Народный художник РФ, член-корреспондент Российской Академии художеств, основатель художественной школы и просто замечательный человек с хорошим чувством юмора.
Когда я пришла к Сергею Николаевичу в его художественную мастерскую, чтобы взять интервью, меня поразила обстановка. Я говорю не о милом, абсолютно "творческом" беспорядке (работаю в редакции - понимаю, что это вещь необходимая), а имею ввиду теплоту и приветливость, с которой он меня встретил. Меня действительно вдохновили его открытость и доброжелательность, которой я хочу поделиться с вами в этой статье.
- Вы решили стать художником, потому что захотели продолжить путь отца, или чувствовали, что это ваше призвание?
- В детстве я был уверен, что стану скульптором, потому что с 3-4 лет я все свое свободное время лепил из пластилина. Создавал целые сюжеты из сказок. Например, делал композицию "У лукоморья дуб зеленый". С отцом мы практически не виделись, так как он уходил на работу в Суриковскую школу, когда я еще не проснулся, и возвращался, когда я уже спал, поэтому у меня не возникало мысли о том, что я пойду по стопам отца, но он понимал, что лепка это всего лишь легкое мимолетное увлечение. Летом отец ездил на практику вместе с учащимися, и, поскольку мама работала, ему приходилось брать меня с собой. Все вокруг рисовали, и мне тоже захотелось взять в руки кисть... Я помню, как рисовал дикую яблоню, усыпанную тысячей маленьких яблочек. Мне безумно хотелось прорисовать карандашом каждое яблочко и каждую веточку, что, конечно, было невозможно... Вот такими были мои первые рисунки. (Улыбается). А потом я увлекся художеством, и когда уже возник вопрос, куда поступать учиться, то выбор был очевиден - в Суриковское. Вот тогда-то отец впервые обратил должное внимание на мои таланты, стал, приходя с работы, оценивать мои рисунки. До этого он не воспринимал в серьез "картинки", которые я рисовал, ведь в общеобразовательной школе по ИЗО у меня всегда была твердая тройка! (Смеется).
- А вы часто видели, как рисовал ваш отец?
- Нет. Он настолько сильно был увлечен преподаванием, что времени на свои картины у него не оставалось. К сожалению, так получилось, что мастерскую он получил только под конец жизни, к тому же она была одна на двоих с другим художником и территориально находилась очень далеко, на Первомайской. Ему приходилось тратить очень много времени на дорогу и возвращаться домой поздно. Однажды он шел по темной улице, и на него сзади напали с кастетом. Хотели ударить по виску и убить, но попали в челюсть. После этого отец долго лежал в институте им. Склифосовского.
- Почему вы выбрали именно акварель?
- Знаете, специально я ничего не делал. Я проходил курс обучения в Суриковской школе, как все: первые три года акварель, затем четыре года - масло. Потом в Суриковском институте - только масло. Но у меня всегда была потребность, особенно летом, писать акварелью. Для меня масляные и акварельные краски существовали параллельно, так как считалось, что собственно живопись - это масляная живопись. Я даже помню, как на первом курсе института профессор, увидев мои эскизы, сказал: "Ну зачем ты это делаешь акварелью? Нужно писать маслом, а это - ерунда!" А я все равно продолжал писать акварелью, только вот ему больше не показывал (улыбается).
Кстати, в школе я очень много работал гуашью. У меня тысячи гуашевых работ, правда, не все сохранились. В общем, я многое попробовал, потому что мне всегда хотелось узнать что-то новое. Например, в институте я испробовал офорт - это гравюра на металлической пластине с рисунком, протравленным кислотой, а также оттиск с такой гравюры.
- Расскажите о вашей технике.
- О, об этом, я могу говорить целый день! (Смеется). У меня ведь четырнадцать учебников, которые запланировано издать, и все они основаны только на моем личном опыте, который я получил, используя такую технику акварели.
Понимаете, в акварельной живописи возможно все, главное знать и чувствовать свои краски, как, к примеру, музыкант должен ощущать инструмент, на котором он играет, и только тогда, может, что-нибудь получится. Именно в акварели это является самым важным моментом, потому что в этом виде живописи строятся сложнейшие цветовые, световые и оптические комбинации.
- А какими красками вы пользуетесь?
- Нашими, питерскими, "Черная речка", но вот, как ни печально, бумагу у нас делают не достаточно хорошо, так что приходится брать западную, да и большие кисточки у нашего производителя тоже некачественны, вылезают после одной, двух работ. Кстати, импортные кисточки делаются из нашего колонка.
- Акварель - прозрачные краски. Как же вам удается настолько четко видеть границу между цветами?
