ПО ОФИЦИАЛЬНОЙ версии, ровно 50 лет назад, 1 марта 1953 года, на даче в Волынском у Иосифа Сталина случился апоплексический удар, от которого он умер спустя 4 дня. Однако "АиФ" удалось узнать новые данные о тех мартовских событиях от человека из сталинского окружения (см. "АиФ" N 49, 2002 г. "Хозяин Кремля" умер раньше своей смерти"). Согласно рассказу Геннадия КОЛОМЕНЦЕВА, который до последних дней жизни вождя работал на его даче, Сталина нашли уже мертвым, а в течение четырех дней, описанных в многочисленных мемуарах и исторических документах, на самом деле умирал его двойник, подготовленный Берией.
СЕГОДНЯ появились новые свидетельства - в частности, воспоминания Павла ЕГОРОВА, одного из охранников Сталина. Однако у историков до сих пор нет единой версии, как развивались события на Ближней даче Иосифа Виссарионовича и кто же все-таки умер в ту ночь - он сам или его двойник.
- Я хорошо осознаю, что рассказанное мною перевернет общепринятые представления о той ночи, - говорит Павел ЕГОРОВ. - Но, чтобы не было ничего тайного, что бы не сделалось явным, я расскажу все, как было.
Ночная тревога
1 МАРТА 1953 г. я заступил в полдень на пост N 6 на даче в Волынском. Охранники на постах вне дома менялись каждые два часа, так что я дежурил с 12.00 до 14.00, с 16.00 до 18.00 и так далее. К чему такие подробности? Да к тому, что про эту ночь, про каждый ее час исследователями всего мира написаны целые книги. Я же готов рассказать о времени с нуля до двух ночи, потому что именно эти часы остались в моей памяти навсегда.
Мой пост N 6 находился как раз у окон той самой Большой столовой, где, как принято считать, и закончилась жизнь Сталина. Окна расположены достаточно высоко над землей, но так, что с поста более или менее можно отслеживать происходящее в комнате, поскольку окна в ней никогда не зашторивались и обычно горел свет. Вот это обстоятельство как раз и пригодилось в ту трагическую мартовскую ночь.
Где-то между часом и двумя пополуночи приходит ко мне 1-й замначальника "выездной охраны" товарищ Старостин и спрашивает:
- Как там? Случайно не видно движения в Большой столовой?
- Да нет.
- Как только увидишь товарища Сталина, сразу сообщи мне!
- Хорошо, - говорю, а сам глаз от окон не отрываю. Свет горит вовсю, а никого нет. Нет и нет. Через некоторое время, минут, может, через 20, опять Старостин идет. Я ему снова доложил, что ничего не видел, а он и говорит:
- Не знаю, что и делать... Обычно в это время мы ему чай с лимоном подаем, а сейчас что-то не зовет... Пойти самому - можно нарушить отдых. Неудобно будет... Короче, если что, ты мне звони.
Больше он не приходил. Утром 2 марта я сменился. Отдежурил еще сутки с 3-го на 4-е, приезжаю домой, а там, бог ты мой, сообщение по радио: в ночь с 1 на 2 марта у товарища Сталина был удар, тяжелое состояние, врачи предпринимают все возможное...
Кажется, как такое могло быть? У меня, можно сказать, под боком все происходило, а я узнал о происшедшем только через два дня, да и то из сообщений газет и радио... А все очень просто. У нас там такой неписаный закон был: если что в твое дежурство на твоем посту произошло, ты лучше никому, кроме непосредственного начальника, не рассказывай! Целее будешь. И не интересуйся, что у других было. Меньше знаешь - лучше спишь...
Похороны
САМ я первый раз попал в сталинский дом только 5 марта 1953 г. Нас, "выездную охрану", поставили в почетный караул у тела только что (?) умершего вождя. Потом пришел черный катафалк. В него загрузили покойного. Мы сели в машины и повезли его на вскрытие и бальзамирование в специнститут. Руководил нами начальник "выездной охраны" товарищ Хрусталев.
В институте мы, кажется, на носилках подняли тело на второй этаж. Немножко там постояли, посмотрели на того, ради кого готовы были жертвовать своими жизнями. Вышли медики, закатали рукава и... забрали у нас нашего Хозяина. А мы, разбитые, не смахивая слез, спустились вниз в вестибюль. Там стояли лавочки. Мы сели и почти молча стали ждать. Хрусталев остался наверху. Но через какое-то время спустился и он. Зашел разговор о Сталине. И тогда Хрусталев вдруг рассказал нам историю, как Сталин еще пацаном пытался уцепиться рукой за проезжавшую пролетку, но упал, повредил руку, и после этого она у него стала плохо развиваться. Еще помню, рассказал Хрусталев, что в последнее время Сталин стал запирать двери, что у него нарастала какая-то боязнь.
