине, он имел опыт работы с испытателями, причем, в экспериментах на выживание, и уже был мне знаком. Тогда, в экспедиции в пустыне, Борис казался человеком серьезным, знающим свое дело, физически выносливым и терпеливым.
Экспедиция была очень трудной: днем мы стремительно плыли по бурной реке на надувной лодке, а временами, когда река становилась слишком труднопроходимой, спускались на берег и продолжать путь посуху. Вечером разбивали палатку, разжигали костры и караулили по очереди остерегаясь медведей. Кстати, сказать, медведи проявили к нам большое любопытство. Некоторые смело выходили из лесной чащобы посмотреть на двуногих, другие наблюдали за нами, оставаясь незамеченными. Вернее, почти незамеченными, потому что несколько раз каждый из нас, случайно обернувшись во время пешего пути, вдруг обнаруживал косолапого, смотрящего во след нашей процессии. Интересно, что никто из них не пытался на нас наброситься, видимо без того были сыты.
А вот мы голодали: наш горе-охотник Витя за все путешествие подстрелил одну несчастную утку. Но лучше бы он этого не делал, а я бы не ел: не было бы расстройства желудка и не пришлось бы к Боре за помощью обращаться. С рыбой тоже не повезло: вопреки ожиданиям ее оказалось очень мало в реке.
Много еще было разных приключений, о которых можно прочитать в моей повести "По остывшему следу". А что касается отношений с попутчиками... Главная задача нашего эксперимента заключалась не только в том, что бы пройти дорогой первопроходцев. Не менее важно было преодолеть весь путь, как и Москвитин со своей командой, за довольно короткое время. И для этого мы должны были с утра до вечера сидеть на веслах. Боре и Вите это дело быстро наскучило и поочередно, а то и вместе они стали отлынивать от работы: отказывались грести. И вот представьте: я один веду лодку - уже все руки в кровь стер, - а они сидят, как ни в чем не бывало...
- Леонид Борисович, мне кажется, что у этих людей было несколько иное отношение к экспедиции, нежели у вас. Ведь самое главное: любить свое дело, тогда и силы найдутся, чтобы им заниматься. И в связи с этим возникает вопрос: что же это за люди такие - путешественники, первопроходцы, которые добровольно обрекают себя на суровые испытания природой? Что такого вы находите в походной жизни, чего другие - не видят и не чувствуют?
- Трудно сказать. Я и героев своих очерков всегда спрашивал об этом... Был такой случай: мой напарник по спуску в Снежную пещеру - Саша Муранов сорвался и упал на дно 35-метрового колодца (высота 12-этажного дома!). Благодаря чуду и тому, что на дне был толстый слой снега, он спасся. Позже, когда Саша немного поправился, я сказал ему: "Теперь, наверное, о пещерах долго думать не сможешь..." А он ответил: "Ну почему..."Путешественники - это люди определенного типа: романтики, для которых каждая покоренная им вершина или пещера дарит ни с чем не сравнимое чувство - чувство открывателя. И тот, кому удалось это пережить, уже не может остановиться, не смотря ни на что.
Путешествия бывают разные. Вот я скоро поеду на Канарские острова по путевке. Сяду в самолет, приеду в хороший 4-ехзвездочный отель. Буду пить вино, есть вкусную еду. Похожу на экскурсии. На Тенерифе вряд ли поднимусь, но рядом потопчусь, поглазею. Потом вернусь отдохнувший, загорелый. Что еще человеку для счастья надо, казалось бы. Зачем спать на голых камнях, есть сырую рыбу, ходить там, где людей нормальных не бывает, да и ненормальных тоже нет? От усталости проклинать все на свете, ругать себя, переживать за то, что еще товарищей в это дело втравил? Не знаю. А может быть затем, чтобы вдыхать пряный дух, который источают свежие и иссохшие мхи, слушать устоявшуюся тишину, и все ее составляющие: мерный шум океана, треск ветки в чащобе под тяжестью тяжелого, но осторожного зверя, ощущать природу в ее первозданном виде, а себя - частью этого огромного, вечного мира.
Смотрите также:
Писатель Андрей Ильин учит женщин охотиться на мужчин