- Самое главное, чтобы меня никто не отвлекал, потому что бывает, только представишь всю картину, как кто-нибудь позвонит или куда-нибудь нужно уходить, в таком случае теряется настрой, и может ничего не получиться. Процент неудач все-таки есть, но, правда, сейчас он сведен к минимуму, а раньше могло быть даже пятьдесят на пятьдесят процентов. Когда работаешь акварелью, необходимо быть полностью сосредоточенным, особенно, если пишешь картину большого формата, поэтому я работаю ночью. После двенадцати - это мое время, когда никто не беспокоит меня. Ведь только в сосредоточенном состоянии можно увидеть и ощутить картину целиком, я ведь пишу сразу красками, без карандашного наброска, а значит, мне надо точно представлять то, что впоследствии будет изображено на листе. У меня, как у сапера, нет права на ошибку! (Смеется).
- Вашему отцу из-за преподавания не хватало времени на собственные картины. А для вас что является приоритетом?
- Живопись моя жизнь, моя работа и мой отдых. Если мне не давать рисовать, я становлюсь злым, начинаю кидаться на всех (смеется). Я устаю от бумажных дел, от всяких переговоров и общественной жизни, а когда сажусь писать картину, то сразу же расслабляюсь, и весь негатив уходит. Для меня художество на первом месте.
- В чем вы находите вдохновение для своих картин?
- А мне не нужно вдохновение. Знаете, это, как поговорка: "Аппетит приходит во время еды". Я просто сажусь и рисую каждый день. Возможно, если редко писать картины, то нужно будет искать определенный настрой, вдохновение.
- Что вы рисуете чаще всего?
- Я обожаю писать природу. Это бесподобная игра цвета и света, это живая композиция, которую довольно сложно перенести на бумагу, именно поэтому я больше всего люблю пейзажи. Чуть реже рисую натюрморты, но это тоже тяжело. Нужно сделать так, чтобы люди воспринимали написанное легко. У меня есть натюрморт с китайским сервизом, который я писал полгода, было очень трудно, но зато теперь вы можете увидеть его и подумать, как легко это написано. А однажды, мне принесли огромный букет роз, и я сразу же стал писать его, чтобы цветы не завяли. Поставил их в ведро, так как больше никакой другой посуды не было, но не писать же красивый букет роз в ведре (улыбается), а вазу придумывать не хотелось, пришлось задрапировать его упаковочной пленкой, в которой принесли цветы. Вот так и получилась эта картина. Еще я люблю писать архитектуру. Как правило, подобные полотна пишу по памяти. Сначала делаю, небольшие наброски того или иного здания, а затем прихожу в мастерскую и воплощаю - пишу его акварелью на бумаге. Что касается портретов, то у меня их немного. Было время, я делал театральные декорации, занимался миниатюрной эмалью и живописью по фарфору. Так что, как я и говорил, мне довелось многое перепробовать, потому что все интересно.
- Какая у вас заветная мечта? Чего вы еще хотите достичь?
- Ой, много чего! Мечты сплошные. (Улыбается). Вот, например, сейчас мы создаем музей акварели старых мастеров XVIII-XIX вв. Не все время же на мои картины смотреть! (Смеется). Ничего подобного никогда не было в Европе. Может быть, только в Англии было. Мы хотим создать такой музей, где будут собраны картины, выполненные различной техникой акварели.
- Если бы вы рисовали картину под названием "Молодежь XXI века", что было бы изображено на полотне?
- (Задумчиво). Знаете, молодежь сейчас очень разная. Ни в коем случае нельзя судить о ней, как о едином целом. Нельзя, например, взять и охарактеризовать молодежь XXI века, как поколение "Муз-ТВ". Спектр огромен. Так что я не берусь судить о том, какое оно - новое поколение. Хотя в свое время, хотел рисовать образы современников, но это совсем другое.
- Возможно ли сделать художником любого желающего?
- Научить можно каждого человека чему угодно. Просто нужна определенная система обучения. А у нас в стране, к сожалению, такая система утеряна, но в нашей школе она все-таки создана. Моя задача - обучить этому педагогов, а они в свою очередь передадут эти знания ученикам. Именно по этой причине сейчас в нашей школе учатся 720 человек, вместо положенных 350-и. Таланты есть у каждого, только не у всех они проявляются. Просто нужно работать, ведь количество всегда переходит в качество!
- Что получают выпускники вашей школы?
- К сожалению, наша школа является учреждением дополнительного образования. В общем, по государственным меркам оно приравнивается к кружкам. Наподобие кружка "Умелые руки" (смеется). Вначале это было мной именно так и задумано, для того, чтобы проверить способность достичь желаемого результата, понять, что наша система работает, а теперь, через два года, мы будем открывать уже академию акварели и изящных искусств.
- Каких высот достигли ваши выпускники?
- Сказать, что уже кто-то стал выдающимся художником, нельзя, но среди них очень много весьма одаренных и талантливых людей. Кстати, проводилась выставка в "Манеже", где выставлялись наши ученики, причем это были не единицы, а две тысячи прекрасных работ...
Смотрите также:
"МАША И МЕДВЕДИ": МЫ - ЗА ЕДИНСТВО