- Особенно, - говорил Хрусталев, - я переживал, когда он заходил в баню и закрывался. Его возраст, его здоровье и наглухо закрытая баня. Мало ли что могло там случиться...
Неожиданно сверху снесли зубной мост Сталина. Кажется, он был золотой. И Хрусталев, как самый главный, принял его на хранение. Через какое-то время нас отвезли в Колонный зал Дома союзов, куда положили тело вождя для прощания. Нас оттуда никуда не отпускали до самого конца похорон.
Черные дни
ПОСЛЕ того как 9 марта Сталина положили в Мавзолей, нас всех собрали на Ближней даче. Организовали поминальный стол. Собрались, повздыхали, поплакали. Из начальства, по-моему, не было одного Хрусталева. Мне кажется, после того как вместе сопровождали тело покойного на вскрытие, я Хрусталева больше не видел. И на похоронах не помню, чтобы я его видел...
Вскорости после этого вызвали нас всех на Лубянку за новыми назначениями. Начальство уже все за нас решило. Меня "бросили" в УВД по Брянской области старшим оперуполномоченным.
- Ну какой я старший оперуполномоченный? Я же, кроме постов да выездов со Сталиным, ничего не видел и ничего не умею. Нет, - говорю, - ни в какой Брянск я не поеду. Если не нужен - увольняйте!
- Уволим, - отвечают, - но все равно из Москвы тебе придется уехать...
Попал в итоге не в Брянск, а в Минск, потому что нам, бывшим охранникам вождя, путь в такие города, как Киев и Ленинград, был заказан. К концу 53-го г., когда на Берии поставили точку, нас начали возвращать в Москву.
ЕГОРОВ Павел Иванович родился в Москве в 1926 г. В "органах" - с октября 1947 г. С весны 1951-го - в охране И. В. Сталина. С осени 52-го по март 53-го входил в число 24 ближайших "выездных охранников" вождя. После Сталина охранял отечественных и зарубежных лидеров: маршала Тито, Гомулку и Мориса Тореза. Службу завершил подполковником в 1972 г. в качестве личного охранника члена Политбюро, бывшего председателя КГБ Шелепина.
Интриги вокруг тела вождя
МНОГОЕ из того, что до Егорова не вызывало никаких сомнений, оказывается теперь под вопросом.
МЕМУАРЫ Хрущева относят к числу лишь приблизительно соответствующих действительности. Между тем Хрущев, приехавший в ту ночь на вызов чекистов, говорит: "Мы зашли к дежурным и спросили: "В чем дело?" Они объяснили: "Обычно Сталин часов в 11 вечера обязательно звонил, вызывал, просил чай... Сейчас этого не было". Значит, память Егорова не подводит, а представления Волкогонова, Радзинского и большинства исследователей, что соратники чуть ли не сознательно около 15 часов держали тяжело больного вождя без помощи врачей, несостоятельны.
Егоров сообщает, как Хрусталев вдруг начал рассказывать доставившим тело Сталина на вскрытие, что в последнее время Хозяин стал закрывать все двери на запор. Согласно этому откровению Хрусталева, дверь в комнату, где находился мертвый (?) или больной (?) вождь, все-таки пришлось взламывать. Это соответствует версии коменданта дачи Сталина И. Орлова (см. "АиФ" N 49, 2002 г.), но расходится с общепринятыми рассказами - дескать, к Сталину просто вошли и увидели, что случилось...
Тайна Хрусталева
ГЕНЕРАЛ КГБ М. Докучаев вывел меня на человека, который хорошо знал Хрусталева. Он 10 лет был среди тех, кто обслуживал Сталина вплоть до его похорон. Этот человек сообщил мне про внезапно изменившуюся судьбу Хрусталева и про еще более неожиданно оборвавшуюся его жизнь. Между тем Хрусталев, как утверждают источники, последним видел Сталина живым и здоровым. Вот запись разговора с этим человеком.
- Вы, наверное, и Хрусталева знали?
- Ивана Васильевича? Ну а как же...
- А вы не помните, когда он умер?
- Умер через 10 дней после того, как его выпустили.
- А его что... арестовывали? Когда?
- Сразу после смерти Сталина.
- А сколько же он отсидел?
- 10 дней отсидел... Вышел... И через 10 дней умер...
- А вы как объясняете смерть Хрусталева?
