К АКАДЕМИКУ РАН Александру РУМЯНЦЕВУ, год назад ставшему министром по атомной энергии России, вопросов накопилось много, и все они так или иначе касаются безопасности: такой ли уж мирный этот "мирный атом"? Вот что ответил главному редактору "Аргументов и фактов" Николаю ЗЯТЬКОВУ министр.
Козырная карта
- АЛЕКСАНДР Юрьевич, в Россию теперь официально разрешено ввозить отработанное ядерное топливо. Что, наша страна превращается во всемирную ядерную свалку?
- Никакой свалки не будет. Я вам это докажу. Но давайте сначала вспомним, что проблема ввоза отработанного ядерного топлива возникла в связи с необходимостью поддержки отечественного производителя, готового поставлять свежее топливо за рубеж. Это прекрасный рынок, который нельзя терять! Строительство одного блока атомной станции за границей может принести в госказну до миллиарда долларов. Реальные деньги! У нас есть все необходимое для успешной работы, включая высокие технологии. Наш обогащенный уран ничем не хуже импортного, на него есть спрос. Разве можно отказываться от выгодных предложений?
- И не отказывайтесь, торгуйте на здоровье!
- Коль мы будем поставлять свежее топливо в неядерные страны, то обязаны забирать оттуда отработанное. Иначе нарушим договор о нераспространении делящихся материалов, из которых можно получить атомную бомбу. Понимаете? Если мы ввозим уран, то должны и вывезти его. Запад давно говорит нам, что мы не имеем права работать, допустим, в Индии и Иране, поскольку не забираем обратно отработанное топливо и тем самым создаем дополнительную угрозу распространения ядерного оружия. Теперь, когда у нас принят соответствующий закон, этот козырь выбит.
- А откуда возникла цифра в 20 тысяч тонн, которые вы собираетесь ввезти в Россию? Неужели столько нашего топлива болтается за пределами страны?
- Нет, все иначе. Я и депутатам в Думе говорил, что нельзя перепрыгивать пропасть в два шага. Мы же имеем дело с рынком, где половинчатые меры опасны. Французы и англичане постоянно пытаются оттеснить нас, перехватить выгодные контракты на строительство АЭС и переработку отработанного топлива. Конкуренты не стесняются и демпинга. Например, французы приехали в Болгарию и предложили купить наше топливо со скидкой. Мол, возьмем у вас дешевле, чем русские. Сегодня мы можем ответить адекватно: если вы играете в Болгарии, то будьте готовы встретить нас в Южной Корее, Японии, Германии и Франции.
- И все же давайте вернемся к 20 тысячам тонн.
- Сегодня в мире накоплено 200 тысяч тонн отработанного топлива. Мы прикинули, что десять процентов от общего количества могли бы переработать. Но это журавль в небе! Никто не собирается добровольно отдавать нам контракты, за них надо бороться! Англичане и французы контролируют всю Европу и часть Азии, забирают оттуда уран и тесниться совсем не спешат, более того, повторяю, постоянно покушаются на нашу долю. Вот сейчас мы вывезли из Болгарии 40 тонн отработанного топлива по цене 600 долларов за килограмм. Посчитайте: 24 миллиона долларов, которые могли уплыть к французам! Если же говорить о потенциальных 20 тысячах тонн, то тут речь вообще идет о 20 миллиардах долларов! Серьезные деньги!
Человеческий фактор
- ЭТО хорошо, но где эти сорок болгарских тонн теперь?
- В специальном хранилище под Красноярском. Этот объект строился 10 лет, он находится в закрытом городе, где налажена мощная система безопасности и контроля.
- И пресловутый человеческий фактор учтен? К примеру, диспетчер бдительность потерял и случилось ЧП. Что тогда?
- Это так называемое мокрое хранилище, где по определению не может произойти ядерная авария.
- А как застраховаться от неприятных сюрпризов при перевозке отходов? Эти 40 тонн надо ведь было как-то доставить в Красноярск.
- Да, их везли по железной дороге.
- Где полно стрелочников...
