- ГАРИК, вам уже за 40, а вы все пребываете в образе дворового хулигана. Не пора ли уже остепениться и стать Игорем Ивановичем без серег, колец и прочей молодежной атрибутики?
- Специально для вас уточняю: меня уже давно называют по имени и отчеству. Начинаю даже сам привыкать к этому. Что касается хулиганского имиджа, то вообще не понимаю, почему меня видят таким. В молодости я действительно был горячим и драчливым, но это же не значит, что я и сейчас так себя веду. Всему свое время. Знаю, есть устойчивое мнение, будто Сукачев выступает или пьяным, или под лютым количеством наркотиков. Это такая очевидная глупость, даже не знаю, как на это реагировать.
- Тем не менее именно за вами, ну и, пожалуй, еще за Сергеем Шнуровым закрепился статус почетных хулиганов страны. Вы с сигаретой на сцене не расстаетесь, Шнур вообще в зал мочится. Что лично для вас является пределом дозволенности на сцене?
- По-моему, на сцене дозволено все, что артист считает потребным. Если публике это не понравится, она просто отвернется. Все эти, как вы говорите, "хулиганские выходки" были опробованы давным-давно и не нами придуманы. Если говорить о курении, то вспомните того же Маяковского, который любил попыхивать папироской во время своих выступлений. В 1967 году Джим Моррисон впервые показал со сцены член, и он же первым спел в прямом телевизионном эфире словосочетание "fuck you". Большим шалуном в этом смысле был Фрэнк Заппа. Просто для кого-то подобный эпатаж - цель, а для кого-то - лишь одно из средств добиться нужного эффекта.
- Вы работаете и режиссером, и актером, и сценаристом, и музыкантом, ну разве что в балете не танцуете. Какое же из искусств для вас является важнейшим?
- Искусство в целом... Я не разделяю его на виды и жанры. Для меня это абсолютное понятие, несущее духовность. Никогда не ставил для себя каких-то рамок и приоритетов в творчестве. Не знаю, в каком качестве мне захочется выступить завтра, но через много лет я хотел бы попробовать себя в роли пенсионера. Быть пенсионером в нашей стране - тоже искусство.
Что до музыки, то, честно говоря, уже очень хочется, чтобы мне это занятие поскорее надоело. Пока музыка до конца не наскучила, но рано или поздно надоест обязательно.
- "Гарик Сукачев" - это сегодня модный бренд?
- Я абсолютно немодный персонаж, хотя могу и ошибаться в этом вопросе. И раньше-то не особо стремился быть модным артистом, а сейчас меня это тем более не интересует. В свое время, когда группа "Бригада С" стала широко известна в узких кругах андеграунда, возможно, мы и задавали моду, равно как и группы "Браво", "Звуки Му", "Николай Коперник" и прочие московские и питерские команды. Тогда в рок-музыке каждый занимал свою нишу, проповедовал свое музыкальное течение. Начало 80-х годов было самым интересным временем в рок-музыке нашей страны. Такого уже не повторится.
- С того времени, о котором вы говорите, молодежь, по-вашему, как-то изменилась?
- Совершенно очевидно, что молодежь стала значительно свободнее и раскомплексованнее, нежели мое поколение. Так или иначе, но я наполовину советский человек со множеством комплексов и предрассудков, которых уже нет у представителей нынешнего молодого поколения. Невзирая на открывшиеся перспективы, мир с каждым годом становится все жестче по отношению к молодежи. Свобода опьяняет и искушает, как библейский змей. Моему поколению в какой-то степени было легче. По крайней мере, были более четкие жизненные ориентиры и не было той разобщенности среди молодежи, которую я вижу сегодня.
- На сцене вы производите впечатление человека крайне жесткого, а друзья говорят, что вы и всплакнуть можете, когда настроение соответствующее. Но сложно представить, что вы можете быть сентиментальным.
- Есть масса вещей, которые меня трогают, и это хорошо. Мои близкие знают, что человек я достаточно сентиментальный, к тому же люблю одиночество. Порой какие-то незначительные на первый взгляд жизненные ситуации могут умилить до слез. В последние 10 лет творчество нашей группы пронизано сентиментальностью, да и концерты, которые мы сейчас готовим, будут если не со слезой, то уж точно очень нежными. Я стараюсь избегать шумных компаний и вечеринок, где много незнакомых людей. В принципе я умею быть одиноким даже в большой компании.
Борис Гребенщиков: Почему музыка осталась за бортом?