- Это дело рук Берии! Этого человека Берии нужно было убрать, потому что Хрусталев был начальником среди охранников и... единственный... - собеседник вдруг умолкает. ("И... поэтому... единственный больше всех знал", - мысленно договариваю за него я.)
Тайны Берии
БЕРИЯ унес столько тайн, как, наверное, ни один человек на земле. Жизнь его даже в качестве заключенного становилась несовместимой с двойственным существованием остальных деятелей. Вот почему Маленков, Хрущев и Булганин, как предполагает Докучаев, поспешили ликвидировать Берию, знавшего и о них такое, что мало никому не покажется.
...Кто арестовывал Хрусталева? Его допрашивали или просто... только кормили и поили? За что его арестовали и почему так быстро выпустили? Странный какой-то арест. Не в духе того времени. А через 10 суток его не стало. Где похоронен... или кремирован? Все это до сих пор невозможно узнать. Что-то очень нерядовое было за душой Хрусталева? И оно не давало ему покоя? И этим он кому-то мешал? Только ли Берии? А Маленкову? А Хрущеву? Одно ясно: Хрусталев знал нечто такое, что не предполагало никакого продолжения его жизни, и поэтому она так срочно закончилась!
Не просто так под видом наведения порядка после отстранения Власика еще весной 1952 г. закрутилась лихорадочная реформа охраны Сталина. Не иначе Берия таким образом начинал спасать себя?! И как завершающий этап этой реформы (сразу после кончины Сталина!) под контролем самого Берии - срочный разгон "по всему Союзу" всей охраны Сталина... под предлогом направления на другие места службы, да еще с повышением. Недаром Егорову сказали: если даже уволишься, все равно в Москве жить не будешь. На этом реформа завершилась. Так обычно делают, когда заметают следы.
Ночь, похожая на день
ТЕПЕРЬ самый подходящий момент вновь вернуться с Егоровым в ночь 1 марта 1953 г. Итак, Старостин мог звонить Берии, Маленкову и Хрущеву только после 2 ночи 2 марта, когда Старостин с замом коменданта дачи Лозгачевым уже решились проникнуть в сталинские покои и обнаружили случившееся, так как до этого времени Старостину ничего не было известно о состоянии здоровья Сталина. До Егорова же считалось, что Старостин предупредил Берию еще в начале 11-го ночи 1 марта...
Между тем именно в отсутствие Егорова на посту с 2 до 4 утра приезжали Берия и Маленков и, быть может, Хрущев и Булганин. И поэтому они должны были показаться в окнах ярко освещенной Большой столовой, куда на диван к тому времени перенесли из Малой столовой якобы внезапно заболевшего Хозяина. Да и Хозяина ли? Или у Берии все было готово, чтобы уложить на его место еще до приезда Хрущева и Булганина двойника? Не просто так, когда Старостин позвонил Берии, тот сказал, чтобы о случившемся никому не говорили.
Итак, если с 2 до 4 утра приезжали и успели уехать Берия и Маленков и, быть может, Хрущев и Булганин, то они должны были бы показаться в окнах Большой столовой. Но этого отдыхавший от поста Егоров видеть не мог, как не видел и переноса туда тела, а вновь заступив на пост с 4 до 6 утра, ничего особенного не наблюдал. А быть может, туда и вообще еще никого не перенесли, если иметь в виду "подготовку" двойника (?), веря Орлову, что Сталина нашли мертвым. И здесь обращает на себя внимание признание Егорова в том, что, "кто" приехал и "кто" вошел в дом, постовые вряд ли кому могли сказать, кроме Берии и... Хрусталева.
Далее, с 6 до 8 утра Егоров отдыхал, а с 8 до 10 ничего не увидишь, так как в начале марта в это время уже светло. И если утром свет погасили, то что тут такого? Но, вероятнее всего, свет продолжал гореть, а жизнь уже угасла?!
Вывод: слова Берии "я его убрал" все более начинают не по слухам, а по данным нашего расследования соответствовать действительности. Стало быть, мы подошли к необходимости экспертизы останков Сталина и... Хрусталева.
"Я не являюсь сторонником одной какой-то версии, в том числе и той, согласно которой Сталин умер из-за того, что ему вовремя не оказали медицинскую помощь. Но в данном случае гипотеза, по которой Сталина сразу нашли мертвым, выглядит предпочтительнее еще и потому, что о его болезни охранникам не было известно до официального сообщения 4 марта".
В публикации "Хозяин Кремля" умер раньше своей смерти" ( "АиФ" N 49, 2002 г.) была искажена фамилия женщины, готовившей Сталина к погребению, и ее братьев. На самом деле их фамилия - Жбычкины. Приносим свои извинения.
"Я чуть не отдал жизнь за Сталина"