- Верно. С учетом нашей русской ментальности и были разработаны специальные защищенные контейнеры, куда загружается отработанный уран. Контейнеры выдерживают мощнейший удар о бетонную плиту, не горят в огне, не подвергаются деформации... Ядерные грузы мы возим с конца 40-х годов, и до сих пор не было инцидентов при транспортировке.
Конечно, сфера деликатная, поэтому ядерное топливо всегда перевозится литерным составом, который идет по секретному графику. Таковы требования безопасности.
- Но у людей есть основания тревожиться?
- Я исповедую точку зрения, что народ всегда прав - и в своем знании, и в незнании. Если люди что-то не понимают, значит, мы не очень доходчиво растолковали. Сегодня в отрасли работают 350 тысяч человек, которые ежедневно соприкасаются с ядерным материалом. Не самоубийцы же они, правда? Если бы риск превышал разумную дозу, кто бы стал играть с этим? Да, единичные ЧП случались, но в основном при фундаментальных исследованиях. Я пришел в Курчатовский институт в 69-м году, вскоре там случилась тяжелейшая авария, в результате которой два сотрудника переоблучились и умерли. В Арзамасе работник недавно получил смертельную дозу. В 57-м году был взрыв хранилища жидких радиоактивных отходов на ПО "Маяк" в Челябинске-40. С тех пор там ведется строгое наблюдение - за водой, почвой, растениями, животными. Но самое потрясающее, что народ вопреки категорическим запретам продолжает упорно ловить в этих водоемах рыбу, собирать в окрестных лесах грибы и ягоды...
Закон - в помощь
- И ВСЕ равно даже при такой нашей беспечности я уверен: если бы был проведен всероссийский референдум о целесообразности ввоза в страну отработанного ядерного топлива, 90% населения категорически возражало бы.
- Правильно. Наверное, и я вел бы себя точно так...
- ...если бы не работали в министерстве?
- Если бы мне в наследство не досталась проблема ликвидации ядерных отходов, оставшихся после создания в стране ядерного оружия и применения "мирного атома" в энергетике и на транспорте - в атомных подводных лодках и ледоколах. Это все долги Советского Союза. Вот мы с вами говорим о 20 тысячах тонн, которые Россия могла бы взять на переработку. Назову еще одну цифру, раньше ее не особенно афишировали. Сегодня в России накопилось различных ядерных отходов - низко- и высокоактивных - двести миллионов тонн... Представляете? 200 миллионов!
- Откуда?!
- Вы о так называемых мирных ядерных взрывах слышали? Допустим, на газовом месторождении не могли погасить пожар. Вызывали атомщиков, те бурили штольню... Шарах - и скважина законопачена. Дальше: сейсмическое зондирование Земли, когда с помощью взрывов искали полезные ископаемые в недрах. Третий аспект - искусственно создаваемые подземные хранилища нефти и газа. Четвертый - строительство туннелей, рытье каналов. В свое время таких взрывов мы провели более ста... Естественно, осталась загрязненная почва. На сегодня нет никаких идей, как утилизировать эти 200 миллионов тонн. К счастью, основную массу составляют низкорадиоактивные отходы, так называемые "хвосты" от производства делящихся материалов. Но и на их утилизацию нет у государства денег! Вот мы и рассчитываем заработать на строительстве новых АЭС, переработке отработанного топлива, чтобы заняться экологией. "Зеленые" кричат, что Минатом собирается превратить Россию в ядерную свалку, но молчат о законе, который также принят Госдумой. Он называется "О специальных экологических программах". Мы настаивали, чтобы такой документ появился. Все деньги, полученные от утилизации отработанного топлива, будут строго подконтрольны. Эксперты оценят, какова себестоимость строительства нового хранилища под Красноярском и переработки отходов. Формировать сверхприбыль мы не собираемся. Все пойдет на экологию.
- И сколько времени вам понадобится, чтобы разгрести эти 200-миллионнотонные завалы?
- Лет десять. Для утилизации заглушенных ядерных реакторов с подводных лодок нужен вдвое меньший срок. Технологии, опыт - все есть. Упираемся в деньги. Откладывать дальше нельзя, проблему надо решать. А без поддержки общества сделать это трудно...
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТОВ. ПС-22 остаются в строю